Все распоряжения были остановлены в виду предполагаемого штурма Селенгинского и Волынского редутов и Камчатского люнета.

Дивизия Майрана должна овладеть Волынским и Селенгинским редутами, дивизия Дюлака и батальон гвардейских латников, будут составлять их резерв.

Дивизия Каму, имея в резерве дивизию Брюне, назначается для взятия Камчатского люнета.

6/25 числа утром все осадные орудия открыли огонь против крепости и особенно против предположенных к атаке укреплений. Неприятель отвечал выстрелом на выстрел. Когда темнота не позволила стрелять более с прицелом по брустверам, огонь no время ночи продолжали одни лишь мортиры и единороги. При восходе солнца общая канонада возобновилась с большей силой, чем накануне. В это время казалось, что огонь неприятеля сделался медленнее.

Вчера после полудня генерал де-Фальи, собрав вокруг себя высших офицеров, капитанов лучших рот и старших адъютантов своей бригады, объяснил в очень ясных и точных выражениях цель бригады и особую задачу каждого батальона. Возвращаясь с этой беседы, мы знали, что делать каждому и были уверены в успехе.

Два батальона 95 и 97-го полков составят штурмовую колонну и должны будут устроиться в параллели, откуда выступят одновременно по данному сигналу, чтоб броситься с фронта и флангов на Волынский редут. Генерал де-Фальи станет во главе этой штурмовой колонны, в качестве её командира. 2-ой батальон 97-го полка должен будет устремиться в Килен-балку, чтоб ударить во фланг русским, которых мы заставим отступить из Волынского редута.

2-я бригада дивизии Майрана, под командою генерала Леваранда, должна была произвести подобное же движение против Селенгинского редута на нашем правом фланге.

19-й батальон егерей и две роты стрелков 95-го полка должны в тоже время овладеть ложементами, устроенными перед укреплениями для того, чтоб главным колоннам не пришлось задерживаться с этою целью.

Тогда же дивизия Каму должна занять Камчатский люнет, а англичане ложементы у Каменоломни (ouvrges de Carrieres).

Сигнал к общему нападению будет дан ракетой из редута Виктории в 6 часов вечера.

В случае быстрого успеха, колоннам дозволено будет продолжать путь вперед, чтоб завладеть батареей, под названием «Батарея 2-го мая» впереди Селенгинского и Волынского редутов и даже попытаться броситься на штурм крепости.

Все эти действия не сложны, верно рассчитаны, хорошо поняты и вероятно удадутся.

Мы нисколько не можем бояться за свой тыл, так как генерал Пелисье обеспечил его, приказав произвести далеко за Байдаром сильную рекогносцировку бригадам кавалерии и пехоты с двумя батареями под командою генерала Майрана, чем и констатировано отсутствие неприятеля на несколько лье в окружности.

Армия возбуждена, никто не хочет оставаться в лагерях, даже больные желают идти, не слушая докторов, авторитет которых забыт: утешают совершенно неспособных к движению, объясняя, что они остаются стражей лагерей, во время отсутствия товарищей. Считая наших людей за очень храбрых и мужественных, я не предполагал, однако, чтоб они были так доблестны.

Мы должны выступить из лагеря в 4 часа вечера и каждый обязан взять 80 патронов, пищевой запас на два дня и полную манерку воды.

Более двадцати человек дожидались моего выхода из палатки с просьбами не забыть их, если б потребовались охотники, отдавая себя в мое полное распоряжение и обещая исполнить всё, что мне захочется. Я записал их имена и каждый прибавил еще к этому списку фамилии трех или четырех своих товарищей, испрашивая обещание сделать и для них тоже самое. Я записал в своей памятной книжке более восьмидесяти человек, готовых на всё.

У моего бедного друга, капитана Лесторей, умного и доблестного воина, сегодня утром оторвало ядром руку. Он был в прикрытии траншейного склада и находился в постовой палатке. Это, может быть, первое ядро попавшее на сей пункт. Его рана, а также подпоручика Шварца самые тяжелые из всех, которые получили офицеры 95-го полка.

Два часа и я буду готовиться. Слышу музыку, репетирующую Марсельезу; она должна оставаться в траншеях во время штурма и при звуках этой воинственной песни, нам придется идти вперед!

Час атаки избран очень удачно. До сих пор мы делали нападения ночью. Русские будут взяты врасплох, а мы будем иметь более двух часов дня, чтоб приготовиться к сопротивлению при возвратном нападении неприятеля.

Надейтесь, также, как и я… и будьте уверены, что мы будем иметь успех, о чём я вам сообщу сам.

Погода немного мрачная, угрожает дождем, но очень удобна для нас.

Лагерь у Мельницы 10 июня/29 мая 1855 г.

Возблагодарим Бога! Мы достигли блестящего успеха. Все укрепления, которые были атакованы, в наших руках!

7-го числа в 4 часа пополудни, вся дивизия встала в ружье и генерал Боске сделал ей смотр, возбудив несколькими энергическими словами наше мужество!

Наличность каждого из наших двух батальонов составляла 575 человек.

В 5¹/₂ часов мы заняли в траншеях указанное нам место и ожидали сигнала!

Наш полковой командир Даннер должен был атаковать левый фланг Волынского редута с вторым батальоном 95-го полка. Подполковник Поз д’Ивуа — правый с первым батальоном. Полковник Мальер с батальоном своего 97-го полка должен был составлять резерв нашим двум колоннам.

В ожидании момента движения вперед, осматривали местность, с осторожностью поднимая голову над бруствером. Нам предстояло пробежать 500 метров, чтоб достичь редута. 500 метров!.. под огнем русских батарей крепости Маяка и проч. и проч. и ружейными выстрелами гарнизона укрепления!.. Забавляться в пути не придется!..

В 6 часов, огонь наших батарей повсюду одновременно прекратился и 6 ракет, пущенные из редута Виктории, где находился генерал Пелисье, обозначили свой воздушный путь бороздами дыма.

Это сигнал!

Две роты стрелков и три егерей 19-го полка, выйдя из траншей, устремились на ложементы, а защищавшие их русские, не ожидавшие нападения, после рукопашной схватки, отступили в редут, увеличив его гарнизон.

В тоже время генерал де-Фальи перешел прямо через бруствер, чему последовал и подполковник во главе 1-го батальона. Полковник Даннер, — правее сделал тоже самое с 2-м батальоном, и солдаты без колебания бросились вперед.

На половине пути генерал де-Фальи, заметив беспорядок, произведенный в подвигавшейся беглым шагом колонне, тучею направленных в неё снарядов, останавливает голову колонны под сильным огнем крепости и редутов и приказывает мне перестроить ее.

Едва половина батальона сомкнулась, он меня спросил:

— Сколько у вас человек?

«Около трехсот, Ваше Превосходительство».

В эту минуту, ядро проделав борозду у ног генерала, сваливает его на землю… но он сейчас же встает и с поднятой к верху саблей возглашает: «Вперед!» «Да здравствует Император!!!»

Движение продолжается, мы подходим к рвам, где уже находится 2-й батальон.

И все мы бросаемся во рвы 4-х метров глубиною, выбитые в скале и с отвесными боками. Ждать нельзя, — необходимо взбираться на насыпи; бреши нет, а потому прибегают к лестницам…

Пули и картечь решетят нас… защитники редута, не успевая заряжать ружей, скатывают на нас камни своих брустверов.

Мне удалось с моим бедным приятелем, капитаном Шово схватить фашину и мы, взаимно помогая один другому, взобрались на бруствер и первые явились на скате его, как вдруг ядро из крепости ударяет в фашину и мы оба летим на дно рва, наполовину засыпанные под фашиной, составлявшей нашу защиту… Я выкарабкался и хотел протянуть руку своему другу… Увы! он был убит.

Ожидать было нельзя, и я присоединился к другой группе… Защитники и штурмующие смешались, схватись врукопашную, как попало… Вскоре мы собираемся и бросаемся вперед… Прижав русских в один угол редута, мы отняли у них таким образом всякую свободу защищаться…