Что касается нашей дивизии, то она сохранила самое цветущее санитарное положение. Только наш командир, принц Наполеон подвергся эпидемии и должен был отправиться в Константинополь 8 или 9-го, передав начальство генералу де Моне.

Другая новость, переданная генералом Тома и возбудившая во мне радость, как решенное дело, состоит в предстоящей важной экспедиции либо под Одессу, или в Крым, к Анапе или в страну черкесов. Генерал не мог точно определить, имеется-ли окончательное намерение произвести осаду Севастополя… Я предпочел бы встретиться с неприятелем лицом к лицу, но что делать! пойдем осаждать и Севастополь!

Затем, смотря на карту, мне кажется, что до осады Севастополя необходимо завладеть Перекопским перешейком, с целью помешать русским присылать извне армию и подкрепления городу, и чтоб дозволить осаждающим с уверенностью производить свои работы; мы бы могли иметь тогда надежду на несколько сражений в открытом поле.

Вчера тезоименитство Императора было отпраздновано в наших лагерях очень весело и оригинально. Были устроены все возможные игры, мачта с призами, стрельба в цель и проч., и лагеря представляли большую ярмарочную площадь, оживленную представлениями клоунов, силачей, паяцев, фокусников, жонглеров и прочих артистов из полков.

Ужин был обильный и против обыкновения лучший, в сопровождении экстренного театрального предъявления, а затем праздник продолжался далеко за полночь.

Я аккуратно получил все ваши письма; почтовая и казначейская части устроены у нас прекрасно. Объявление на деньги получено мною так же легко, как на почте во Франции.

Лагерь под Джеферликом 25/13 августа 1854 г.

Холера, унесшая из армии столько жертв, заметно уменьшается, больные оставляют лазареты и возвращаются в свои части. Умирает весьма мало. Через несколько дней армия будет готова исполнить все приказания маршала.

Говорят, что генерал Эспинас в немилости, за то, что преступив полученные распоряжения, проник слишком далеко в Добруджу, и что его неблагоразумию необходимо приписать опустошительность эпидемии! Но кто может утвердительно сказать это? Когда приходит несчастье, человеческая слабость заключается именно в способности делать легко ответственным за бедствие одно какое-либо лицо, вместо того, чтоб отнести это к причинам, часто ускользающим от наблюдения.

Принцу Наполеону гораздо лучше, и он скоро должен возвратиться к нам. Его дивизия продолжает по отношению к здоровью находиться в исключительном положении, хотя у нас и были несколько слабых случаев холеры.

Ожидаю веселую суматоху в лагерях…

Приказ получен, мы отправляемся в Крым!

Нет времени для получения подробных распоряжений! Мы сядем через несколько дней на военные суда в заливе Балтчик и на большое количество коммерческих кораблей, нанятых для этого и сосредоточенных в порту Варны.

Прежде всего необходимо привести наш личный багаж в возможно меньший объем, так как мы предупреждены, что на суда будут грузить две лошади и одного мула для дивизионного генерала, одну верховую лошадь для офицера генерального штаба или строевого, и одного мула для шести офицеров. Необходимо, чтоб каждый офицер мог иметь только 12 кило вещей и 5 кило пищевых припасов.

Всё излишнее останется в лагерях, в депо под охраной полка, состоящего из слабосильных. Полковник, по своему усмотрению, назначит для сего офицеров, и несчастные, которым выпадет на долю командование депо, будут осуждены на бездеятельность.

Когда армия высадится, суда возвратятся в Варну и привезут в Крым оставленные нами вещи.

Солдатам относительно лучше, так как они могут сказать подобно Биасу: «всё на себе несу» (omnia mecum porto).

Слышу разговор шепотом, что Черное море бывает весьма неспокойно во время равноденствий, что очень большое число судов рискуют столкнуться при шквалах, что русский флот, уничтоживший турецкий при Синопе, легко может поднять свои якоря и, пользуясь случаем, нанести ущерб нашей флотилии, обремененной людьми и материалами… Кто не рискует, не выигрывает, и маршал имеет более смысла, нежели все те малодушные, которые жаждут успеха, но без всякого риска…

А звезда Франции?.. Тучи, затемнившие ее на минуту, имели время рассеяться после сорока лет!

Жалею о своей лошади, которую я превосходно выездил; она исполняла на рыси с поводом на шее, все манежные упражнения… и вдруг за ней будут дурно ходить!.. увижу ли я ее когда-нибудь? Попробую оставить ее на свободе или лучше, подарю доброму фермеру, меня всегда так хорошо принимавшему. Что касается моей собственной палатки, сундуков и вещей, то я не беспокоюсь, всё придет ко мне вскоре после высадки.

Я велел составить список людей моей роты, которые мне кажутся менее сильными, так как приходится ограничиться только 75 рядовыми, включая и унтер-офицеров. Хотя и не много, но зато прочно. Предвижу, что явится много недовольных, но не могу поступить иначе, так как по точному приказу маршала, можно вести батальон численностью не более 650 человек.

Произведу строгий осмотр белья и обуви, для того, чтобы все мои люди имели хорошие вещи, и разделю недельную пищевую порцию с таким расчетом, чтоб в походе отряд не лишился бы своей обыкновенной дачи, в случае потери запаса.

Буду осматривать оружие и прикажу переменить то, которое покажется мне испорченным, а также и поврежденные патроны; следует взять с собой только то, что можно употребить с пользой.

Как видите, у меня дела на много дней.

Лагерь под Балтчиком 31/19 августа 1854 г.

Случилось то, что я предчувствовал. С неестественным трудом успел я выбрать 60 человек из моей роты, которым приходилось оставаться для охраны вещей, но и эти добрые малые стали приходить ко мне в палатку, с плачем умоляя взять их с собою, и хотя с сокрушенным сердцем, но мне пришлось отказать в их просьбе, пообещав, что они скоро догонят роту, так как, по всему вероятию, армия не предпримет ничего без подкреплений и что может быть до их приезда мы не успеем выпустить ни одного заряда.

Одним словом я употребил всё возможное, чтоб утешить их и предполагал уже, что освободился от просьб, между тем оказалось, что каждый из них снова обратился ко мне отдельно с тем же требованием.

Принц, вполне оправившийся, собрал свою дивизию сейчас же по получении сведения о движении вперед.

28/16 генерал Тома произвел подробный смотр своей бригаде, и лично убедился, что все его распоряжения исполнены как следует. 29/17 большие палатки были сняты, сложены и переданы на хранение лагерной прислуге. 30/18 дивизия вышла в поход и прибыла в Балтчик, где и расположилась лагерем, под маленькими доходными палатками.

Рейд Балтчика заполнен военными и транспортными судами.

1-я дивизия под командой генерала Канробера, должна направиться морем в Варну.

2-я дивизия под командой генерала Боске, села на суда сегодня в 3 часа для отправления в Балтчик.

3-я дивизия под начальством принца и 4-я — генерала Форе сядут на суда завтра для отхода в Балтчик.

Англичане под начальством лорда Раглана, отбудут из Варны на своих кораблях.

Турки под командой Ахмета-паши также перевезены на своих военных судах.

Экспедиционная союзная армия, по сведениям, которые мне удалось собрать, будет состоять из 56 500 человек т. е. 28 000 французов, 22 500 англичан и 6000 турок.

Все приказания о подробностях были отданы с полнейшею точностью и ясностью, устранившими всякую неопределенность.

Я должен буду идти на корабле «Вальми». Это великолепное трехпалубное судно, вооруженное 120 орудиями и вероятно считается самым сильным во флоте, но вместе с тем и самым тяжелым на ходу. Впрочем, не пугайтесь, в дурную погоду, если нам придется столкнуться с каким-либо кораблем, погибнет конечно не «Вальми».

Не умею описать с каким удовольствием и самоудовлетворением я принимаю меры к участию в этой экспедиции, еще хотя и не выяснившейся окончательно в моем уме, но которая вероятно в самом скором времени приведет нас к действиям.