Здоровье маршала с каждым днем ухудшается и только благодаря своей железной воле, он превозмогает болезнь… Да сохранит его Бог для нас до окончания кампании, на славу Франции!

«Карадок» возвратился, имея возможность приблизиться к берегу только на расстояние полувыстрела, и обозрев более внимательно устье Качи и Ольдфордскую плоскость, которые представляют одинаковое удобство для высадки.

Лорд Раглан решительно желает высадиться в Ольдфорде, и маршал соглашается с его мнением. Мы имеем эти подробности от принца и контр-адмирала Люго, который ездил на корабль «Город Париж» для получения инструкций.

Море сделалось спокойным и весь флот подвигается в стройном порядке, строго соблюдая интервалы между кораблями. Какой величественный вид! Я жажду морского боя! и желал бы видеть эти великолепные, колоссальных размеров корабли, в схватках с русскими судами, слышать гром 3000 орудий, находящихся на наших бортах!

А всё-таки да избавит нас Бог от этого! какая бы ни была судьба сражения, всегда это дело рискованное.

Мы увидели землю и вскоре затем небольшой город Евпаторию, а на возвышенностях возле него 12–15 ветряных мельниц.

Четыре роты пехоты под руководством полковника Трошю, сев в шлюпки, направились к городу и высадились, не встретив ни малейшего сопротивления; несколько русских солдат, составлявших гарнизон, сдались без выстрела и наши люди расположились в их казармах.

Маршал снова вызвал к себе всех начальников для снабжения их последними указаниями, так как высадка должна произойти завтра.

Предвижу, что у меня будет много дела.

Будущее письмо напишу на материке, на что я не посетую, несмотря на удовольствия путешествия на корабле, так как буду рад моциону.

Думаю, что наш интендант не должен быть в претензии за очищение судов от войска, потому что провизия его истощилась и уже в продолжении нескольких дней мы получаем наши роскошные припасы вперемежку с войсковыми: свиным салом, сухими овощами, чечевицей и проч. Нет более ни шампанского, ни тонких вин. Действительно, хорошее время для ухода с судов. Мы оставляем «Вальми» без сожаления, но сохраним лучшие воспоминания о приеме, оказанном нам моряками, считая себя обязанными им благодарностью, и постараемся воспользоваться всяким случаем, чтоб отплатить им тем же.

14/2 сентября, утром.

Корабли с войском немедленно приблизились к берегу, буксируемые пароходами, сохраняя порядок и интервалы между собой в 350–400 метров. Все ротные командиры получили подробные инструкции для исполнения высадки и сообщили их своим командам; всё предвидено, всё обдумано.

На возможном для обозрения горизонте не видно неприятеля, что является хорошим предзнаменованием.

Люди завтракают и берут в мешки ужин, а в запасе будут иметь провиант, полученный в Балтчике на неделю. Офицеры собираются для завтрака.

Кончаю свое письмо. Будьте уверены, что всё пойдет хорошо.

Часть флота отделяется от эскадры и направляется к востоку, чтоб произвести, как уверяют, ложную высадку в другом месте в целях отвлечения внимания неприятеля.

Еще раз, будьте спокойны.

Лагерь под Ольдфордом. 18/6 сентября 1854 г.

Высадка произведена в точности, согласно приказаний 14/2 сентября.

За сигналом с адмиральского корабля, шаланды находившиеся на флангах эскадры и всевозможных видов транспорты были отправлены к кораблям для снятия с них солдат. Маленькие пароходы брали транспорты на буксир и приводили возможно ближе к берегу.

Чтоб высадиться, люди сходили в воду по колено, и достигали берега вброд. Генералы подавали пример, идя во главе своих частей. В 2 часа вся пехота была уже на материке, а в 5 часов на суше были 60 орудий, обоз, лошади и даже наши вьючные мулы.

Фланкеры, под руководством офицеров главного штаба, не теряя времени, разбили боевую линию, на которой мы должны поставить свои походные палатки и в 6 часов мы уже заняли свои места. Лагерь был устроен. Линия его описывает полуокружность, опираясь своими концами в море. Французы на правой стороне, англичане на левой. Дивизия принца занимает середину этого полукружия, а турки в центре примыкают к морю.

Высадка предполагалась на всю ночь, но поднялся ветер и принуждены были прекратить ее.

Мы должны быть благодарны морским офицерам, за настояния их в минуту отбытия с корабля, взять с собой на каждого по два хлеба в килограмм весом, так как без этой предосторожности были бы поставлены в необходимость лечь спать без завтрака, питаясь воздухом. Не было ни воды, ни дров близко к нашему лагерю и солдатам пришлось закусывать насухо, тем, что взято с корабля и лишиться своего кофе.

Поставили обычный главный караул и каждый лег спать, довольный этим первым и удачным переходом.

На следующий день 15 сентября с восходом солнца, я был уже на ногах, перед передней линейкой, собирая сведения от солдат, вставших еще ранее и возвращавшихся из окрестностей нашей стоянки. Каждый из них нес две больших манерки, одну с водой, другую с вином; многие были с гусями, утками и курами добытыми мародерством. Я отправился по указанию их в деревню за 4 километра, вполне убежденный, что там совершаются действия, противные дисциплине.

Напавши в скором времени на род погреба для вина, устроенного посреди виноградника, я встретил здесь несколько солдат, проклинавших предупредивших их товарищей. Действительно, для наполнения своих манерок, они пробили штыками 60 или 80 бочек с вином и в погреб можно было проникнуть по колено в вине.

Я продолжал свой путь, встречая большое число зуавов, тюркосов и пехотных солдат, нагруженных съестными припасами; в деревне такая же толпа! Солдаты всех оружий, уведомленные товарищами, спешили принять участие в грабеже. Какое печальное зрелище!.. Я был взволнован… но чувствовал себя бессильным!

Впрочем мародеры не воспользовались принесенной добычей.

Генерал Тома, бригада которого занимала передовые посты, отдал приказание задерживать всех возвращающихся солдат и отбирать у них на полицейском посту все найденные припасы. Было отобрано более чем две тысячи штук птицы, которые затем раздавались поровну офицерам и солдатам. Первые получали две части, из которых одна была послана морским офицерам на «Вальми», обратившим их в корабельные запасы.

Были высланы разъезды вперед на несколько лье. Англичане захватили обоз, состоявший из 60 арб, нагруженных мукой, а французам посчастливилось доставить в лагерь кроме 15 арб муки, еще и стадо быков. Интендантство может, следовательно, снабжать войска свежим и несомненно хорошего качества мясом.

В полдень того же дня, беседуя с некоторыми товарищами о предстоящих действиях, мы отправились на небольшую возвышенность для осмотра плоскости, куда пришли и английские генералы Броун и Кодрингтон, которые были весьма любезны с нами и предложили свои зрительные трубки. Мы узнали от них, что русские перешли на левый берег Альмы с намерением ожидать в очень сильной позиции наступления союзной армии.

Я был счастлив, узнавши эту новость, так как по природе своей, люблю лучше нападать, чем защищаться, и кроме того уверенность, что нас не обеспокоят до назначенного времени, дает большое умиротворение телу и душе.

Вообще же английские офицеры не обладают деликатностью своих генералов, о которых я упоминал. Вы можете судить об этом по следующему случаю. На другой день по высадке, море всё время неспокойное, не позволило выгрузить на берег кухонный материал и припасы для английских офицеров, и они, лишенные этого, были в большом затруднении. Увидев группу из 3–4 офицеров, проходивших возле наших палаток, с головами быков из нашей бойни, освобожденных от всех мясных частей, мы заметили, что следом за ними шли другие офицеры, не успевшие воспользоваться таким счастливым случаем, как их товарищи.

В это время перед палаткой шесть офицеров моей роты собирались садиться за обеденный стол, меню которого состояло из хлебного супа, вареной говядины, утки от упомянутого распределения птицы накануне, и наконец салата из сухой фасоли. Объяснив своим товарищам желание оказать сердечное участие этим англичанам, я возможно деликатнее пригласил двух их офицеров разделить с нами трапезу, чем они немедленно и воспользовались с нескрываемым удовольствием. Каково же было наше удивление, когда эти господа без всякой скромности и церемонии стали брать прежде всех себе большую половину блюд! Может быть, они не ели в продолжении 36 часов, и в таком поступке можно бы было видеть только грубые потребности голодного желудка, если б уходя они хотя поблагодарили бы за оказанную им услугу. Но нет, они удалились с надменным видом и на следующий день, при двух встречах, прошли мимо наших палаток, даже не кланяясь с нами.