С нашей стороны мы также хорошо усилили свои позиции, а именно: имеем два редута, прикрывающие лагерь, затем редуты Викторию, Англичан, Маяк, 5 ноября, Канробер и таким образом можем не бояться нового Инкерманского сражения.

Несмотря на все эти вновь возникшие преграды, наше доверие в будущее не уменьшается и мы все офицеры и солдаты вполне убеждены, что воздадим Франции всё то, что она ожидает от нас и что Севастополь роковым образом достанется нам.

Уже мы начали нашу 2-ю параллель и построили 6 новых батарей. Местность камениста и часто невозможно копать почву, но ничто не останавливает нас, и мы возводим свои батарей при помощи мешков с землею. Это хотя и дольше и труднее, зато мы всё-таки достигаем цели.

Погода вообще прекрасная, наши люди в хорошем расположении духа и работа ежедневно подвигается!

Перед нашей 2-ой параллелью на крутых склонах высот, господствующих над Черной, мы устроили ложементы против русских ровиков для стрелков. Защитники этих ложементов принадлежат 17-му и 19-му батальонам егерей; здесь происходит постоянная ружейная перестрелка, впрочем не причиняющая нам больших потерь.

Мой полк посылает каждый день до 200 человек на пост, расположенный на берегу отводного канала, против разрушенного Инкерманского моста, менее чем в 100 метрах от русского аванпоста.

Наши батареи обильно снабжены снарядами и отвечают выстрел за выстрелом неприятельским батареям; некоторые употребляют ракеты, имеющие довольно правильный полет и уже несколько раз причинявшие пожар в городе.

Нам видны в большой бухте русские суда, но мы еще очень удалены для того, чтоб наши ядра могли достичь их.

Каждый день получаем подкрепления. Мой полк пополнен 250-ю охотниками из 90 и 92 пехотных полков. Это избранные, разумные люди и многие из них заслуженные, пожелавшие, несмотря на галуны, отправиться в Крымские полки в качестве простых солдат.

Говорят о будущем прибытии трех новых дивизий и корпуса сардинцев в 15 тысяч. С такими средствами, мы будем в состоянии скорее подвинуть свои работы подступов и в свое время броситься на приступ крепости.

Какие бы ни были русские силы в Севастополе, теперь кажется невозможным, чтобы вылазка из города могла иметь успех. Что касается нападения со стороны Черной, то такой диверсией, пожалуй, можно отрезать нас от Балаклавы, но ни в каком случае не прогнать с занимаемой местности.

С солнцем и более милостивой погодой, наша материальная жизнь чувствительно улучшилась и отправки в лазареты значительно сократились. Несколько более крепких людей, хорошо перенесших суровости зимы, заболели цингой и доктор требовал и достиг присылки большего количества луку и лимонов. Употребление их, кажется, составляет превосходное лекарство против этой болезни, причиной которой являются лишения всякого рода.

Камыш теперь представляет город запасов, где много магазинов, устроенных в бараках, присланных из Франции, Здесь можно найти вино, ликеры, съестные припасы, и даже белье, по высоким, но доступным ценам. Сама администрация пустилась в траты и дает за плату офицерам хорошее столовое вино по 1/4 литра в день. Она отпускает также войску по хорошей цене консервы супа из кореньев.

Мы узнали несколько дней тому назад о кончине императора Николая Павловича и о вступлении на престол его наследника императора Александра II. В настоящую минуту это обстоятельство не изменяет положения дела; если необходимо, чтоб начатая война кончилась, то это будет не ранее взятия Севастополя! Обе нации сначала истощат часть своих средств, дадут доказательства одинаковой стоимости потерь и, может быть, затем уже возникнет вопрос о мире.

Император Наполеон предписал сформирование двух новых полков Императорской Гвардии, с кадрами, взятыми из Восточной армии.

Наши полки должны снабдить каждый новый своим контингентом и таким образом мы потеряем лучших солдат. Капитан Паран переведен на такую же должность в один из этих новых полков.

Бригада Гвардии вероятно будет лучшей в армии, лишь бы только сумели поддержать её дух.

Лагерь у Мельницы 26/14 марта 1855 г.

Работы по-прежнему производятся с самою напряженною деятельностью, но всё-таки не подвигаются так скоро, как бы можно было ожидать, благодаря хорошей погоде и нашему рвению. Указывают на недостаточность средств перевозки, а артиллерийские лошади так истомлены, что нельзя удивляться невозможности исполнения ими той службы, которую, в праве ожидать от них, если б администрация была более предусмотрительною.

Русские чаще нас переходят в наступление и нападают на наши ложементы, подобно тому, как мы делали это во время зимы при осаде левого крыла.

Является чувство бессилия, когда ощущаешь, что не властелин положения и что оно лишь терпится за невозможностью регулировать его. Вследствие этого, царит род беспокойства в наших полках. Это еще не есть недовольство, нравственная сторона еще не подавлена и в лагерях еще существует некоторое веселие, но начинают поднимать вопрос, достаточно ли иметь личную храбрость и представительность, чтоб быть хорошим главнокомандующим. Офицеры с планом крепости в руках, более или менее точно скопированным в главном штабе, оспаривают направление, данное с первых дней осаде. «Почему, — говорят, — 17-го октября в день открытия огня, когда в городе все русские были сосредоточены, готовые броситься на защиту 4-го и 5-го бастионам, не произведено было одновременного нападении 10 или 15 тысяч человек на всю восточную часть Севастополя, заключающуюся между Малаховым и пунктом водораздела, господствующего над большой бухтой? Эта линия тогда едва была защищена несколькими небольшими работами и батареями. Малахов был башнею без всякого значения и требовалось менее усилий завладеть ею, неужели для взятия Камчатского люнета или Селенгинского и Волынского редутов. По завладении предместьем Корабельной, обложение крепости явилось бы почти полным. С пункта водораздела наши батареи командовали бы всей большой бухтой и сообщения с укреплениями Северной стороны были бы очень затруднены и даже невозможны, а через Инкерманский мост вполне прекращены. Выступив от Мельницы в 7 часов утра и направляясь прямо на Камчатский люнет, с опорой флангов наступающего отряда на ложбины Корабельной и Килен-балку, в 11 часов мы овладели бы вершинами высот, которые начинаясь от Малахова, спускаются к пункту водораздела, а раз мы заняли их, не было бы уже возможности выбить нас оттуда».

В этих рассуждениях есть нечто, что мне нравится. Только ведь всегда очень легко составлять план действий после дела. Необходимо слышать противную сторону для заключений. Командующие нами начальники более искусны и опытны, чем мы и этот план должно быть вполне изучен ими. Как и всегда в таких спорах, я не выхожу из своей роли, слушаю и ничего не говорю.

В ночь с 22/10 на 23/11 марта русские произвели в довольно большом числе вылазку, направленную преимущественно на работы дивизий Каму и Брюне.

Нападение было произведено русскими начальниками быстро и отважно и войска их устремились на наши траншеи с горячностью и неустрашимостью, которым мы должны засвидетельствовать свое уважение.

В траншеях находилось только обычное прикрытие из 2-х батальонов в 500 человек, и несмотря на выказанное мужество, оно не могло выстоять против 5 тысяч нападавших и должно было уступить местность, дав неприятелю возможность разрушить около 100 метров работы двойной сапою. Но вскоре прибыли беглым шагом наши резервы и бой возобновись с большим ожесточением, принял форму взаимной ярости. Французские сигнальные рожки вызывали новые подкрепления, а люди наши, чувствуя поддержку, удваивали усилия, и не обращая внимания на ура, прибывающих также русских резервов, устремились снова на неприятеля и заставили его отступить.

Русские оставили на месте значительное число убитых и раненых… Честь и слава 3-му батальону егерей, 3-му полку зуавов и 82-му пехотному, которые так мужественно выдержали этот героический бой.