— Видимо, так летописец сказал в угоду Всеволоду, ибо тот недолюбливал каждого Ольговича.
— Недолюбливал?.. Пощадил ты своего деда, Василько. Ненавидел! И каждый летописец об этом знал. Всеволод дотошно дозирал каждую летопись, в коей бы рассказывалось об Ольговичах. Его ненависть к ним не знала границ. А всё дело в том, что он не по праву завладел киевским столом и присвоил себе звание Великого князя.
— Присвоил?
— Другого слова не подберу. Киевский стол должен был наследовать Игорь Святославич, кой на три года был старше восемнадцатилетнего Всеволода. Всеволод же решил показать свое старшинство над всеми русскими князьями, но он просидел на общерусском княжении всего пять недель и убрался из «отчего злата стола» в свой Владимир, и все силы свои направил на захват других княжеств. Под его рукой оказались и Киев, и Новгород, и Смоленск, и Рязань, и многие другие города. Чрезмерно властолюбивый и хитрый Всеволод был трусливым полководцем. Он захватывал княжества не силой, а подкупами, посулами и обманами. К слабым же противникам он был беспощаден. Много лет он преследовал своего племянника, младшего сына Андрея Боголюбского — Юрия. Изгнанный из Ростова-Суздальской земли, Юрий укрылся в Чернигове, а затем произошло невероятное. Юная грузинская царевна Тамара[133], дочь царя Георгия Третьего, наследовала престол родителя. Духовенство и князья стали подбирать Тамаре жениха. Тифлисский эмир Абуласан собрал у себя князей и предложил совету, что сын великого русского государя Андрея Боголюского, дядею Всеволодом изгнанный и заточенный в Савалату, ушел оттуда в Свинч к хану кипчакскому, и что сей юноша, знаменитый родом, умом, храбростью, достоин быть супругом их царицы. Предложение Абуласана одобрили и послали за Юрием. Тамара побеседовала с русским князем. Молодой Юрий произвел на нее благоприятное впечатление, однако сочетаться браком царица не торопилась. Но духовенство и вельможи, боясь усиления гордой и властолюбивой Тамары, упросили ее как можно скорее обвенчаться с русским князем.
Став государем Грузии, Юрий удачно и отважно воевал с врагами своего нового отечества. Многие грузинские князья в него так уверовали, что помышляли увидеть в нем самостоятельного государя. Но гордая Тамара не хотела делиться властью. Между супругами всё чаще и чаще стали возникать ссоры, и дело дошло до того, что Тамара развелась с мужем и отправила его в Константинопль. Но Юрий пробыл там недолго и вновь вернулся в Грузию. В его пользу выступили многие города, и опять возвели Юрия Боголюбского на грузинский престол. Ты представляешь, Василько? Русский изгнанник в другой раз становится государем очень влиятельной чужеземной страны. Значит, в нем признали и цепкий ум, и полководческий дар и умение управлять целой страной. Не зря же твой дед испугался соперничества с сыном Андрея Боголюбского, не зря превратил его в изгоя… И всё же чужбина — мачеха. Не долго царствовал Юрий Андреевич. Тамара собрала преданных ей людей и с их помощью вернула трон. Следует заметить, что сия молодая царица славилась победами, одержанными ею на персиянами и турками, она завоевала разные города и земли, любила науки, историю, стихотворчество, и время ее считалось золотым веком грузинской словесности.
— А что же с князем Андреем?
— Андрей был вынужден покинуть Грузию и сгинул в безвестности.
— Где ты взяла такие сведения, Мария? В нашей библиотеке, кажется, ничего подобного нет.
— В Чернигове, Василько. Учитель мой, инок Порфирий, не только переписывал на русский язык греческие книги, но и грузинские. Среди них оказалась и книга о царице Тамаре. Я конечно же заинтересовалась судьбой Юрия Боголюбского. Сам факт его царствования говорит о многом. Сколько же даровитых князей погибло на Руси из-за властолюбия отдельных князей. За Всеволодом Третьим числится немало смертных грехов. В 1177 году он коварством захватил в плен Глеба Ростиславича и приказал ему покинуть Рязанское княжество. Но Глеб резко ответил: «Лучше приму погибель но с земли родной не уйду!» Всеволод бросил его в поруб, где Глеб и умер от холода и голода. В этом же году Всеволод Большое Гнездо совершил еще одно преступление. Ему не по нутру стала возрастающая слава Мстислава Ростиславича, и тогда он приказал выколоть глаза своему племяннику. Чересчур худым человеком был Всеволод Третий, вот почему я и решила высмеять его доблести в «Слове». Летописцы вовсю расхваливают его победы над волжскими булгарами. Но что это были за победы? В 1183 году Всеволод обратился к девяти влиятельным князьям и попросил их пойти с дружинами на булгар. Во Владимире собралось огромное войско, кое на ладьях — насадах спустилось по Клязьме, Оке и Волге, а затем высадилось на берег и пошло к стольному граду булгар. Три дня дружины Всеволода пытались взять столицу, но успеха не имели. Великий князь распустил войско и вернулся восвояси. Через два года он вновь захотел «расплескать веслами Волгу», но булгары отразили натиск. Два злополучных похода так отрезвили Всеволода, что он до самой смерти князя Игоря не решался больше искать себе славы в Волжской Булгарии. Ох уж и похвалю я лихоречьем[134] Всеволода! Ведь он за полвека своего княжения, до самой кончины, ни разу не помогал южно-русским князьям отражать нашествия половцев. Ни разу! Хотя жестокие степняки набегали на Рязанские, Киевские и Переяславские земли чуть ли не каждый год. И хоть бы когда-то Всеволод решил поблюсти «отчий златый стол». В своем «Слове», если я на него отважусь, буду призывать всех русских князей загородить Полю ворота, вступить «в злат стремень за землю Русскую, за раны Игоревы». Призову и Всеволода Третьего. У меня уже сейчас готовы эти строки: «Великий князь Всеволод! Неужели и мысленно тебе не прилететь издалека отчий златой стол поблюсти? Ты ведь можешь Волгу веслами расплескать, а Дон шеломами вычерпать! Ты ведь можешь посуху живые копья метать — удалых сыновей Глебовых».
— Изрядно же ты хочешь подначить моего деда. Лихоречьем бьет каждое твое слово.
— А разве того не заслужил Всеволод? Поганые младенцев на копье поднимают, а он, извини, с наложницами развлекается. А еще на «Поучение» своего сородича ссылается. Но «Поучение» сие во многих местах настолько лживо, что на душе становится мерзко.
— Ты обвиняешь самого Владимира Мономаха? — пришел в замешательство Василько.
— Обвиняю! — жестко произнесла Мария. — Владимир Мономах был еще большим трусом, чем Всеволод.
— Но… но как же его 83 похода на половцев? Ты взвешиваешь свои слова, Мария?
Княгиня отодвинула от себя тяжелую книгу с медными застежками, откинулась на спинку кресла и метнула на Василька выразительный взгляд.
— Запомни, мой милый супруг. Я никогда не высказываюсь голословно. Все мои доводы и утверждения зиждятся на бесстрастных исторических фактах. На истине!
Сейчас Василько как будто увидел перед собой новую женщину: незаурядную, дерзновенную, с необыкновенно изящным, пытливым умом, блестяще образованную[135].
Мария продолжала:
— Я не потому обвиняю Мономаха, что он был яростным врагом Ольговичей, а потому, что он бессовестно лгал, когда рассказывал о своих победах над половцами. «Поучение чадам» он написал в 1099 году, за четверть века до своей кончины. Неужели возможно поверить, что Мономах предпринял к году написания книги 83 больших военных походов? Это явно неосуществимо. По три-четыре похода в год! А ведь Мономаху приходилось еще заниматься своими многочисленными хозяйственными делами, поездками на полюдье, приемами послов, сокольей и псовой охотой. А длительные поездки к отцу? Он выезжал в Киев около ста раз. Ты и теперь веришь в его 83 похода?
— Засомневался. Но зачем ему лгать?
— А со лжи пошлин не берут. Помнишь его знаменитые слова из «Поучения»? «Много я поту утер за землю Русскую». Каков трудолюб Такого лицемера я еще не ведала. Не потом, а кровью народной залил он всю землю Русскую. В перечне своих полководческих заслуг, он числит множество походов, именно по русским землям, на «братию» — Чернигов, Смоленск, Великий Новгород, Владимир, Переяславль, Ростов Великий, Стародуб, Полоцк, Минск, Туров…, и даже не постыдился написать, что он «ходил с половцами войною, пожег землю и повоевал ее». И что с погаными выжег Полоцк и Минск, не оставив в них «ни челядина, ни скотины». Какая слава перед Отечеством! «Се моё и то моё». Мономах многие годы грабил, жег и разорял Русь и никогда не ходил на своих друзей — половцев.
