Итак, наши враги оставили нас в покое. Опустилась тёмная безлунная ночь. Шла ранняя весна, когда дни ещё коротки. Под покровом ночи мы и бежали, вновь вернувшись в Долину Теней.
Нас, и в самом деле, было весьма немного. Когда мы добрались до этой долины – полоски травы между горами – и собрались все вместе, то оказалось, что нас всего двести тридцать пять человек – мужчин, женщин и детей. Взрослых мужчин разного возраста было сто тридцать три, взрослых женщин – семьдесят пять, и двадцать семь детей, в числе которых была и я. Ты ведь понимаешь, что взрослым мужам с оружием в руках проще избежать смерти, чем женщинам и детям.
Мы собрались в Кольце Судьбы и держали совет. Кому-то казалось возможным поселиться в Долине Теней, совершая набеги на окраины долины наших врагов до тех пор, пока дни не переменятся к лучшему. Другие же не видели в этом никакой пользы. Среди нас был могущественный муж по имени Каменный Волк, не молодой, но ещё и не старый. Он сказал, что поздно в своей жизни узнал вкус войны, и, хотя угощение и оказалось горьким от поражения, всё же он считает блюдо полезным. «Идёмте со мной в города Равнины, – сказал он. – Идёмте все, кто может сражаться, оставьте здесь стариков, женщин и детей. На Равнине живёт ненавистный народ, полный злобы, но мягкосердечный и трусливый. Спустимся к ним – сильные среди слабых – и будем продавать нашу доблесть в обмен на их богатство, пока не станем править ими, пока они не поставят нас своими королями. И тогда мы утвердим народ Волка среди чужаков, а потом вернёмся назад и вновь обретём то, что оставили сейчас».
Так он говорил, и большая часть воинов согласилась с ним. Все они ушли за ним в Страны Запада. Среди тех, кто ушёл, был и мой брат Могучеродный (так его зовут родичи). Я горевала из-за этой разлуки, так как это он привёл меня сюда через огонь, звон мечей и свалку битвы. Он всегда оставался для меня добрым и любящим братом, хотя речи его очень часто были грубы и своевольны.
Итак, нас оставили в этой долине. Проходили годы. Некоторые из числа стариков умерли, умерли и некоторые из детей. Но ещё больше детей родились, ведь среди нас были мужчины и женщины, которые по закону могли стать супругами. В этом небольшом остатке ещё теплилась жизнь старых лет. После того, как мы прождали ещё немного, молодые, да и старые тоже, а с ними и некоторые женщины решили пробраться в Серебряную долину по тому перевалу, о котором знали только мы, и напасть при случае на чужаков, грабя и убивая их. Это занятие стало для нас обычным. Не скрою и то, что иногда мы грабили и в других местах. Летом и осенью мы, скрываясь до наступления зимы в лесах, ходили на запад, но недалеко. Мы охотились там на оленей, а иногда и грабили немногочисленной народ, живущий невдалеке от ваших пастухов. С самими же пастухами, как и с жителями Дола, мы дела не имели.
А та небольшая лесная поляна с холмом посередине, на котором стояло древнее жилище (близ него, по словам Лучницы, ты как-то ночевал), была одним из наших летних пристанищ. Позже мы построили тот бражный зал у соснового леса, где ты уже был.
Так росли наши юноши, да и девушки наши были лишь немногим мягче их, как, например, Лучница (хотя она очень добрая). Казалось, будто сам Дух Волка был с нами, и жизнь в глуши сделала нас свирепее. Закона у нас не было, да нам он и не был нужен, а вот любить мы умели.
Девушка замолчала и задумалась. Лицо её стало мягче, и когда она повернулась к юноше, он заметил на нём отсвет счастья. Девушка продолжила:
– Друг, ты думаешь, что эта долина пуста и уныла, но я люблю её и тёмно-зелёные воды реки, что течёт по ней. Я люблю её так, как если бы отцы нашего рода посещали её для бесед с нами. Здесь я росла, когда была ребёнком ещё прежде, чем поняла, что я женщина. Я вела тайные беседы с дикой природой. Друг, когда мы поженимся, а ты станешь великим вождём, как и должно быть, я попрошу тебя позволить мне остаться здесь на некоторое время, чтобы я могла вспомнить те дни, когда была ребёнком, а любовь к моему роду росла во мне.
– Это несложно исполнить, – ответил Божественноликий. – Ты можешь просить меня о большем.
– Не сомневайся, я, конечно же, попрошу тебя о большем. У меня будет ещё много просьб. Возможно, ты даже откажешь мне в некоторых из них.
Юноша покачал было головой, но Подруга улыбнулась ему и сказала:
– Да, да, да, так оно и будет, мой друг. Впрочем, слушай дальше. Проходило время, прошло уже шесть лет, и я стала высокой стройной девушкой, быстроногой, способной к тяжёлому труду, хотя ни разу я не брала в свои руки оружия, да я и поныне не беру его. И вот одним тихим вечером в середине лета, когда многие из родичей находились близ бражного зала и Кольца Судьбы, со стороны Дола показался высокий человек в сверкающих доспехах. Он пришёл по той же тропе, что и ты, а за ним шёл ещё один, а за тем – ещё, и вот уже сорок семь вооружённых мужей стояли на траве под той осыпью. К этому времени мы уже успели вооружиться сами, но никто из них не обнажил меча и не вынул из колчана ни одной стрелы. Они подходили с радостным смехом, и тут мы поняли – это Могучеродный, мой брат, и его спутники, те, кто выжил. Они вернулись из Стран Запада!
Я была очень рада увидеть его вновь, он же обнял меня, оглядел долину и вскричал: «Во многих прекрасных краях я был и много видел богатых жилищ, но всегда ждал именно этого часа!»
Мы стали расспрашивать его о судьбе Каменного Волка и других, кого не было с ними, ведь когда-то в Страны Запада вышло десять десятков крепких мужей. Брат указал рукой на запад и торжественно произнёс: «Они покоятся там, и их кости поросли травой. Мы, вернувшиеся сюда, да вы, остававшиеся здесь, – вот и все дети Волка. Больше на земле нас нет».
Но я продолжу. Стоял тихий вечер. Весёлый пир задали мы тогда в бражном зале! Приятной была беседа с вернувшимися родичами. Мой брат Могучеродный радовался, услышав, что за эти годы мы не раз брались за оружие, причём чаще всего поднимали его на захватчиков Серебряной долины. Брат сам за это время хорошо освоил военное искусство и стал водить мужей в бой.
Проходили дни и годы, мы жили как могли. С возвращением Могучеродного в сердцах каждого из нас стало расти чувство, уже давно переполнявшее моё сердце, – надежда на то, что однажды мы вернём принадлежащее нам, надежда на то, что умрём мы в дорогих нам рощах Серебряной долины. За эти годы нас стало немного больше, так как хотя мы и потеряли нескольких воинов в Странах Запада и несколько стариков в этой долине, но зато подросли наши дети (мне сейчас двадцать один год) и ещё больше их подрастало. И с того самого года, в который мы начали совершать набеги на смуглолицых из Серебряной долины, время от времени те, кто уходил в поход, освобождали невольников нашей крови, тех, что могли сражаться, тех, кому можно было доверять. Они поселились с нами и до сих пор живут здесь. Всего мы привели семьдесят двух мужчин и двадцать женщин.
За это время мне и моему брату не раз приходила в голову мысль, что рядом с нами живут роды, которые могли бы стать нашими друзьями и братьями по оружию. С их помощью мы надеялись отвоевать Серебряную долину.
Мы уже знали, что в Розовой долине живёт народ чуждой нам крови. Они слабы на поле боя, и смуглолицые запугали их так, что те, наконец, стали их рабами. Они не могли помочь нам. Могучеродный путешествовал в разные края, собирая вести. Иногда и я ходила с ним, а иногда кто-то из детей Лесного Отца, или даже все они. Они жили в долине с отцом и матерью с самого Великого Поражения.
Однажды он наткнулся на твой народ. Первыми ему встретились жители Леса, и брат очень обрадовался этой встрече. Знаешь, почему? Он понял, что это потомки той части нашего народа, которая рассталась с нами на горной развилке много-много лет назад. Он полюбил их, ибо видел, что они отважны и верны, что все они настоящие воины.
Затем мой брат отправился к пастушьему народу. Он увидел людей, быстрых на подъём, и решил, что их дружбу легко будет завоевать. По большей части, как он узнал, они вышли из домов жителей Леса, а значит, тоже были нашими родичами.
