Теперь неровная каменистая дорога вела через перевал на восток. Продвигались медленно. Ещё через час Верноногий повёл юношу вниз по восточному склону, туда, где перевал переходил в ещё одно пустынное болото. Дальний его конец был огорожен стеной утёсов с угольно-чёрными бесплодными вершинами, на которых не росли даже трава и мох. Расселины на этих вершинах придавали им самые диковинные очертания. Туда и побежал пёс. Златогривый недоумённо последовал за ним. Приблизившись к горам, юноша понял, что они не такие высокие, какими показались ему вначале. Самый высокий пик едва ли достигал пятидесяти футов.

Они продвигались через разбросанные камни у подножия этих утёсов, пока, наконец, прямо у того места, где стена скал казалась самой плотной, в ней не появился проход. Без сомнения, эта тропа была проложена людьми. Божественноликий пошёл по ней. Пёс бежал впереди. Юноша не сомневался, что добрался до входа в Долину Теней. Тропа круто ушла вниз, а через время и скалы по правую руку от юноши стали ниже – теперь они уже не закрывали обзор.

Перед Божественноликим предстала ровная долина, длинная и узкая, ограждённая с противоположной стороны такими же отвесными чёрными скалами, как те, которые он только что миновал. Внизу росла густая трава, а вот деревьев видно не было. По долине, иногда приближаясь к противоположному краю, несла свои тёмно-зелёные воды глубокая река. Юноша подумал, что солнце редко показывается в этих местах.

Вскоре скалы вновь стали выше, а потом почти сомкнулись у него над головой, так что он продвигался чуть ли не в темноте, словно шёл через пещеру. Перед тем, как померк последний проблеск света, юноше показалось, что по левую руку от него на скале высечено изображение волка.

Темнота вскоре рассеялась. Пёс и юноша вновь шли между отвесными чёрными скалами. Путь их становился всё круче, но теперь в каменной тропе появились ступени. Вдруг после крутого поворота Божественноликий оказался на вершине длинной каменистой осыпи. Верноногий радостно, с громким лаем кинулся вниз, а юноша остановился, разглядывая долину, в этот раз представшую пред ним целиком.

С севера на юг, где утёсы так близко подходили друг к другу, что юноша не мог разглядеть ни намёка на выход из долины, текла река. Она вытекала из мрачного прохода между скалами на севере, почти вплотную подходя к ним. Это немного напомнило юноше то место, где Бурная втекала в Дол.

Посередине долины, ближе к северу, юноша разглядел Кольцо Судьбы, составленное из чёрных камней, а рядом с ним древний бражный зал, стены и крыша которого были из того же чёрного камня. Именно туда и бросился Верноногий. Божественноликий осмотрелся, но не увидел ни одного прохода в стене отвесных скал, окружавших его. Ближе к южному концу долины юноша разглядел несколько грубо выстроенных из камня и покрытых торфом загонов для скота. Рядом Божественноликий заметил людей, в основном это были женщины и дети. Там же, недалеко от загонов, паслись несколько овец с ягнятами, а ближе к юноше щипали траву несколько тучных горных коров. Он посмотрел в сторону реки и отметил, что берега её были скалистыми, и луг лежал высоко над водой. Юноша решил, что река летом и зимой вряд ли выходит из своих берегов. Он подумал также, что летом уровень воды в ней поднимается выше всего, ведь она стекает с гор, покрытых снегом.

Шёл второй час пополудни, и свет широкой полосой лежал на траве долины под ногами Златогривого. Юноша легко сбежал с насыпи и зашагал по траве к Кольцу Судьбы. Его шлем и доспехи ярко блестели на солнце. Для того чтобы подойти к дому, ему нужно было пройти через Кольцо Судьбы, и как только он вышел за последний из больших вертикальных камней, он увидел на пороге дома – шагах в двадцати от него – женщину. Он сразу же узнал её – это была Подруга.

Как и на Златогривом, на ней была зелёная котта, поверх которой девушка не надела ни платья, ни плаща. Зелёный же, с яркой вышивкой пояс плотно облегал её талию. Голову украшала золотая диадема с голубыми камешками с гор, а из-под неё свободно вились распущенные волосы.

Красота девушки была так величественна и настолько превосходила даже воспоминания о ней, что на Божественноликого вновь напал страх. Он стоял, боясь заговорить с ней, и сердце его бешено колотилось, а девушка, протянув ему навстречу руки, подошла к нему быстрым шагом. Она улыбалась, лицо её выражало счастье, взгляд – доброе расположение. Подруга взяла обе руки Златогривого и произнесла:

– Приветствую тебя, Златогривый! Здравствуй, Божественноликий! Дважды и трижды желанный гость! Вот и наступил тот день, которого ты так ждал! Ты счастлив?

Юноша поднёс её руки к своим губам и робко поцеловал их, но не вымолвил ни слова. В этот момент из дома выбежал Верноногий и начал скакать вокруг них, шумно лая, как лают все собаки, вновь увидевшие хозяина после разлуки. Подруга всё ещё держала руки юноши в своих и нежно смотрела на него, но вот она уже подозвала пса, потрепала его по загривку, успокоила и, снова повернувшись к Божественноликому, радостно рассмеялась:

– Я не прошу тебя молчать, отчего же ты так и не сказал ни слова? У тебя всё хорошо?

– Да… – ответил тот, – даже лучше, чем просто хорошо.

– Мне кажется, что ты доблестный воин. Встретил ли ты врагов вчера или этим утром?

– Нет, никто не препятствовал мне. Ты сделала мой путь лёгким.

Девушка стала серьёзной:

– Что могла, я сделала, но мы не всемогущи. Наши враги многочисленны, и я боялась за тебя. Впрочем, идём в наш дом. Его уже с гораздо большим правом можно назвать нашим, чем ту хижину близ соснового леса.

Девушка вновь взяла Божественноликого за руку и повела его к двери. Взглянув вверх, юноша заметил на большом камне, игравшем роль дверной притолоки, высеченного Волка – точно такого же, какой был вырезан на потолочной балке в доме Лесного Сумрака. В голове юноши вспыхнула одна мысль. Всё так же глядя вверх, он остановился и сжал руку Подруги, словно прося её обратить внимание на резьбу. Камень с изображением был темнее остальных, почти чёрным. Раскрытую пасть волка когда-то окрасили киноварью, но ветер и капризы погоды почти обесцветили рисунок.

Подруга сказала:

– Вот он: пред тобою знак божества, отца наших отцов, легенды о котором настолько стары, что дни нашей жизни по сравнению с ними всё равно, что капля воды в море. Ты видишь знак нашей печали, знак, напоминающий о нашей беде. Но это и знак нашей надежды. Может быть, он многое изменит в твоей судьбе.

– Что изменит? – спросил юноша, но девушка не ответила и долгое время стояла молча. Златогривый смотрел на неё, а она разглядывала знак Волка, и было видно, что по её щекам стекают редкие слёзы. И юноша вспомнил дом Лесного Сумрака и женщин его рода, что пели пред изображением Волка. Они вовсе не были миловидными, тогда как стоявшая перед ним сейчас девушка была необычайно красива, и всё же Златогривый не мог не заметить какое-то родство между ними.

Вскоре Подруга вытерла слёзы с лица и повернулась к юноше:

– Мой друг, Волк не уведёт тебя от меня, какая бы беда ни приключилась с нами по дороге и какая бы засада ни поджидала нас в конце пути. Да не будет так, что ты у меня на глазах станешь невольником!

Сердце юноши после этих слов наполнилось любовью, в которой он уже решил было признаться девушке, но её лицо вновь просветлело, к ней вернулось весёлое расположение духа, и Златогривый не успел подобрать нужные слова – Подруга позвала его в дом:

– Заходи, Златогривый, заходи в наш дом. Я многое хочу тебе рассказать. Ты такой молчаливый и грозный в своей кольчуге, что мне кажется, будто ты считаешь меня Призраком Пустоши, которым тебя пугал Камнеликий, твой названый отец. Я хочу доказать тебе, что это не так, что я настоящая женщина из плоти и крови, как и все мои предки, а потому я буду есть перед тобой, творя над пищей знак Молота божества Земли.