– Верно, – сказал тот, – так и есть, военный вождь. Серебряная долина находится между нами и тем синим хребтом, но она гораздо ближе к нам, чем к ним.

К ним подошла Лучезарная. Она взяла Божественноликого за руку и воскликнула:

– О, Златогривый, видишь ли ты?

Юноша повернулся и посмотрел на неё. Щёки девушки пылали, глаза горели. Он тихо проговорил:

– Завтра всё решится. Радость или покой, жизнь или смерть.

Весь передовой отряд, поднявшись на возвышение, остановился посмотреть на горы, вздымавшиеся с дальней стороны Серебряной долины. Знамёна над головами воинов опали, их слегка колебал лишь лёгкий вечерний ветер. Затем воины двинулись дальше.

Солнце зашло за горизонт, и на всех опустилась мгла. Войско продолжало свой путь вдоль берега. Пришла ночь, ясная, звёздная, правда, луна ещё не поднялась. Земля под ногами была уже твёрдой, на ней росли цветы и нежная трава, то и дело встречались поломанные ветром кустарники. Воины начали спуск в ущелье, врезающееся в стену Серебряной долины. Ночной ветер дул им в лица со стороны долины – оттуда, где предстояла битва. Тропа сперва шла круто, но ущелье было широким, и его края уже не походили на прямые стены, как там, где они пробирались раньше. Здесь это были прорезанные водостоками склоны частью, как воины поняли утром, покрытые валунами и сланцевым гравием, а частью заросшие кустами и жёсткой травой. То и дело по водостокам бежали ручьи. Пока воины шли вперёд, склоны становились всё более пологими и, наконец, отряд вышел в широкую долину. Местами спуск был крутой, местами плоский и плавный, но всегда посередине бежал поток, по западному берегу которого и шли воины. Долину густо устилала трава, там встречались дуб, ясень, падуб и лещина, и вот, наконец, войско оказалось перед лесом, покрывавшим долину от края до края. Подлесок там был редкий, и берега потока оставались почти голыми. В этот-то лес и вошёл передовой отряд, но вглубь воины заходить не стали. Предводители приказали остановиться и установить знамёна, чтобы дождаться наступления утра. Так было решено на совете в доме Волка. Могучеродный сказал тогда: «С таким большим войском как у нас, да ещё и с воинами, которые по большей части ничего не знают об этой земле, нападать ночью очень опасно. Нам следует переждать в чаще Лесной долины до утра, а затем развернуть знамёна на склоне над Серебряной долиной, и тогда пусть смуглолицые собираются для нападения – они уже не смогут помешать нам спуститься в долину».

Там войско и остановилось. Все отряды вошли в лес, где и расположились каждый на своём месте, чтобы к сражению выступить к краю Серебряной долины в боевом порядке.

Расставив вокруг лагеря часовых, воины отдохнули после утомительного пути, стараясь соблюдать осторожность. Они поужинали запасённой едой и легли спать в лесу вечером дня накануне битвы.

Но спали не все. Два военачальника обходили лагерь – Могучеродный с востока, а Божественноликий с запада. Они проверяли часовых и следили за порядком. Не спала и Лучезарная. Она лежала рядом с Лучницей у подножия дуба и видела, как Божественноликий ушёл к воинам, девушка не закрывала глаз, ожидая услышать его приближающиеся шаги.

Уже наступила глубокая ночь, когда он, наконец, вернулся к своему месту в передовом отряде. Его путь проходил мимо воинов рода Вола, спавших на траве под охраной своих часовых. Свет луны, висевшей высоко в небе, смешивался со светом занимавшейся зари. Божественноликий случайно взглянул вниз и, к своему удивлению, увидел Наречённую, лежавшую рядом со своим дедом. Голову она положила на связку хвороста, заменявшую ей подушку. Девушка крепко спала, как спят наигравшиеся за день дети – они быстро засыпают и видят счастливые сны. Ладони она сложила вместе у плеча, щека её была гладкой и нежной, как раньше, когда девушка была счастлива, лицо выглядело спокойным. Тёмно-рыжий локон упал ей на грудь, обвив запястья. Она мирно спала.

Божественноликий, не задерживая взгляда на девушке, отвернулся и быстро направился к своему отряду. Когда он пришёл к месту, Лучезарная, заметив его, сразу же встала. Лучница, лежавшая рядом, уже спала. Лучезарная протянула к Божественноликому руки. Он взял их в свои и поцеловал, потом обнял девушку и осыпал поцелуями её губы и щёки. Она ответила на его поцелуи своими, вымолвив:

– О, Златогривый! Если бы битва уже окончилась! Но ведь всё будет хорошо? Ведь будет же?

Она говорила тихо, но звук её голоса разбудил Лучницу. Всегда готовая к неожиданностям, как все охотники горной пустоши, она, быстро проснувшись, сразу села. Она беспокоилась за Лучезарную, которая последние два дня была очень задумчивой. Кроме того, Лучница боялась, что её подругу убьют или изувечат в схватке. Она с улыбкой спросила у Лучезарной:

– Что я слышу? Ты боишься? Не надо так. Послушай, не так уж и страшно для нас, искусных мечников, снова прийти в Серебряную долину. Со времени Великого Поражения я трижды бывала здесь. Каждый раз в нашем отряде было не больше десятка воинов, и всё же я цела.

– Верно, сестра, – кивнул Божественноликий, – но прежде, сделав дело, вы убегали, а теперь мы собираемся остаться. С завтрашнего дня мы уже не будем таиться.

– Представь себе, – ответила Лучница, – недалеко отсюда я видела такое, что мы очень даже были не прочь остаться, несмотря на то, что нас было мало. Только мы боялись – вдруг нас возьмут в плен.

– Что же вы видели? – спросил Божественноликий.

– Нет, – ответила девушка, – я скажу это позже, зимой, в освещённом пиршественном зале, в такие дни, когда нас окружает так много родных лиц, будто весь мир собрался пировать. Тогда я, может, и скажу тебе. А, может, и вовсе никогда не скажу.

Лучезарная улыбнулась:

– Ты никогда не прекратишь болтать попусту, Лучница. Не надоедай вождю, у него много дел.

Лучезарная радовалась тому, что ей удалось ещё раз увидеть Божественноликого. Он же произнёс:

– Да нет, не много. Всё уже почти сделано. Через час наступит ясный день, а ещё через два часа наше знамя поднимется над краем Серебряной долины.

Лицо Лучезарной вспыхнуло и снова побледнело. Она молвила:

– Да, она откроется нашим взорам, как открылась взорам наших предков в тот день, когда они спустились с горных пустошей и увидели её, зная, что она будет принадлежать им. Ах, как я ждала этого утра! Но скажи, Златогривый, неужели ты думаешь, что я испугалась? Я, которую ты принимал за богиню?

Лучница произнесла:

– Ещё до полудня сегодня ты вдвое сильнее уверишься, что она богиня, брат мой Златогривый. Но идём же! Уже близок час гибельной схватки, и не стоит впустую тратить время на смех. Златогривый, вспомни – ты обещал поцеловать меня ещё раз перед смертельной битвой.

Сказав так, девушка встала перед ним, и Божественноликий, не откладывая в долгий ящик, с доброй улыбкой поцеловал Лучницу в губы, слегка придерживая её голову обеими руками. Она же обняла его, целуя, а затем вновь опустилась на траву и отвернулась, чтобы трава и кусты скрыли её лицо, но было видно, что она плачет – тело её сотрясалось от рыданий. Лучезарная встала на колени рядом с ней и погладила девушку, тихо увещевая её ласковыми словами, а Божественноликий пошёл искать Могучеродного.

Заря угасала, дневной свет становился ярче, воины просыпались. Часовые разбудили предводителей сотен, те – предводителей двадцаток и десятков, а они уже всех остальных. Все сидели в лесу тихо, стараясь не шуметь.

Ночью часовые рода Серпа поймали невольника, расставлявшего ловушки на зайцев. Ранним утром его привели к военному вождю. Невольник был таким же, как и те, которых Божественноликий встречал раньше – не лучше и не хуже большинства. Когда его поймали, очень испугался, но оказавшись у военачальников, он понял, что находится среди друзей. Правда, невольник медленно думал и так же медленно говорил. Тем не менее, Могучеродный вытянул из него, что смуглолицые что-то подозревают, ибо, по его словам, они уже совещались на рыночной площади Серебряного города, и вскоре снова собирутся. Более того, военачальники поняли из его слов, что новые племена, приход которых ожидали смуглолицые, подошли быстрее, чем те думали, и теперь были уже в долине. Могучеродный улыбнулся, словно эти новости не очень-то его обрадовали, но Божественноликий был доволен, ведь менее всего он желал того, чтобы за войной последовала охота на разрозненные вражеские отряды. Пока они разговаривали, пришёл Даллах, за которым посылал Божественноликий. Он продолжил расспросы, и по ответам пленника выходило, что и из Розовой долины в Серебряную пришло много воинов, так что работы воинам прибавилось. Наконец, Даллах вытянул из невольника то, что этим утром на рыночной площади города должно состояться народное собрание смуглолицых. Площадь же эта была велика – на ней стояли самые большие дома, когда роды Волка ещё жили там.