Она говорила тихо и спокойно, и пока произносила эти слова, сердце юноши наполнялось радостью, но смущение перед её красотой сдержало его, и он опустил глаза. Девушка мягко продолжила:

– Я знаю тебя, знаю, как ты радуешься этому моему слову. Ты смотришь на меня глазами, полными любви, и думаешь обо мне лучше, чем я того заслуживаю. Впрочем, я не таю зла и не лгу тебе, но это ещё не всё, что я хотела сказать, хотя это и немало. В мире есть множество людей и помимо нас с тобой. Для начала вот что: доверяй мне во всём. Друг мой, если можешь, сдержи свою радость и своё желание и послушай. То, что я сейчас скажу, касается и тебя, и меня, и твоего, и моего рода.

– Нежная, прекрасная моя подруга, – обратился к ней Златогривый, – радость, что приходится сдерживать, так тяжела, ты ведь знаешь это, и так трудно сдержать желание, что рвётся наружу, особенно если рядом кто-то так же томится по тебе.

– Да, я знаю.

– Но я поступлю так, как ты просишь, – продолжил Божественноликий. – Скажи мне, кем были те, кого убили в Лесной деревне? Знаешь ли ты их?

– Слишком хорошо, – услышал он в ответ. – Они наши враги, и мы уже не раз сталкивались с ними в этом году. Впервые мы увидели их осенью, а теперь они стали врагами и жителям Дола. Скоро вы вновь повстречаетесь с ними, и именно против них я попросила тебя вчера вооружиться.

Божественноликий спросил:

– Ты желаешь, чтобы мы выступили против них вместе с твоим народом?

– Верно, других врагов у нас нет, но не будем об этом. Златогривый, ты стал другом Волка и вскоре породнишься с нашим домом. Когда-нибудь ты обязательно начнёшь расспрашивать меня о моём роде, и сейчас я бы хотела предупредить эти расспросы. Рассказ мой будет кратким. Ты, возможно, ещё услышишь его целиком, как и весь твой народ.

Как ты знаешь, мы изгои и разбойники. Иногда мы грабим, но всегда только дурных людей. Нет никого из числа добрых жителей Дола, у кого мы забрали бы хотя бы один капюшон, или мех вина, или ломоть воска.

Почему мы живём так? Потому что нас изгнали из нашего дома, мы унесли с собой лишь наши жизни и оружие и больше почти ничего. Земли же наши… Ты видишь эту серую долину. Она узка и неплодородна, хотя в прошедшие времена она и растила воинов.

Послушай! Давным-давно пришёл в эти горы на краю мира род Волка. Они шли по каменистому проходу, петлявшему среди гор, словно лабиринт, а за ними, в таком числе, которое невозможно было сдержать, следовали враги, и случилось так, что наш род подошёл к развилке: один путь вёл на север, а другой на юг. Родичи никак не могли решить, какой дорогой следовать дальше, и тогда они разбились на два отряда, каждый из которых пошёл в свою сторону. Мы не знаем ничего о тех, кто пошёл южной дорогой, уже очень давно от них нет никаких вестей.

Наш же отряд направился на север и вышел в эту долину, спрятанную в горах. Мы устали бежать от сильного врага, а эта долина вполне подходила и для убежища, и для жизни. До нас здесь никто не жил, да и найти её было сложно. Нас же было очень мало. Вот мы и поселились здесь, в этой долине, хотя она и находится в дикой глуши, и зимой сюда никогда не заглядывает солнце, да и летом здесь тоже мало света. Здесь мы воздвигли Кольцо Судьбы и построили тот бражный зал, в котором ты и сидишь сейчас рядом со мной, друг мой. Здесь мы прожили много лет.

У нас было немного овец да несколько коров, что паслись на лугу долины. В скалах, окружающих её, мы нашли драгоценные камни и медь, которыми можно было торговать с чужаками. Рыбу мы ловили в Ознобном Потоке. Не скрою от тебя, что мы не брезговали и грабежом. Иногда наши воины спускались к границам Дола, залегая там в засаде, а временами они пробирались даже в города. Мужчины наши не трусы, а женщины не рыдают вечно по погибшим воинам, так как знают, что народят нашему народу новых.

Проходило время, и в Долине Теней наш народ умножился так, что пропитания на всех уже не хватало. Тогда пришлось искать новые земли. По дороге, о которой ты однажды узнаешь, мы добрались в долину, что лежит к северо-западу от Долины Теней. Эта земля похожа на твой Дол, а может, даже ещё лучше. Она обширна, там много травы и деревьев, её орошают реки и там есть всё, чего только можно желать.

Жил ли кто-то там до нас, спросишь ты? Да, но их было немного, они были слабы в битве и мягки сердцем, хотя и крепки телом. Увидев сынов Волка с оружием в руках, они решили, что беспомощны пред нами. Мужество оставило их, и они явились к нам с дарами, предложив разделить с ними долину. Они говорили, что в ней достаточно места и для одного, и для другого народа. Мы приняли их предложение и стали их друзьями. Некоторые из нашего рода брали себе из них жён или давали их мужам в жёны наших девушек. Это было ошибкой. Потомки таких смешанных семей рождались мягконравыми, многие стали вероломными, жадными и властными. Настали дни блуда, и когда мы считали себя самыми могущественными, на самом деле мы ближе всего были к своей погибели. Тот дом, из которого я родом, никогда не роднился с местными жителями. Были и другие семейства, которые роднились только с детьми Волка, потомками тех, кто привёл нас в эту долину. Это дома Алой Длани, Среброрукого, Золотой Корзины и Зазубренного Меча. Слышал ли ты раньше эти имена, друг мой?

– Слышал, – кивнул Златогривый, вспоминая лесной дом и все разговоры, что велись там. Громадное, сладостное счастье охватило юношу при этих воспоминаниях.

Девушка продолжила:

– Долина та (а я видела её) прекрасна и плодородна, она щедро даёт всё, что нужно человеку. В горах к востоку от неё есть пещеры и карьеры с залежами серебра, а потому и долину называют Серебряной долиной. Слышал ли ты когда-нибудь это название, друг мой?

– Нет, не слышал, но гадал, откуда вы могли взять столько серебра.

Златогривый смотрел на девушку и дивился тому, как она изменилась. Глаза её ярко сверкали, губы были слегка приоткрыты, ямочки на щеках покраснели. Она продолжила свой рассказ:

– Наш народ счастливо жил в Серебряной долине много лет и зим. Годы приносили нам достаток, и никто ни в чём не нуждался. Мы редко болели и ещё меньше воевали. Казалось, лучшей жизни и не бывает. Странно, что в Доле не слышали о Серебряной долине.

– Нет, я не слышал. О Розовой долине я знаю, она находится очень далеко, но о землях за ней мы уже ничего не знаем. Серебряная долина лежит недалеко от Розовой?

– Она следующая за Розовой, но путь между ними довольно долгий, так как нужно обогнуть залив ледяного моря, и даже ниже ледника перевал доступен лишь отважным скалолазам, жизнь которых зависит от их ловкости. Но, друг мой, рассказ затянулся. Мне самой он доставляет боль. Послушай же! В те дни, когда мне было лет десять, а брат мой был очень молод, хотя и чрезвычайно силён и красив, как ты сейчас, нежданно, без предвестий началась война. В Серебряную долину вторглось войско чужаков. Они прошли другими дорогами, не теми, которыми когда-то шли мы. Чужаки были невысоки, кривоноги и страшны на вид, но ратники они были свирепые и имели отличное вооружение. Своей земли, куда они могли бы вернуться, у них не было, но своих детей и женщин (как мы, когда только появились в этих краях) они с собой не привели, а хватали всех девушек, каких только хотели, удовлетворяя свою животную страсть и превращая их в своих невольниц, если только оставляли в живых. Мы очень быстро поняли, что чужаки хотели получить всё, что было у нас, а нас самих лишить жизни или же использовать как тягловый скот и источник удовольствий. Тогда наши ратники собрались и вышли на бой с чужаками. Если бы мы все были потомками Волка, детьми воинов и жён воинов, мы прогнали бы врага и освободили бы долину, пусть даже и потеряв половину убитыми. Но большинство из нас были смешанной крови. Они происходили из рода местных жителей, когда-то захваченных нами, и пусть тела их оставались крепкими, но сердца их подвели нас, и наш народ попал в неволю к чужакам и стал служить им, заменяя быков и ослов.

К чему долго рассказывать? Мы, те, кто остался, для кого смерть была лучше неволи, сражались вместе – женщины наравне с мужчинами. Мы сражались, пока жажда жизни и подвернувшийся удачный случай не заставили нас бежать. Мы были подавлены, но свободны. Дело в том, что после трёхдневной битвы нас загнали в восточную часть долины, прямо ко входу в тот проход, по которому наш народ впервые пришёл в Серебряную долину. С нами были те, кто знал каждую расселину в этих местах, а для чужаков, впервые очутившихся в этих землях, перевал казался непроходимым. Наступила ночь, и даже убийцы устали от убийств. Кроме того, в последний день сражения они увидели, что завоевали всю долину и прекратили убивать. Ведь нечего опасаться горстки упрямых мужчин и женщин. Зачем тогда рисковать жизнью в борьбе с ними?