Глаза прикрыл он

 И развёл руками.

 Он ждал кого-то,

 Улыбнулся нервно,

 Когда явилась Марфа Тимофевна.

 — Жуан, родной мой! — и не без вины

 К нему метнулась всей телесной мощью.

 — Гражданка, не положено!

 — Я — тёща!

 — Доставлен не на тёщины блины. —

 И Марфа Тимофевна, не переча,

 Перед законом

 Опустила плечи.

 Зал заполняли.

 Глядя напряжённо,

 Переговаривались приглушённо,

 Вздыхали, как вздыхали бы кругом

 Перед началом скорбной панихиды.

 Возникло личико Аделаиды,

 Ушко мелькнуло нежным крендельком.

 Зато у той, что больше виновата,

 Не приходить на суд

 Хватило такта.

 Судейский стол

 Стоял на возвышенье,

 Подчеркивая как бы отрешенье

 От суеты людского бытия.

 К нему, своей обыденностью сходных,

 Взошли два заседателя народных

 И волевая женщина-судья,

 В глазах которой и в суде не тухли

 Живые огоньки

 Домашней кухни.

 Над судьями

 В готическом разрезе

 Голов превыше были спинки кресел,

 Взлетавшие к Российскому гербу,

 Наглядно утверждавшему серпасто,

 Что именем страны и государства

 Они вершат Жуанову судьбу.

 Здесь вопреки пословице известной

 Любого человека

 Красит место.

 При уточненье имени Жуана

 Раздался смех уже не в стиле жанра.

 Хосе Мария Кармен дель Дайман

 Тенорио Франциско де Перейро

 Де лос Кондатос Риос дель Виейро

 Кастильо Гранде Педро дон Жуан.

 Но зала смех

 Мой друг, лишенный чванства,

 Отнёс на счёт

 Испанского дворянства.

 С глазами

 Поумневшими в раздумье,

 Стоял он в том же праздничном костюме,

 Что и во время драки был на нём.

 Вот странность, о которой я не ведал:

 Суду и прочим он отвода не дал,

 Но вздул ноздрю при имени моём.

 Заминка от суда не ускользнула,

 Она меня, признаться, резанула.

 Почти спокойный,

 Пока шёл допрос,

 Он отвечал, казалось бы, всерьёз,

 А выглядел насмешником бодливым.

 Ответы для людей со стороны,

 Наверно, были очень уж странны.

 Когда спросили, был ли он судимым,

 С иронией ответил остряка:

 — Всю жизнь.

 — А поточнее?

 — Все века.

 Мой подзащитный

 Разрушал, как мог,

 Защиту, заготовленную впрок.

 Уже в тюрьме подученный законам,

 Немалую сумятицу он внёс

 Загадочным ответом на вопрос:

 — Вы признаёте ли себя виновным? —

 Кого бы не смутил его ответ:

 — Виновным — да,

 А виноватым нет!

 Суд — не игра,

 А всё же, всё же, всё же

 Пружины их невидимые схожи.

 Хоть на суде поглубже скрыт азарт,

 Зато в страстях не меньше интереса.

 Почти весь ход судебного процесса

 Напоминает чем-то драмтеатр,

 Где впечатляет голой жизни фактор,

 Где гениален

 И бездарный автор.

 Здесь каждую написанную роль

 Диктует непридуманная боль,

 Душою пережитая и плотью.

 Вот показует строгому суду,

 Отяжелив Жуанову беду,

 Всё та же Худокормова Авдотья.

 — А чем ещё могли бы подтвердить,

 Что он хотел

 Гордеева убить?

 — Как чем?! Да всем!.. —

 Сомненья отметая,

 Заговорила простота святая:

 — Всё помню. Я охолодела вся,

 Когда кровища потекла по рожам.

 Я, говорит, стал тихим да хорошим,

 А быть хорошим мне с тобой нельзя.

 Нет, говорит, что будет,

 Знать не знаю,

 Прикокну и навеки закопаю.

 Будь прокурор

 Историк и психолог,

 Он приподнял бы выше тайны полог.

 В пример тому свидетельницу взять

 С одним дефектиком правосознанья.

 Когда она давала показанья,

 Ей виделся её драчливый зять.

 Так друг мой,

 Представляемый двухлицым,

 Как в сказке,

 Становился Чёрным принцем.

 У Жизни есть два плана:

 Есть первичный

 И есть вторичный,

 План метафоричный.

 Для всех законны оба, но когда

 Два этих плана где-то совпадают,

 Второй, высокий, сразу отметают,

 Лишь первый остается для суда.

 — Вы подтвердите? —

 Прокурор — дотошно.

 Жуан в ответ:

 — Не помню, но возможно.

 Жуана ранил

 Раной ножевой

 Вопрос об отношениях с женой.

 И он представил, как жена и муж,

 Всё растоптав, с враждой и неприязнью

 В суде друг друга обливают грязью

 Из всех лоханей и всех грязных луж.

 — Боюсь, что подменю с дурным азартом

 Историю души

 Случайным фактом.

 Стол прокурора

 Из дубовой плоти

 От моего стола стоял напротив.

 Тот прокурор, в суде не новичок,

 Когда Жуан ответствовал вот этак,

 Чуть оживлялся при его ответах

 И на бумагах проставлял значок.

 Те впечатленья чисто человечьи

 Сказались после

 В прокурорской речи.

 В виду имея

 Лишь реальный план,

 Сказал он, как опасен хулиган,

 Какое зло приносит честным людям,

 А обществу и нравственный урон.

 — История Души?..

 Нет, мы закон

 Проклятым прошлым

 Ослаблять не будем.

 Нельзя же нам за каждую волну,

 Как за морской прилив,

 Винить луну!

 Связав проступок

 С донжуанским списком,

 Назвал он ревность

 Чувством подло-низким.

 — А если бы за женщин в списке том,

 Когда у тех пошли с другими встречи,

 Наш подсудимый стал бы всех калечить

 В своём негодовании святом? —

 Мы даже вздрогнули,

 Вопрос лукавый

 Ошеломил картиною кровавой.

 Мечтал я втайне,

 Что Жуану с ходу

 Своей защитой принесу свободу,

 Но прокурор ослабил тезис мой,

 Оставил только при надежде слабой

 Переменить ему статью хотя бы

 На сто десятую со сто восьмой.

 Статьи, повышенные номиналом,

 По кодексу

 Нисходят к срокам малым.

 Я начал:

 — Уважаемые судьи,

 За всё, что вам скажу, не обессудьте,

 В пристрастии моём не будет лжи.

 Здесь в незавидной роли хулиганов

 Правопреемник прежних донжуанов,

 Но с новой биографией Души.

 Историю, когда она подвижна,

 Судить не надо

 Запоздало книжно.

 Мы к новому

 С поспешностью возможной

 Всегда подоспеваем с меркой прошлой,

 Когда у Жизни меры новый спрос.

 Так, как в семье:

 Пока слезам уступим

 Да милому сынку обновку купим,

 Сынок, глядишь, обновку перерос.

 Здесь можно всё ж

 Предвидеть вещи выброс,

 Законы же не пишутся на вырост.

 Был Дон-Жуан

 В далёкие года

 Вполне достоин нашего суда,

 Но не теперь, когда Любовь и Верность

 Он оценил превыше многих благ.

 Так что же вскинуло его кулак,

 Неужто только ревность?

 Нет, не ревность,

 Не пьяный выпад,

 Не слепая месть,

 А подлостью поруганная Честь!

 О, Наша Честь!

 Не в ссоре на пирушке

 Погиб поэт, невольник чести, Пушкин,

 Великий ум, отец большим умам,

 Магической поэзии создатель,