- Да затем, чтоб не доставлять ему лишних забот, - с грубоватой прямолинейностью ответил граф Стейн. - Он мужественный человек, твой племянник, я восхищаюсь им! Ему будет гораздо спокойнее, если хотя бы ты будешь в безопасности.

- Ах, друг мой, до каких времен довелось дожить - враги у дверей! И как мы только не уберегли Аликса! Ишь, что придумал – на войну убежать!

- Аликс молодец! – подал голос доселе молчавший Анжей. – Я б тоже хотел с карейцами сражаться! Никогда не прощу ему, что за мной не зашел, с одним только Нанси на войну подался.

- Только тебя там и не хватает, на войне-то, - рассердился Стейн, - на таких вояках всё Отечество держится! Нипочем без вас злодеев не одолеть!

Мальчик замолчал и насупился.

- Можно, я пешком пойду? – сердито спросил он. – Всё равно почти не двигаемся, ползём, как черепахи.

Повозки и в самом деле еле тащились. Желая узнать причину столь медленного передвижения, Марлин откинул занавеску и выглянул в окно. Вся дорога, насколько хватало глаз, заполнена была беженцами, и пешими, и в повозках, и верхом. Впереди возникла какая-то заминка.

- Что там случилось, милейший? – Окликнул князь оказавшегося поблизости седовласого альфу, державшегося в седле с незабытой грацией молодости. – Почему остановились?

- Впереди речка, господин, - ответил он, - а мост узкий, вот продвижение и замедлилось. Кроме того, подводы с ранеными подошли, их вперед пропускают. Я случайно смог видеть несчастных – печальное зрелище, три дня перевязок не меняли!

- Да куда ж везут-то их?

- В Матару свозят со всех сражений. Говорят, и армии туда же отступают, сражение большое будет! В такую-то жару! Сколько ни живу, такого пекла не припомню. Пыль столбом, всю глотку забила. Послали небеса испытание на старости лет!

- Слышал, что господин сказал? – встревожился Стейн. – Под Матарой сражение будет! Я, пожалуй, туда и заезжать – то не буду. Дальше поеду, в столицу! А ты что делать думаешь?

- Ты как знаешь, граф, тебе внука спасать надо, - твердо ответил Марлин, - я же дальше Матары не двинусь. За свою жизнь я не держусь, будь что будет! Если сдадут город, что ж, значит, так судьбой предназначено, а если наши победят и погонят карейцев, легче до Тефана будет добраться, не то что из столицы!

- Да как же здоровье-то твоё, Марлин?

- Не настолько уж я и немощен. Нога болит, но с палкой ходить можно. Наст поможет, он давно за мной ходит, рука у него лёгкая. Впрочем, я не неволю парня. В столь грозный час каждый может поступать по велению собственного разума, так что если захочет он дальше бежать, я его задерживать не стану.

Наст остался.

- Что вы, хозяин, как я могу вас покинуть? - искренне изумился он. – Куда мне податься, сироте безродному? Я при вас с самого детства.

- Но здесь опасно, милый. Посмотри, что вокруг делается!

Они с великим трудом пробирались по запруженным ранеными улицам города. Несчастные лежали во всех дворах, и даже на обочинах в тени деревьев, мало спасавших от нестерпимого зноя. Грязные, небритые, покрытые коркой запёкшейся крови - они одновременно вызывали и жалость, и уважение. Стонали лишь немногие, бывшие без сознания, большинство же солдат сносили страдания молча.

- Почему этим людям не оказывают никакой помощи? – с ужасом глядя на раненых, прошептал омега. – Почему не вывозят их в безопасное место? Где же лекари, которые должны облегчить им муки?

- Не знаю, - отвечал князь. – Должно быть, и лошади, и лекари взяты для армии, а для раненых просто ничего не осталось.

- Жалко как! – простодушно огорчился Наст. – А где мы будем жить, хозяин? Как и прежде, у князя Ядвига?

- Наверно, они с супругом уехали из города, Наст, - задумчиво проговорил Марлин, - но это ничего, князь Ядвиг разрешил мне пользоваться его домом в любое время. Поживем там до сражения, а как победят врагов, сразу же вернемся домой.

- Можно мне пока помогать перевязывать наших солдат, хозяин? Я умею, меня лекарь обучал.

- Конечно, можно, Наст. Я обойдусь без тебя, в жаркую погоду нога мучает меня меньше, так что не беспокойся обо мне. Сейчас доберёмся до места, осмотримся и отберём всё пригодное для перевязок.

Повозка прогрохотала по булыжной мостовой, пересекая большую улицу, съехала на второстепенную, повернула направо, потом налево, и наконец остановилась перед двухэтажным особняком князя Ядвига. Калитка во двор была отворена, и путешественники увидели обширное внутреннее пространство, также заполненное ранеными солдатами. Возле них ходили омеги в белых повязках с красными крестами, а предводительствовал санитарами сам князь Дорен Берти.

- Марлин! Вот уж не ждал! – кинулся он к приехавшему родственнику. – Какие времена! Какие страдания! А вы проездом в столицу, я полагаю? А Тефан-то где же? А Аликс?

- Я решил остаться здесь в Матаре, Дорен, - Марлин обнял кузена, вдыхая исходивший от его одежды едкий запах бинтов и крови. – А как же вы с Ядвигом? Я думал, вы давно уехали.

- Как видишь, нет, - князь Дорен обвел грустным взглядом свое заполненное человеческой болью подворье, - муж сказал, что нет никакого смысла нам уезжать, в семьдесят – то лет! Я подумал – и полностью с ним согласился. Действительно, вся наша жизнь прошла здесь, в Матаре, так куда нам бежать из него и зачем? Если суждено милому городу нашему пасть под пятой неприятеля, что ж, мы разделим его участь! Но перед тем сделаем, что сможем, сложа руки сидеть не станем! Мы хоть и немолоды, но вовсе не беспомощны! Обе свои коляски мы сразу же отдали для перевозки раненых, теперь вот этим несчастным помогаем, как умеем. Легкораненых многих уже на ноги поставили, а тяжёлых мы не берём, хоть и жаль сердечных. Им опытный лекарь нужен, мы же со своими скромными возможностями здесь бесполезны.

- Мы будем помогать вам, - решительно заявил Марлин. – Наст у меня обучен повязки делать, он ещё по дороге сюда рвался муки солдатские облегчать, а тут такой случай.