- Да, знаю. Деликатный и заботливый человек, - глядя на племянника пытливым взором, задумчиво проговорил князь. – Но все же это очень странно. Ты точно ничего от меня не скрываешь?
- Ничего, – Тефан героически выдержал дядин взгляд, однако поспешил отвести разговор от опасной темы. – Вам следует отдохнуть. Кстати, сегодня доставили письмо из поместья. Простите, с этими хлопотами по переезду я совсем забыл о нем.
- Погоди, сынок, - Марлин отложил конверт в сторону, - сначала скажи мне, что ты намерен делать дальше? Как жить?
- Не знаю, дядя. Мне дали должность при дворе, Май ко мне расположен. У меня появилось много знакомых, меня охотно принимают в обществе, но всё равно, я чувствую себя здесь чужим. Может, нам лучше вернуться домой?
- Нет, мой хороший, поместье от тебя никуда не убежит, - твердо возразил князь, - ты молод и красив, тебе надо подумать о будущем. В столице ты легко сможешь устроить свою жизнь, тогда как в деревне, в захолустье, завянешь в одиночестве.
- Но, дядя…
- Не перебивай, я не закончил. Я знаю, что твоя головка забита романтическими бреднями о любви, ты начитался романов и ждешь своего прекрасного принца. Увы, в жизни все иначе, и в браке зачастую больше ценится уважение и надежность, чем пылкая страсть юности. Любовь – опасное чувство, лучше избегать её, дабы не страдать и не разочаровываться.
- Вы так говорите, словно сами испытали роковую страсть.
- К сожалению, именно так и было. Любовь разрушила мою жизнь и принесла неисчислимые беды в нашу семью. Я долго не хотел рассказывать тебе об этом, но теперь ты вырос и должен узнать правду. Ради твоего же блага, поверь мне. Ты готов выслушать мою исповедь, Тефан?
- Да, дядя, зачем вы спрашиваете. Я всегда хотел узнать историю вашей молодости.
- Хорошо. В таком случае, запасись терпением, поскольку это длинная история. - Марлин вздохнул, поднял на племянника враз повлажневшие грустные глаза, - три недели назад я встретил во дворце своего …сына.
- Сына? – Тефан ожидал услышать чего угодно, но только не это. – У вас есть сын, дядя?
- У меня отняли его сразу же после рождения, и я ничего не знал о его судьбе. Поиски не принесли результата, след мальчика потерялся, надежда оставила меня. Я думал, что его уже нет на белом свете.
- И как вы узнали его, после стольких лет? Ведь он уже взрослый мужчина.
- У него памятная родинка на руке, вот здесь, почти там же, где и у тебя. Такая же восьмерка. И амулет… мой амулет, с моими инициалами. Я сам повесил его на шейку младенца в последнюю минуту перед тем, как его унесли, отняли у меня. Навсегда…
- Невероятно, дядя! Но кто же он, ваш сын? И кто его отец? Почему вас разлучили?
- Я расскажу, милый, все расскажу. Садись сюда и слушай. Эта история случилась в тот год, когда мне исполнилось девятнадцать лет…
Глава 22
История князя Марлина
В первый же свой сезон юный Марлин произвел небывалый фурор в столичном свете. Молодые альфы ходили за ним толпами, ловили каждый его взгляд. От кавалеров отбоя не было, бальная книжка князя никогда не пустовала, ибо все танцы расписывались заранее. Все прочили ему блестящее будущее и самую выгодную партию, и было отчего, - предложения руки и сердца сыпались на юношу, как из рога изобилия.
Но этому не суждено было осуществиться, хотя препятствие, мешающее свадьбе, на первый взгляд казалось незначительным. А дело было в том, что Марлин не желал выходить замуж без любви, начитавшись модных романов, а отец не желал неволить его, поэтому и отказывал всем претендентам на руку горячо любимого сына.
Юный князь был одинаково любезен со всеми, кто оказывал ему внимание, но дальше дружеского расположения дело не шло. Ничей взгляд не заставил его кровь быстрее бежать по жилам, ничье рукопожатие не вызвало ответного трепета… Каждое очередное сватовство и следующий за ним учтивый отказ сильно огорчали Марлина, словно он был виновен в том, что обнадежил претендента на его руку возможностью иного исхода дела, а потом вдруг передумал и вверг его в неловкость и отчаяние отрицательным ответом.
Потенциальные женихи так утомили юношу, что он искренне радовался окончанию бального сезона и с нетерпением ждал того счастливого дня, когда они с родителями поедут, наконец, в своё родовое поместье, расположенное в северной провинции Уфрус, где он родился и вырос, безвыездно проведя первые пятнадцать лет своей жизни.
Родители засобирались в поместье в начале мая. Только приехали, и недели ещё не минуло, как у родителя-омеги Тони внезапно обострилась кишечная болезнь, доктор порекомендовал провести лето на южном курорте, известном своими лечебными грязями - и муж повез его за границу. Тони уезжал с тяжелым сердцем, словно чувствовал приближение беды.
- Будьте построже с Марли, свекор, он уже взрослый, но по-прежнему своевольный.
- Не беспокойтесь, Тони. Марлин умный и воспитанный мальчик, глупостей не допустит. Лечитесь спокойно, все у нас будет в порядке.
Как и в детстве, дед полностью доверял внуку. С отъездом родителей для юноши наступила долгожданная свобода...
- Лучше бы отец проявил тогда больше твердости и выдал меня замуж, не спрашивая моего согласия, - Марлин прервал свой рассказ тяжёлым вздохом. – Если бы папа омега не заболел и они не уехали бы в тот год за границу! Всё могло быть иначе! Но, увы, нам не дано видеть будущего, судьба наша предрешена заранее и никому не дано начать жизнь заново.
…В тот памятный день стояла страшная жара. Марлин прилег было отдохнуть в своей комнате после обеда, но вскоре совершенно изнемог от духоты и зноя. Он встал и решил пойти на речку посидеть в приятной прохладе прибрежных ракит.
Речка протекала неподалеку от усадьбы, в перелеске, была она неширокая, но достаточно глубокая, с быстрым течением, многими омутами и топкими обрывистыми берегами. Единственное удобное для купания место располагалось за деревней, где течение выносило песок и ил на широкий плёс. Заслышав в купальне веселые голоса и смех крестьян, князь обогнул их стороной и вышел к реке значительно выше. Там было не слишком удобно, но он все же отважился окунуть ноги в прохладную чистую струю. Потом ему захотелось умыться, он наклонился ниже, и вдруг полетел в воду, поскользнувшись на коварном илистом дне. Быстрое течение подхватило и неудержимо понесло, юноша и крикнуть не успел, как оказался на самой стремнине. Его затягивало всё глубже и глубже, и силы таяли с каждой секундой.
