- Жалко, если он уедет, - грустно улыбнувшись, признался Аликс. – Я бы не хотел с ним расставаться, никогда! Пап, а ты выходил бы за него замуж, а? Мой отец давно умер, а ты до сих пор живешь один! Ты ведь такой красивый, папа, тебе давно пора быть счастливым! У меня появился бы отец. И брат…

- Аль, что ты говоришь такое? – Тефан хотел рассердиться и закричать, но голос изменил ему. Он сел на диван, внезапно осознав, что едва держится на ногах. – Князь Илай недавно потерял супруга, идет война, и он вовсе не расположен делать мне предложение.

- Жаль, - снова повторил сын. – А если бы князь был расположен, ты бы согласился?

- Аликс! Мне кажется на сегодня довольно бестактных вопросов. Иди к своим друзьям и оставь меня в покое. Сводник нашелся!

- Прости, отец, - мальчик изящно поклонился и поцеловал Тефану руку. – Я знаю, что не должен был спрашивать тебя об этом, но мне очень хотелось бы, чтобы Илай жил с нами. Всегда.

- Ладно, - улыбнулся Тефи, протянул руку и потрепал сына по рыжеватым кудрям. – Я не сержусь. Но всё равно ты наказан, так что убирайся с глаз моих, разбойник.

Ни отец, ни сын не заметили у раскрытой двери гостиной хищно улыбавшегося омегу Вилана. Карейский шпион слышал весь их разговор от первого слова до последнего…

Глава 22

Первую часть полученных от Матью инструкций Вилан исполнил легко и даже с удовольствием. Князь Илай Эйден сидел рядом, смотрел на него внимательно и дружелюбно, а он, захлебываясь словами, словно юный школяр, гордый тем, что отлично выучил заданный урок, рассказывал ему о расположениях карейцев, якобы подсмотренных им во время плена.

Омега ждал от Илая какой-то необыкновенной благодарности, поощрения, может быть, поцелуя, но предводитель партизан лишь сдержанно кивнул, чуть коснулся губами его руки и тотчас же вышел, сославшись на многочисленные дела.

Виль сник, бездумно глядя на свои пальцы, к которым только что прикасались ЕГО губы. О, небеса, что это с ним? Такого сильного волнения в крови, такой дрожи и чувственности в нем не вызывали самые страстные ласки прежних любовников, которых насчитывалось… Впрочем, к чему считать? Они все ушли из его жизни, не оставив в душе никакого следа, тогда как Эйден…

Он вспомнил подсмотренную вчера сцену в гостиной и сразу же жарко заполыхали щёки. Каким князь может быть ласковым, каким неистовым и страстным! Если бы он не прервал их любовное свидание с графом Тефаном, дело наверняка закончилось бы спальней! При мысли об этом Вилан зажегся такой дикой ревностью, что сам испугался.

«Я что, влюблен в него? - потрясённо подумал он. – Но как же это стало вдруг возможным? Мне, очерствевшему и душой, и телом? И что мне теперь с ней делать, с этой роковой любовью?"

А делать было что-то надо, и притом немедленно. Матью поставил перед ним чёткую задачу и жёсткие сроки. Он должен войти в доверие к партизанскому командиру, собрать все нужные сведения о численности и вооружении отряда и передать связному, потом, выбрав время, когда силы крестьянской армии будут разрознены рейдами, подать знак стоявшим наготове карейцам.

У коменданта были длинные руки, и Вилан помнил об этом. В случае предательства Матью легко мог достать его и здесь, в Сиреневом Лугу. Что ж, значит надо придумать такой план, чтобы обмануть любовника, заставить поверить в свою преданность, но при этом не навредить и Илаю. Виль вовсе не собирался выдавать врагам богатого альфу, на которого в его голове зрели совсем иные планы, не имевшие ничего общего с полученным заданием.

Как уничтожить и карейцев, и Тефана? Как расчистить себе путь к сердцу князя? Задача не из легких, но если взяться за дело с умом, награда будет куда как хороша!

Между тем, Илай выслал по указанным им деревням разведку, а потом и боевые летучие отряды. То, что в пяти случаях из семи сообщённые сведения не соответствовали действительности, легко объяснялось быстро меняющейся обстановкой военного времени и вовсе не уличало омегу во лжи. Именно так и восприняли этот факт партизаны, тем более, что в двух рейдах все прошло на удивление успешно – и численность врагов, и вид оружия в точности соответствовали сообщению Вилана.

«Ай да Матью, мастерский ход! – мысленно восхитился шпион. – Пожертвовать малым ради достижения большого! Умно, хоть и жестоко».

Успешные операции полностью сняли все сомнения в лояльности бывшего пленника. Негласное наблюдение за ним было снято, и он получил полную свободу передвижений, как по поместью, так и по расположениям отряда. Более того – вечером Илай пригласил Вилана на военный совет в качестве ценного знатока вражеских тыловых расположений.

За неделю свободы Вилан успел немало. Он обследовал дом и окрестности, побывал в лесной партизанской школе, поговорил с крестьянами. Альфы охотно отвечали на вопросы красивого общительного юноши, омеги же вели себя более сдержанно и откровенничать не собирались. Виль не выказывал ни недовольства, ни разочарования, он мило улыбался всем, стараясь расположить к себе собеседников. Домашнюю прислугу шпион оставил напоследок, но тут его ждало полное фиаско – ни Теа, ни повар Соу, ни сын садовника не горели желанием обсуждать с незнакомцем жизнь молодого графа Тефана, так же как и его сына, и князя Илая.

Исключение составил только внук повара молоденький Люм, но его рассказ не добавил почти ничего нового к тому, что Вилан уже знал. Впрочем, для него была полезна любая мелочь.

- Да что вы, господин, князь Илай вовсе не наш хозяин, - простодушно воскликнул подросток, польщенный вниманием важного гостя, - он сюда раненый приехал вместе с молодым графом Аликсом! Да-да, не удивляйтесь, Аликс у нас на войне воевал, не смотрите, что ему всего десять лет! Они с Нанси князя с поля сражения подобрали и к нам на подводе привезли. А хозяина альфы у нас отродясь не было, Его Сиятельство один живет. Нет, про отца молодого графа я ничего не знаю, да вы сами Его Сиятельство спросите, ежели интересуетесь, а я картошку чистить пошел, боюсь, попадет мне от деда, если похлебку вовремя не сварю.

- Погоди, Люм, - остановил Вилан юношу, - еще на два слова. Скажи, а что супруг князя Эйдена, в столице живет?