- Да... И что с того? - непонимающе воззрился на графа Саркис.
- Хочешь молодого мужа? Думаю, парень подрос и стал красавцем. Сколько же ему сейчас? Семнадцать? Девственное молодое тело, эдакая кровь с молоком! Ну как, почуял шевеленье в чреслах?
- Только вот сейчас и думать о женитьбе, - невесело ухмыльнулся князь, - вдруг король и здесь достанет? Но вообще-то вряд ли, я замешан в заговоре только косвенно, против меня никто свидетельствовать на допросах не сможет. Ну-ка, о ком ты мне рассказывал? Что за красавец?
- Мой сын, живет тут недалеко, с моралистом свояком, - оживился граф, - он вырастил его с младенчества. От них до твоего поместья миль семнадцать, может двадцать, я не знаю толком, был тут раза два, не больше. Если не против, то давай заедем, поглядишь на жениха, понравится, так и объявим пареньку родительскую волю! Тут глушь, идти замуж ему и не за кого, так что, уверен, Тефан будет рад возможности покинуть захолустье. Только вот боюсь, что он не знает этикета.
- Что? У тебя есть сын? Я всегда думал, что это слухи. Хм, очень любопытно поглядеть. Если в тебя, то должен быть красавчик... Постой, а если сговоримся, много ли запросишь выкупа за парня?
- Можно подумать, ты без денег, - фыркнул граф. - Твоих богатств на половину Наймана хватит. Шучу-шучу, а если серьезно, то цена обычная, два миллиона байров. И это еще по божески, за такую-то невинную красоту! Вот посмотри, правда, портрет трехлетней давности, свояк прислал в письме - ну разве не хорош мой сын?!
На пожилого альфу глянули прекрасные зеленые глаза юного графа Тефана Уллияна, и сердце сладострастника забилось сильнее, - весь в папочку омежка, такой же редкостный красавчик. В чертах, еще наполовину детских, угадывается будущая изысканность линий, роскошные волосы облаком окутывают милую головку, изумительно очерченные полные губки так и просятся под поцелуй самца... Очарователен, неотразим, ах, как же хочется такого поиметь в постели!
Князь не ответил ничего, но тайное желание обладать юным омегой не укрылось от внимательных глаз Ярита. Понимающе усмехнувшись, он высунулся из окна кареты и приказал кучеру на ближайшей развилке дорог повернуть налево в поместье "Лилиас-Миду", принадлежавшее старшему брату его покойного супруга, князю Марлину Берти.
Часть 1. Два полюса неравной любви. Глава 1.
- Руди! Ты здесь? – Сонную тишину летнего утра нарушил звонкий юношеский голос.
Легкая фигурка в простом светлом костюме стремительно сбежала с косогора – и дальше, мимо затянутого ряской пруда – к старой кузне, притулившейся на самой окраине деревни.
Из ворот вышел бородатый кряжистый альфа в кожаном фартуке, поклонился в пояс.
- Чего изволите, молодой господин?
- Мне нужен Руди,- строго сказал юноша. – Где он? Я ждал его целый час, он должен был нести мои краски и кисти. Из-за него я пропустил утренние этюды!
- Не гневайтесь, Ваше Сиятельство, да только Рудьки-то в кузне и нету…
- Нет? Так где ж он?
- Дак ведь дядюшка Ваш, Его Светлость князь Марлин, приказать изволили Рудьке на дальнюю конеферму отправляться, подковы менять, так он, как солнышко встало, и ускакал.
- Вот досада,- огорчился юный граф, - а я и не знал этого. А надолго его туда?
- Дней на десять, думаю, молодой господин. Табун там немаленький.
***
От кузни Тефан отошел степенно, как и полагается хорошо воспитанному дворянскому отпрыску, когда же неказистое строение скрылось из вида, помчался к усадьбе, не разбирая дороги.
- Это невыносимо, - сердито бормотал он, придерживая рукой развевающийся на легком утреннем ветерке хвост длинных каштановых волос, - дядюшка нарочно разогнал всех моих приятелей, сначала Теа, а теперь и Руди. Я остался совсем один, мне даже поговорить не с кем. Как же он переменился ко мне, стал строг и суров! Нет больше моей вольницы!
Судьбе было угодно сделать Тефана круглым сиротой при живом родителе. Давший ему жизнь папа-омега скончался родами, а отец-альфа не пожелал отвлекаться от роскошной светской жизни и тратить свое время на новорожденного сына, тем более омегу, поэтому охотно и с чувством облегчения отдал свое дитя на воспитание старшему брату покойного супруга - бездетному и незамужнему князю Марлину, который и увез ребенка в свое провинциальное поместье в западной провинции огромного королевства Найман.
Поместье Лилиас-Миду (Сиреневый луг) располагалось за большим лесным массивом, довольно далеко от города Матара и оживленных дорог. Князь жил доходами от земледелия и огородов, кроме того имел четыре конефермы, удовлетворяя потребности в этих тягловых животных не только своей провинции, но нескольких соседних. Особое внимание конюхи уделяли породистым жеребцам, лучших из которых ежегодно отбирали для скачек и отправляли в столицу. Принадлежавших ему крестьян Марлин не обижал, щедро оплачивая их труд, и они платили своему господину искренней любовью и преданностью.
Маленький Тефан рос на вольных хлебах, окруженный девственной природой и чистым лесным воздухом. Сколько он себя помнил, дядя всегда брал его с собой на конефермы, и Тефи совсем не боялся больших гривастых коней, смешно прикасавшихся к его ладошке мягкими теплыми губами, когда он угощал их яблоком или морковкой. Ближайшая дворянская усадьба находилась в десяти милях, так что общаться с детьми своего круга маленький граф мог редко, поэтому дядюшка позволял ему гулять и играть с деревенскими ребятишками и сыновьями прислуги.
Самым любимым другом Тефи был шустрый заводной омежка Теа, сын горничного князя Марлина, гораздый на всякие забавы и выдумки. Именно он надоумил графа обстричь усы старому коту Ялли - «чтоб не мешали умывать мордочку лапкой», он опрокинул квашню с тестом, да прямо на лысую голову управляющего альфы Стефана, он придумал выстригать цветочки на новых занавесях в гостиной. Оба проказника представали перед разгневанными лицами взрослых, и оба получали одно и то же наказание. Расставленные по углам в комнате Тефи, они корчили друг другу забавные рожицы и обдумывали планы новых проказ.
Различия между ними начались позднее. Когда Тефану исполнилось семь лет, дядя Марлин решил, что настало время обучать племянника наукам. В доме оборудовали классную, появились выписанные из города учителя и воспитатели. Непоседливому графу было скучно одному сидеть на занятиях, и он выпросил разрешение, чтобы Теа тоже учили грамоте. Князь Марлин позволил, хоть и не слишком охотно.
