- Вы не виноваты в его смерти, дядя, - попытался утешить Марлина добрый Тефан. – Так распорядилась судьба.

- Я был обязан распознать чёрствую душу Ярита, - возразил князь. - Но когда он приехал с предложением руки и сердца, такой красивый, молодой и элегантный, моё сердце дрогнуло, и я искренне радовался, вместе с сияющим счастьем братишкой. Кто мог знать тогда, что всё это так обернется?

- А что ж ваш сын? – спросил Тефи, желая отвлечь дядю от тягостных воспоминаний. – Вы искали его?

- Искал, но безрезультатно. Ребенок как сквозь землю провалился. Отец умел прятать концы в воду. Я даже не знал, дали ли ему имя, а если дали, то какое...

- Вы рады, что встретились с ним? Как он вам показался? Вы сказали ему правду?

- Нет, не сказал, - покачал головой Марлин, - ни к чему это теперь, слишком поздно. Я чужой для него человек, он бы не понял меня и не принял, а возможно, даже и не поверил. Мы из разных миров, и ему не принесла бы никакой пользы запоздалая отцовская любовь. Да я ничего и не могу для него сделать, потому что ничем не могу подтвердить наше родство.

- Но как же так? Неужели совсем ничем нельзя помочь ему? - Тефан бережно взял руку Марлина и прижался к ней щекой. - Как же тяжело вам было ничего не знать о нем столько лет, а теперь найти его в столь жалком положении, - в простых солдатах.

- Да, милый. Не знаю, что бы я делал все эти годы, если бы не было тебя! Ты стал смыслом моей жизни, - прижав к себе племянника, прошептал князь, - моей радостью, моим утешением. Я старался ничего не запрещать тебе, пока ты рос, чтобы лишний раз не искушать судьбы. Запретный плод сладок, а строгое обращение зачастую приводит к совершенно противоположным результатам. Как я переживал, видя твоё опасное сближение с Руди! Но небеса милостивы, они не допустили в тебе повторения моей судьбы. Неравная любовь, Тефан, – самое страшное несчастье в нашей жизни, поверь мне! Опасайся её, беги как от чумы, ибо она сжигает душу и разрывает сердце!

- Пойдемте пить чай, дядя, - грустно улыбнувшись, сказал Тефи, - и вместе прочитаем письмо из деревни.

Глава 23

пять месяцев спустя

Влюблённые глухи и слепы ко всему на свете. Скрывая от окружающих свою любовь, они всерьез полагают, что это им удается, что никто не замечает их сияющих счастьем глаз и нежных улыбок.

Альберт был неправдоподобно, ошеломляюще счастлив. Забыв про Тосио, каждую свободную минуту он проводил в комнатах Тефи, скорее похожих на ювелирную лавку или музей ценностей, чем на жилое помещение молодого омеги.

- Аль, ну зачем это? – спрашивал счастливый Тефан, когда король прибегал к нему с очередной драгоценностью в руках. – Ты уже надарил мне столько всего, что я теряюсь в раздумьях, куда мне складывать все это добро?

- Ты ничего не просишь у меня, - огорченно вздыхал альфа, - а мне хочется подарить тебе весь мир. Давай я распоряжусь построить для тебя огромный дворец?

- Зачем он мне? – смеялся Тефан, обнимая его. – Мне ничего не нужно, кроме тебя.

- Волшебник мой, - шептал король и целовал в губы. – Я так счастлив, что встретил тебя! Но всё же – попроси у меня что-нибудь, ну, пожалуйста! Чего тебе хочется?

- Ну, хорошо, раз уж Вы настаиваете, Ваше Величество, - лукаво прищурился омега, - у меня будет к Вам одна просьба. Вы обещаете исполнить её?

-Обещаю! Я сделаю для тебя всё, что в моих силах!

- Ты поступаешь опрометчиво, Аль, обещая исполнить то, чего ещё не знаешь. А вдруг это потребует от тебя слишком больших усилий?

- Неважно. Я буду рад выполнить любое твоё желание.

- Любое, Аль?

- Любое, милый. Говори!

- Позволь мне написать твой портрет! Я знаю, что это очень дерзкая просьба с моей стороны, так как я наделен весьма скромными талантами в живописи. Но я уверен, что моя работа будет одним из лучших твоих изображений, ибо я вижу тебя с такой стороны, с какой не способен увидеть ни один даже самый выдающийся живописец.

- Изволь, ангел мой, - рассмеялся Альберт, - пиши, если хочешь. Но должен честно предупредить тебя, что я нетерпеливый натурщик и не умею подолгу позировать.

- Я сделаю наброски быстро, а детали допишу после, по памяти, - обрадовался граф. – Давай начнем прямо сейчас? Иди, садись вот туда, в кресло. Так, голову чуть левее, и смотри весело!

С тех пор так и повелось. В те дни, когда Альберт был свободен, он непременно по полчаса позировал своему «милому волшебнику». В его отсутствие Тефан увлеченно совершенствовал портрет по памяти. А ведь и верно он выходил куда как хорош, ибо кистью юного художника водила не только искусная рука, но и любящее сердце!

Тефан купался в счастье и не думал о плохом, а между тем за влюблёнными наблюдали десятки недоброжелательных глаз.Особенно преуспели в слежке отвергнутые государем Айдар и Шарит, те самые, о которых графа предупреждал еще в Митте князь Май. Омеги знали всё – в какое время Альберт приходил к Тефи, в какое уходил, сколько времени граф проводил на службе, какие книги читал, какими отдушками пользовался… Несколько раз в его отсутствие они тайно проникали в личные комнаты и с завистью рассматривали дорогие подарки повелителя. В хорошеньких головках светских львов зрели коварные планы расправы с удачливым соперником.

План вскоре составился, примитивный, но действенный. Оставалось лишь склонить к согласию главного участника и исполнителя, что, впрочем, оказалось совсем не сложно, так как он яростно ненавидел Тефи. Эта ненависть была столь сильна, что он без колебаний решился рискнуть всем, - отношением к себе государя, карьерой и благополучием семьи - лишь бы унизить, уничтожить взлетевшего столь высоко несносного гордеца графа Уллияна…

***

Подгоняемый нетерпеливым ожиданием желанной встречи, Альберт почти бежал по коридорам Главного дворца, направляясь к Тефану. Меньше часа назад он вернулся в столицу из поездки по восточным провинциям, и теперь горел желанием обнять любимого. Они не виделись почти три недели, и он спешил к нему, забыв о том, что на дворе давно стоит день, и вряд ли в это время Тефан у себя...