- Северус? – Деймос осторожно стянул с плеч свою знаменитую мантию-невидимку и медленно опустился на колени у кресла. – Что-то случилось?
- А, это ты, - криво усмехнулся Снейп. – Что-то рано ты вернулся, Поттер.
- Поттер?
- А то нет? – пьяно хмыкнул Северус.
- Что происходит, Сев?
- Я тронулся, Дейми. Я – гребаный извращенец, и не заслуживаю, просто не заслуживаю ни доверия, ни уважения, ни…
- Да что стряслось-то?
Северус неожиданно резко подался вперед, приблизив свое узкое бледное лицо почти вплотную к лицу Деймоса и, обдавая его губы теплым дыханием, в котором отчетливо слышалась алкогольная нотка, доверительно произнес удивительно трезвым голосом:
- У него глаза зеленые. За очками этими дурацкими. И жилка на шее. Тонкая, трогательная. И весь он будто гибкий тростник, гнется, но не ломается. Сильный. Губы вишневые, пухлые, сладкие. У них вкус запретного плода, Дейми. Я жалок. Я – змей в райском саду, чье оружие - ядовитый раздвоенный язык, которым так приятно касаться нежной гладкой кожи. Я ядовит. Не могу дотронуться, а потому бью словами, находя самые больные места. О, я знаю о своем мальчике все. Начиная с его сопливого детства и заканчивая любовью к этой китаянке, Чанг. Мой Гарри целовал ее, а эта дура плакала, представляешь? Рыдала, когда он… своими губами отдавал ей то, что по праву принадлежит мне! Мне одному! Ты мой, Дейми. Мой.
- Ч-ш-ш, я твой, я здесь. Что ты с ним сделал, Северус?
- О, - Снейп нехорошо усмехнулся, - к сожалению, моя совесть не настолько эластична, чтобы я мог зайти так далеко, как хотелось. Но я пил его дыхание, я помню запах его волос. Мед и травы. Он еще не курит, а потому… Я знаю, что это ты. Знаю, понимаешь? Не могу отвести взгляд от его губ. Наказываю его снова и снова за то, что он, сам того не зная, уже предал меня. И еще не раз предаст. Ты ведь предашь меня, Гарри?
- Давай я уложу тебя в постель, Северус.
- Предашь. Я – самый покорный твой раб. Я молюсь на тебя с детства. Мне тридцать шесть, а я дрочу, вспоминая то узкую спину и склоненную над котлом лохматую голову, то твои руки. Развитые, сильные, перевитые упругими мышцами. И задницу. О, да! У тебя шикарная задница, Дейми. Это ведь всегда ты? Ты и Поттер – один и тот же человек. Я не могу больше делать вид, что это не так. Не могу. Меня тянет к нему, как магнитом. Я хочу его всего, от этих загрубевших рук с вечно обкусанными ногтями, длинных нескладных ног, которыми он переступает, как олененок, когда волнуется, и до самой вихрастой макушки. Я сожрал бы его, если б мог. Душил бы. Пил, как дементор – душу. Потому что он и есть моя душа. Ты, Дейм. О, мой бог, я больше так не могу. За что мне все это, а? Что такого непоправимого я совершил, что вынужден смотреть на тебя, не в силах прикоснуться? Когда ты во время наших занятий теряешь сознание на несколько долгих секунд, я хочу наслать на тебя заклятие сна и смотреть. Я всегда любил смотреть, как ты спишь. Но мне нельзя. Он еще совсем мальчишка. Ему пятнадцать, он мой ученик. Я – старый похотливый сатир, наблюдающий за купанием юной нимфы. Я осознаю свое уродство так остро, что от этого мне больно. Понимаешь?
- Вполне. Идем, я уложу тебя, мой сатир. На юную нимфу я давно не похож, но может сгожусь еще на что, а?
- Мне все равно, как ты выглядишь, - отозвался Северус, вяло отмахиваясь от раздевающего его Деймоса. – Я всем существом чувствую тебя. Всей магией, всей душой, если хочешь знать. Это ты. Нелепый, обозленный, упрямый, ненавидящий, до зубовного скрежета любопытный. Но я не могу сказать об этом. Моя магия рвется к тебе всякий раз, стоит нам оказаться рядом. Она пытает меня. Мучает. Я безнадежно пророс в тебя. Я зависим. Одержим. Я и этот щенок, едва держащийся на тонких разъезжающихся лапах! Тощий, убогий, нелепый, смешной. Беззащитный. Клянусь, Дейм, я наизнанку вывернусь, пойду на самое страшное преступление, но я не позволю тебе умереть. Даже если мне придется…
- Замолчи! Никто не умрет, кроме Лорда, - Деймос раздел совсем потерявшего связь с реальностью Северуса и уложил его в постель.
На сердце было тяжело, но он неожиданно понял, почему так и не научился Окклюменции. Злобный профессор Снейп выгнал его с занятий не просто так. У него были на то весьма веские причины.
Стоило улечься рядом с задремавшим Северусом, как тот очнулся. Словно в бреду прижался губами к шее, плечу.
- Гарри, - темные глаза влажно блестели в полутьме, - это ты?
Деймос неопределенно хмыкнул, но промолчал.
- Ты пришел? Пришел ко мне, верно? Я в самых запретных своих мечтах не мог допустить и мысли, что ты когда-нибудь… Но я ощущаю жар твоего тела, пью твою магию. Мой длинноногий нелепый щенок. Как же я тебя… Гарри.
Деймос улыбнулся. Для него малыш Сев и профессор Снейп слились где-то в момент возрождения Волдеморта, когда до него дошло, что не было никогда двух Северусов. Для его мужа этот болезненный процесс происходит сейчас. Может он, Гарри Поттер, заметил на руке своего профессора кольцо именно тогда, когда тот окончательно признал его своим супругом?
- Я тебя тоже, Северус, - тихо произнес он, - тоже люблю тебя.
- Гарри…
Северус вдруг прильнул к нему всем телом, провел дрожащими руками по плечам, навис сверху, пристально, даже как-то жадно вглядываясь в лицо.
- Зачем ты здесь? – хрипло спросил он. – Зачем? Мало тебе моих мучений? Я вижу тебя так редко, и в то же время – каждый день. Каждый. Чертов. День. За завтраком. Ты тоскливо смотришь на эту китаянку...
- Но сейчас я с тобой. Поцелуй меня. Давай же, Северус.
Снейп едва слышно всхлипнул и прижался дрожащими губами к шее. Нежно, почти благоговейно.
- Я не сделаю тебе больно, Гарри. Не сделаю… тебе понравится. Позволь мне… хороший мой.
- Северус…
- Чшшш, не говори ничего. Умоляю, молчи. Я помню нашу первую ночь вместе. Я с ума сходил от твоей властности, силы. Теперь я почти безумен от твоей трогательной беззащитности. Как же я понимаю тебя-Деймоса, взрослого, зрелого. Ты хотел меня тогда, молодого и неопытного, но такого жадного до тебя. Я готов был на все ради… я и сейчас… клянусь, все для тебя сделаю, только позволь мне. Позволь, Гарри…
