Деймос отложил газету и, совсем неаристократично опираясь локтями о столешницу, закурил.

- Мы, Северус. Мы вчера отдыхали. Ну, перебрали немного, с кем не бывает?

- Я наговорил тебе ерунды, будто и правда… прости. Я никогда больше… не… прости. Ты не подумай, я прекрасно понимаю… Кто ты, и кто… Мерлин, - он закрыл лицо руками и замолчал: все его ночные художества жгли душу каленым железом стыда, а понимающий взгляд Деймоса делал терзания еще более мучительными.

- Послушай, - Блэк поднялся, выдернул его из-за стола и устроил рядом с собой на диване, приобняв за плечи. – Все то, что было вчера сказано тобой и мной – наше, между нами и останется. Я не имею привычки обсуждать с кем-либо свою личную жизнь. И если ты переживаешь, что кто-то…

- Достаточно того, что об этом знаешь ты, - Северус попытался вывернуться из-под этой тяжелой руки, но безуспешно, конечно.

- Я не в счет, - улыбнулся Деймос.

- У меня другое мнение. И я все еще не понял, почему. Неужели ты... как-то заинтересован именно во мне? Что тебе нужно?

- Пока ничего, - Блэк погладил его плечо, но ближе придвинуться не позволил. - И пройдет еще немало времени, прежде чем я смогу ответить тебе на этот вопрос. Давай отобедаем и немного пройдемся? Не хочется аппарировать - погода прекрасная. А за вещами в Хогвартс можно будет отправить Критчера.

Северусу ничего не оставалось, как кивнуть, признавая поражение. Он так ничего и не понял. Вернее, догадка у него, конечно была, но, вновь оглядев себя в зеркале, он вынужден был признать, что она не имеет под собой никакой почвы.

***

Незаметно прогулка затянулась: они гуляли по Лондону, катались в метро, присоединились к экскурсии по городу, поужинали… Северус с замиранием сердца ждал вечера, жалея, что проспал половину такого чудесного дня. Он чувствовал себя Золушкой из маггловской сказки и злился на себя за это, чувствовал, что его все больше затягивает в омут, из которого он совершенно не хочет выбираться. Деймос улыбался. Деймос шутил, рявкал на пьяных грубиянов, не дававших проходу какой-то совершенно незнакомой маггле, очаровывал женщин, совершенно не прилагая к этому усилий, вил веревки из обслуги и… терзал самого Северуса, даже не отдавая себе в этом отчета.

Болезненно самолюбивому, недолюбленному, одинокому, запущенному подростку хотелось вцепиться в горло каждой красивой дуре, на которой Блэк останавливал взгляд, каждому смазливому юнцу. Северусу хотелось выть: «мой, он мой!», не имея на то никаких прав. Чтобы Деймос смотрел только на него, улыбался, говорил… ведь неизвестно, как надолго он пропадет в этот раз, увлеченный своими загадочными делами, о которых леди Вальбурга наотрез отказывалась говорить, как ни пытал ее Рег.

- Пора, Северус, - неожиданно сказал Деймос, замерев на середине фразы. Они сидели в кафе, и Северус делал вид, что слушает какую-то забавную историю о пропавших артефактах, а на самом деле смотрел, до рези в глазах смотрел на него, остро ощущая, как уходит их время.

- Деймос... чего вдруг?

Блэк поднялся, положил на столик несколько купюр и выжидающе посмотрел на Северуса.

- Идем, найдем место, откуда можно аппарировать. Время. У меня его нет.

Северуса вдруг окатило волной понимания, будто только сейчас ему открылась страшная истина. Он резко поднялся и без лишних возражений направился за Деймосом. Прощаясь у ограды дома Снейпов в Тупике Прядильщика, он жадно впитывал каждую черточку красивого лица, ставшего почти родным, пытался заставить себя отпустить рукав куртки, в который он вцепился мертвой хваткой. Хотелось прошептать: «еще минутку, еще мгновение, еще чуть-чуть».

- Мне пора, Северус, - Деймос осторожно отцепил от своей одежды побелевшие от напряжения пальцы и погладил их. Бережно, будто утешая. – Я вернусь. Ты только глупостей не делай, ладно? Все, отпускай меня. Критчер доставил твои вещи… Ну же, малыш.

Северус молчал, закусив губу, а в глазах у него было столько горького отчаяния, что Гарри захотелось сгрести его и забрать с собой, наплевав на все на свете. Пусть мир рухнет, провалится к Мордреду, потому что нельзя уходить, когда на тебя смотрят ТАК. «Часы», висевшие на шее, вибрировали все сильнее, напоминая, что время истекло, что его нет совсем, что…

- Я вернусь, Северус. Мерлин, отпусти, иначе…

Северус вздрогнул, будто очнувшись, и вырвал руку из его ладоней. Глаза его погасли, а лицо приняло до боли знакомое выражение холодного презрения.

- Иди, - сказал он, а потом развернулся и пошел к дому, не оборачиваясь.

Узкая спина была неестественно прямой, голова чуть откинута назад, но Гарри всем существом ощущал его боль и разочарование. Исчезая из прошлого, он понимал: увидев Северуса в следующий раз, он будет неприятно удивлен произошедшими в нем переменами. Душевные страдания гораздо быстрее заставляют повзрослеть, чем любые физические мучения.

«Я буду достойным тебя, - думал Северус, отчаянно силясь не обернуться. – Буду с тобой. Если не как… - слово никак не хотело подбираться, - то как союзник. Буду любоваться издали, делать с тобой одно дело».

***

Перед Регулусом Блэком лег кусок пергамента, принесенный тощей совой.

«Я знаю, что делать, - было написано на нем знакомым острым почерком Снейпа. – Я иду на следующую встречу. Все равно, чего мне будет это стоить, но я согласен».

Глава 9

Гарри сел на низкий пуфик у кровати Северуса и взял его за руку. Бледное лицо будто осветилось изнутри, став почти красивым, магия, теплая и ласковая, хлынула к Гарри, оплетая его теплым коконом. Сразу стало хорошо и спокойно. Чуть посомневавшись, он скинул халат, забрался под одеяло и обнял безвольное тело спящего. Тот вздохнул и потянул его ладонь себе под щеку, как тогда, после их похода по злачным местам. Сердце Гарри болезненно сжалось. Для Северуса прошло много лет, но он в глубине души, пройдя две войны, Азкабан и смерть, остался тем же колючим подростком, отчаянно-одиноким, бросающимся от острого недоверия в слепое восхищение, обидчивым и безумно, до ломоты в висках близким ему, Гарри.