- Северус, - шумно выдохнув, наконец спокойно сказал он. – Не принимай поспешных решений.

- Я просто высказал вслух свое предположение. По-моему ничем хорошим твоя авантюра не закончится.

- Ну я-то точно знаю, чем она закончится. Ты выживешь, откроешь свою собственную лабораторию и будешь моим мужем.

- Зачем я тебе, м? Мало других…

- Помолчи, пожалуйста. Зачем тебе был я?

Лицо Северуса приняло чуть брезгливое выражение.

- Полагаю, моя к тебе… слабость уходила корнями в обездоленное детство, - чуть помедлив, ответил он. - Я был одинок, а тут ты. Героический спаситель, сильный, мудрый. Возишься со мной, внимание уделяешь, из постели не гонишь, образование, вот, дал. Кумир, - зло бросил он. – Золотой идол. Недостижимый приз, который мне никогда не выиграть.

Деймос поднялся из кресла и одним плавным, неожиданно грациозным для его комплекции движением уселся на пол у ног Северуса.

- Я здесь. Я твой. Не нужно ничего выигрывать, состязаться, заслуживать и доказывать. Понимаю, что сваливаюсь, как снег на голову, лезу в твою жизнь, постель и душу. Согласен, что так жить – не нормально. Согласен на любые твои условия. Будем пить виски и играть в шахматы, варить зелья, проверять эссе. Только не хлопай дверью у меня перед носом и не посыпай солью свежие раны.

- Ты вот так смиришься? Ты? – Снейп хмыкнул и сделал еще глоток из своего стакана. – Я жду тебя полжизни. Разбираю в думосборе каждое твое движение, каждое слово, мельчайший жест. Мне давно не семнадцать, и наивность вся куда-то испарилась, а потому я говорю: ты не из тех, кто сдается. Ты будешь терзать меня, тянуть из души последние соки, но своего добьешься. А потому я прошу тебя больше не приходить. Я больше не нуждаюсь в твоей опеке. Если ты не лгал мне, говоря, как много я для тебя значу, то ты должен понять – это не жизнь. Дожидаться, отдавать тебе все то немногое, что у меня есть, раскрывать душу, чтобы потом оставаться одному в совершеннейшем раздрае, будучи не в силах думать ни о чем, кроме новой встречи, которая будет неизвестно когда. Неопределенность убивает хуже, чем четкое осознание – тебя больше нет для меня. Надо попытаться жить дальше.

- Сев…

Северус отнял у него руку, аккуратно, будто боясь лишний раз прикоснуться, поднялся и отошел на безопасное расстояние.

- Мерлин, я только-только убедил себя, что стоит попробовать просто жить, - совсем другим тоном сказал он. – Что стоит подпустить к себе этого Дерека, совершеннейшую бездарность, ответить на его дурацкие ухаживания, перестать ходить в веселый квартал к Марку. Если уткнуть этого хастлера носом в подушку и самому закрыть глаза, то его широкая спина отдаленно похожа на твою. Главное не увлекаться и не ласкать слишком яростно, так как у него напрочь отсутствует тонкий шрам, что пересекает твою спину у правой лопатки. И нет родинки под левой. И чертовых ямочек на пояснице, особенно отчетливо проступающих, когда ты потягиваешься, тоже нет. И…

- Сев…

- Что мне делать, Дейм? У меня ничего не получается. Я бессилен. Проигрываю. Легко убеждать себя, что возможно жить и так, трахая Марка и раздавая авансы этому… Дереку, но только когда тебя нет на расстоянии вытянутой руки.

- Малыш…

- Когда-то я сказал, что боюсь забыть, чем пахнут твои волосы. Так вот, я не помню, Дейм. Не помню, какого цвета были глаза у моего отца, как долго пробыл в Азкабане и сколько капель желчи броненосца необходимо добавить в модифицированный исцеляющий бальзам. А волосы твои помню. С остриженной прядью, мягкие и густые, чуть рыжеватые на солнце и отливающие красным в свете камина. Мед и сигаретный дым. Идиотская память. Ведь желчь броненосца – капризный ингредиент. На одну каплю больше, и раны не заживут никогда. Я не хочу так, но ничего не могу с собой поделать. Поэтому прошу – дай мне убедить себя, что…

- Что желчь важнее моих волос, что Марк не так плох, а родинку и нарисовать можно, да?

- Уйди, Блэк. Ты обычно появляешься в самый неподходящий момент и там, где не нужно. Что в Хижине, что в самой гуще схватки, что тут, - он кивнул на неприкрытый ковром участок пола, где когда-то вскрыл себе вены. – Вечный спаситель, уверенный, что любая жизнь лучше небытия.

- А это не так?

- Мне сложно судить. Визит вежливости Госпоже я, пожалуй, отложу на неопределенный срок. Спасибо за то, что дал мне такую возможность. А теперь… уйди. Если действительно слышишь меня, а не себя во мне.

Мир привычно сжался вокруг, и вывалившись в настоящем, Гарри ощутил на губах горечь своей первой настоящей потери.

Глава 17

Придя в себя, Гарри посмотрел на мирно спящего Северуса, подавил в себе волну почти детского отчаяния, сделал несколько глубоких вздохов и вышел. Быстро сорвав с себя одежду, он ворвался в душ, включил обжигающе горячую воду и неподвижно замер под тугими струями, упершись обеими руками в стену. Мысли перекатывались в голове, как раскаленные металлические шарики, причиняя боль. На душе было погано: неожиданно кома, в которую впал Снейп, представилась ему совершенно в другом свете. Начало казаться, что супруг просто устал ждать. Устал, и…

Осознавать, что разрушил чью-то жизнь, сам того не желая, оказалось больно. Вспоминался теплый свет темных глаз, редкие улыбки, которые Северус обычно прятал, будто стесняясь собственной чувствительности, жадность, с которой он отдавался, полностью растворяясь в своем Деймосе, самые сокровенные слова, едва слышно выдыхаемые, выстраданные, совершенно незаслуженные.

В груди тоскливо ныло, хотелось испепелить кого-нибудь виновного в этом всем, но трезвое сознание, не затемненное блэковской яростью, голосом профессора Снейпа безжалостно говорило, что виноват во всем он сам. Если бы он не заварил всю эту кашу, очертя голову ломанувшись в прошлое, то…

А что, собственно, «то»? Снейпа бы убил Люпин, а он сам бы сто раз свернул бы себе голову в бесконечных приключениях, безмолвно поощряемых Дамблдором. История не терпит сослагательного наклонения, а потому что сделано, то сделано. Остается надеяться, что в прошлом удастся узнать рецепт противоядия и разбудить Северуса, чтобы… да все равно, что. О себе как-то не думалось. Мысли, едва коснувшись вопроса «как жить дальше», заканчивались. Главное, чтобы Северус жил, а там - захочет он быть рядом или нет…