Казанцы целовали крест Лжедмитрия II, но присягнули уже его тени. Самозванец сидел в Калуге. У него было тысяч пять казаков, татар и россиян. Он еще грозил Москве и Сигизмунду. Однако судьба его решилась внезапно.
Касимовский царь Ураз-Магмет во время бегства Лжедмитрия II из Тушина не пристал ни к полякам, ни к россиянам и с новым усердием явился к самозванцу в Калугу. Сын Ураз-Магмета донес на отца Лжедмитрию, что тот хочет уехать в Москву. Касимовского царя умертвили и сбросили в Оку, а начальника татарской стражи самозванца Петра Араслана Урусова, хотевшего отомстить недостойному сыну-клеветнику, посадили в темницу. Через несколько дней самозванец освободил Урусова и 11 декабря 1610 г. поехал с ним на охоту. В уединенном месте Урусов убил Лжедмитрия II, отсек ему голову и с ногаями ушел в южные степи.
В Калуге произошло большое смятение. Ударили в набат. Марина, отчаявшись, полунагая, с зажженным факелом металась по темным улицам, требуя мести. К утру в Калуге не осталось ни одного татарина. Всех их безжалостно умертвили казаки и россияне. Останки Лжедмитрия захоронили в Соборной церкви. Не стыдясь, Марина всенародно объявила, что у нее от убитого «царя» имеется младенец, которого назвали Иоанном. Таким образом, готовился новый обман. Но русские князья и бояре Дмитрий Трубецкой, Черкасский, Бутурлин, Микулин и другие уже не хотели служить ни вдове двух обманщиков, ни ее сыну. Они овладели Калугой, взяли под стражу Марину, сообщив об этом Думе.
Смерть Лжедмитрия II стала поворотным пунктом в истории «Смутного времени». Два человека вскоре поддержали великое дело, изменившее весь ход событий. Ими были старец патриарх Гермоген и крепкий мышцами и духом, стремительный на пути закона и беззакония рязанец Прокопий Ляпунов. Оба, уступив обстоятельствам и силе, временно признали Владислава, но когда народ уже не хотел слышать это имя, стали способствовать народному движению за изгнание поляков из России. Большой успех имели грамоты смолян и москвитян, в которых разоблачалась политика Сигизмунда. В 1611 г. города стали создавать ополчения. Дума бездействовала. Народ взроптал на поляков, захвативших Москву. В грубых насмешках москвитяне давали полякам прозвище хохлов.
Патриарх Гермоген требовал, чтобы Федор Мстиславский поддержал народное восстание, но тот не хотел делать этого и бесконечно писал грамоту королю Польши, прося выслать в Москву Владислава. Прокопий Ляпунов, имея небольшую рать, направился в Москву, выгнал неприятелей из Пронска, но через несколько дней сам был осажден казаками и поляками в этом городе. Его спас Дмитрий Пожарский. Вскоре князь Пожарский разбил у Зарайска неприятеля. Казаки, оставив поляков, бежали на Украину. Для освобождения России от польского засилья в рязанской земле собралось ополчение под командованием Прокопия Ляпунова, которое по мере продвижения к Москве все время увеличивалось в числе. К Ляпунову пришла вся тушинская дружина во главе с князем Дмитрием Трубецким и атаманом Заруцким. Эти войска отказались присягать Владиславу и выгнали из Калуги его посла князя Никиту Трубецкого. В этой, с позволения сказать, армии не было ни единства, ни порядка.
Русские воеводы около трех месяцев вырабатывали тактику борьбы с поляками. Наконец в конце марта 1611 г. объединенные силы подошли к Москве. Прокопий Ляпунов из Рязани, князь Дмитрий Трубецкой из Калуги, Иоанн Заруцкий из Тулы, князь Василий Литвин-Мосальский и Артемий Измайлов из Владимира, Андрей Просовецкий из Суздаля, князь Федор Волконский-Мерин из Костромы, Иоанн Волынский из Ярославля, князь Иоанн Козловский из северной Галицкой земли.
С приближением ополчения обстановка в Москве накалялась. Поляки изолировали патриарха Гермогена. Вместе с наемниками-немцами они заняли Красную площадь, обнажили сабли, приготовили пушки. Поляки имели 7 тысяч воинов. Но народ не хотел кровопролития. Однако 19 марта в Китай-городе вспыхнула ссора между россиянами и поляками. Поляки начали грабеж столицы. Сильный бой закипел на Сретенке. Туда прибыл с передовым отрядом ополчения князь Дмитрий Пожарский, он поставил пушки и ураганным огнем встретил поляков, отбросив их в Китай-город.
Тогда поляки подожгли столицу. Многие кинулись спасать свои дома. Битва прекратилась. Неприятель остался в Китай-городе и Кремле. В Москве бушевали пожары. Все жители столицы в единочасье рассыпались по дорогам к Троице-Сергиевой лавре, Владимиру, Коломне. Но в Москве, в облаках дыма, между Сретенкой и Мясницкой улицами, непоколебимо стояло войско Дмитрия Пожарского. Только когда он был ранен, его отвезли в Троице-Сергиеву лавру. Город горел двое суток. Захватчики свирепствовали в столице. Они разграбили царскую казну, взяли всю утварь великих князей и царей, содрали иконы, разделили между собой золото, драгоценности. Весть о бедствии Москвы дала толчок новому народному выступлению. Сигизмунд предложил Жолкевскому быть главным в Москве, но тот благоразумно отказался.
Поляки снова штурмом хотели взять Смоленск, но город стоял твердо. Уже 20 месяцев продолжалась осада города. Запасы истощились, силы были на исходе. 3 июня 1611 г. предатель указал полякам слабое место в обороне города. Неприятель взломал стены и ворвался в Смоленск. Оставшиеся в живых горожане взорвали себя вместе с одним из храмов города. Но ни Польша, ни Россия не могли торжествовать в этот день. На месте города дымились руины. Возглавлявший оборону Смоленска доблестный воевода Михаил Борисович Шеин был взят с семьей в плен.
Василия Шуйского и полоненных в Смоленске знатных горожан доставили в Варшаву. Сигизмунд принял их. Смеясь над судьбой России, он считал давнишний спор двух великих славянских народов законченным! Но злорадствовать было еще рано.
Василия Шуйского поместили в один из польских замков, где он 12 сентября 1612 г. умер (в изгнании скончался и его брат Дмитрий). Василий Иоаннович Шуйский закончил свою бедственную, но не бесславную жизнь. Чтобы увековечить свое торжество, польский король Сигизмунд III Ваза воздвигнул мраморный памятник над могилой Василия и Дмитрия Шуйских в Варшаве, в Краковском предместье, в новой часовне у церкви Креста Господня, со следующей надписью: «Во славу Царя Царей, одержав победу в Клушине, заняв Москву, возвратив Смоленск Республике, пленив Великого Князя Московского, Василия, с братом его, Князем Дмитрием, Главным Воеводою Российским, Король Сигизмунд, по их смерти, велел здесь честно схоронить тела их, не забывая общей судьбы человеческой, и в доказательство, что во дни его царствования не лишились погребения и враги, Венценосцы беззаконные».
В последующем, во времена Михаила Романова, Польша отдала останки Шуйских. В царствование Петра I польский король Август II передал России картины взятия Смоленска и позора Василия в неволе, написанные искусным художником Долабеллой.
Девять лет Сигизмунд томил русских послов в Польше — митрополита Филарета, Василия Васильевича Голицына и Данилу Иоанновича Мезецкого. Филарет, к счастью, дожил до свободы. Увидел свободу и знаменитый воин Михаил Шеин.
Бывшая царица Марина оказалась в руках у казачьего атамана Заруцкого. Он пытался отстаивать права на русский престол ее младенца Иоанна, мнимого царевича, и быть при нем регентом.
Желая утвердить «вечную дружбу с русскими», шведы продолжали грабеж в древних новгородских землях. Они взяли Кексгольм, но тщетно пытались взять Орешек. В ночь с 15 на 16 июля 1611 г. шведы предательски захватили Новгород.
Россия представляла ужасное зрелище. Поляки после убийства Лжедмитрия II захватили и разорили Орел, Волхов, Белев, Карачев, Алексин и другие города. Астрахань не подчинялась ни Боярской думе, ни московским воеводам. Шведы, захватив Новгород, Тихвин, Ладогу, силой присвоили себе северо-западные земли России. Явились еще новые Лжедмитрии — третий и четвертый. Казаками был убит Прокопий Ляпунов. На Псковщине все еще держался Лисовский, который грабил, кого мог.
