как-то всё же, достучаться до души этого симпатичного человека:

- Григорий Матвеевич, я знаю, что подобную информацию вы не вправе мне дать, но я

вас умоляю хоть словечко, хоть пол словечка, мне негде больше выяснить это.

Дело в том, что мой... дорогой мне человек недавно покинул эти места и я подозреваю,

что причина его плохое самочувствие, но кроме этих подозрений я ничем не располагаю,

мне важно, очень важно узнать хоть что-нибудь о нём, и если вам что-нибудь известно,

очень прошу вас, расскажите мне, я обязана его отыскать, быть рядом в трудную минуту!

Это Семён Вайсвасер, он работал в этих местах заготовителем...

- Ах, вы про Сёму, ну-ну...

Да, я не имею права разглашать кому-либо информацию об истории болезни пациента,

правда, он, по сути, таковым у меня и не был.

Фрося приложила руки к груди, но не успела и слова промолвить.

- Помолчите, помолчите милая барышня, я постараюсь вам кое в чём помочь.

Сёма действительно в последнее время очень плохо себя чувствовал и заходил ко мне за

лекарством, но не более того.

Я только знаю, что у него ещё с войны остался осколок, находящийся в районе сердца, но

все обследования он проходил в Сосновске, вот туда вам и следует обратиться...

Фрося, вскочила со стула, схватила руку доктора и стала целовать, произнося слова

благодарности:

- Милый доктор, Григорий Матвеевич, вы открыли мне окно в неизвестность, я уже

завтра поеду в Сосновск и постараюсь получить хоть какую-то информацию, которая мне

поможет его отыскать.

Я счастливый человек, на моём пути всегда встречаются только хорошие люди...

- Нет, моя девочка, это ты хорошая, я, как только тебя увидел, сразу же захотел всю душу

тебе отдать.

Ах, Алесь, Алесь, как же ты был не прав, такую женщину упустить...

Котомочку свою заберите, куда вы так помчались...

- Нет, нет, это доктор вам, простите, но это на удачу, как я вам благодарна...

И за Фросей закрылась дверь.

Она подскочила к секретарше, обняла её за шею и расцеловала в обе щёки, махнув на

прощанье рукой, сбежала с лестницы медпункта.

Вечером Фрося с Аглаей собрались на совет.

Оказывается не всё так просто, рейсовый автобус ходил из посёлка в Сосновск только два

раза в неделю и он так медленно тянулся, что сделать два конца в один день на нём не

представлялось возможным.

Это здесь в Таёжном, Фросе удалось получить достаточно легко информацию от Григория

Матвеевича, а Сосновск всё же не Таёжный, там настоящая больница, настоящие суровые

врачи, у которых получить информацию не представляется лёгким делом.

Аглая посоветовала сильно не спешить, а всё продумать досконально, найти нужных

людей, подходящий транспорт, на том пока и порешили.

Уже на следующий день Аглая успешно справилась с поставленными задачами.

Через два дня Фрося поедет в Сосновск с новым заготовителем, на бывшем ЗИСе Семёна,

с водителем она уже договорилась.

Также она позвонила кое-кому в Сосновск и ей пообещали, что окажут Фросе всяческую

поддержку, естественно за определённую мзду, так, что Фросе надо будет вооружиться

спиртным и денежками.

- А дальше подруга будем смотреть, когда и как рванёшь за Семёном, Андрейка останется

у меня под присмотром, скоро наступят летние каникулы, вот и будет с моими

девчонками на речку бегать, купаться, рыбку ловить, а когда и Коля его на настоящую

рыбалку возьмёт с собой, раз нам бог сына не сподобил, пусть мужики получают

удовольствие от общения друг с другом, по весне такую знатную рыбку ловят, что тебе и

присниться не может...

- Ах, да, Аглашенька, тут ко мне заходил Алесь, я потом тебе расскажу о нашем

разговоре, но пока у меня к тебе ещё одна большая просьба, пусть он поживёт в твоей

времянке, пока я буду в отъезде, ведь ты знаешь, как Андрей за ним гоняется, пусть

насладится общением с отцом, ему это только на пользу...

- Вот, это да! О чём может быть разговор, конечно, конечно, можешь не волноваться, я за

мужиками пригляжу...

Фрося обняла свою подругу и облила слезами:

- Аглашенька, чтоб я без тебя делала?!...

Я уже говорила Григорию Матвеевичу, что я очень счастливый человек, на моём

жизненном пути встречаются только хорошие люди.

- Дурочка, ты дурочка, это ты очень хорошая, я же понимаю, что скоро уедешь из этих

мест навсегда и что я буду без тебя делать. Я так к тебе привыкла.

И Аглая залилась вместе с Фросей слезами...

Фрося добралась до Сосновска с не в меру говорливым парнем, работавшим вместо

Семёна на его ЗИСоньке, договорились о месте и времени встречи, разбежались по своим

делам.

Достаточно быстро она нашла районную больницу и в регистратуре обратилась к

женщине, которую рекомендовали Аглае для содействия Фросе.

Та вышла наружу от окошка регистратуры, расспрашивая Фросю шёпотом, какую

информацию та хочет получить.

В карман медработника легла купюра в размере ста рублей и это очень оживило их

разговор.

Не прошло и пол часа, а Фросе уже было известно, что у Семёна Вайсвасера зашевелился

осколок в области сердца, полученный чуть ли не пятнадцать лет назад во время войны,

что это смертельно опасно, он нуждается в очень сложной операции, которую, конечно

же, здесь сделать не смогут, да, и смогут ли где-то, тоже неизвестно, поэтому ему дали

направление в Москву на обследование, и срочное решение чрезвычайно важного для

него вердикта специалистов.

Кроме этой информации работник регистратуры могла только добавить то, что Семён

направлен в центр кардиологии в Москве, что его жизнь находится в зоне риска, но надо

надеяться на опыт знаменитых докторов.

С этой информацией Фрося поспешила на вокзал, где выяснила, каким образом доберётся

до Москвы, забронировала билет, расстроенная, но полная энтузиазма отправилась в

Таёжный готовиться к срочному отбытию в столицу, отлично сознавая какие трудности ей

предстоит преодолеть в ближайшем будущем.

На сей раз, она отправлялась в длинную и сложную дорогу уже не в осень, а в разгар

весны, когда с каждым днём становилось всё теплей и теплей, и спрятать на себе крупную

сумму денег было уже сложно.

Но и тут подруги нашли выход, который их двоих насмешил до слёз.

Фрося внезапно стала беременной с порядочным животиком, месяцев на пять-шесть,

подушечка с деньгами это хорошо инсценировала.

Андрей воспринял отъезд мамы очень даже спокойно.

Он был весь в предвосхищении скорого прихода в их дом отца, с которым им предстоит

жить опять под одной крышей, а это сулило возобновление занятий по языкам, истории,

географии и по другим гуманитарным предметам.

Начался рыбный сезон и он горел азартом будущих выездов с взрослыми,

полюбившимися ему по зимней охоте дядей Колей и дядей Васей с его Петькой, а может

быть ещё, и папа сподобится.

Фрося не посчитала нужным прощаться с Алесем, возложив на Андрейку задачу,

поставить того в известность, что она уехала и он может вернуться во времянку.

Всё было готово к отъезду и вначале мая она отправилась опять в неизвестность.

Аглая только качала головой, деревенская девка, для которой десятитысячные города

Поставы и Сосновск до сих пор были самыми крупными городами, в которых Фрося

бывала, а тут Москва с несколькими миллионами жителей, с таким же количеством

приезжих.

Тогда Фрося рассказала ей, как она ездила в Вильнюс, где у неё тоже не было ни одной

знакомой души и не пропала.

Правда, тогда в Вильнюсе она хотя бы знала, куда и с какой целью направляется, а тут,

одним словом, Москва.