за чайником, тот обещал, а она пока проводит папу, которому нельзя здесь оставаться на

ночлег.

Выйдя из гостиницы на улицу, Фрося уселась на подводу и показала Алесю на место

рядом с собой:

- Так вот, мой дорогой муженёк, я не буду разбираться в твоих отношениях с той бабой,

разберёшься за ночь сам.

Завтра я найду для нас жильё и тогда состоится у нас нормальная встреча, а будет ли

жизнь или расставание решим позже, с плеча рубить не буду.

Как я понимаю, ты работаешь в школе учителем, молодец, хорошо устроился, не тайгу

рубишь.

Я понимаю, прошло двенадцать лет, ты многое пережил и понимаю, как тебе было больно

терпеть несправедливость, но ты же вышел из войны с руками и ногами, не слепой, не

глухой, и за это возблагодарим бога.

Ничего не говори мне сегодня, не надо мне клятв и обещаний, завтра будет наша встреча,

может быть, мы и забудем про сегодня, спокойной ночи...

Фрося спрыгнула с подводы и не оглядываясь вошла в гостиницу.

Фрося вернулась в гостиницу, поднялась в свою комнату, ей хотелось не плакать, а выть и

биться головой о стену.

Около стола хозяйничал Андрей, на тряпице уже лежало нарезанное сало и лук, солёные

огурцы и ломти чёрствого серого хлеба, рядом стоял старенький закопчённый чайник и

две эмалированные кружки.

Не смотря на то, что настроение у женщины было на грани панического, голод всё же не

тётка и они приступили не то к обеду, не то к ужину.

И только тогда, когда уже потягивали из железных кружек горячий чай, завели разговор.

Порадовались, что, наконец, сегодня поспят в нормальных постелях.

Андрей поведал, что помылся в довольно сносных условиях и объяснил, как пользоваться

туалетом и душем.

За едой они лениво переговаривались, вспоминали сумасшедшую дорогу, пересадки,

попутчиков, виды из окна поезда... - говорили обо всём, только не касались самого

главного, их будущего и непонятной встречи с Алесем.

Мальчик подсознательно понимал, что маме сейчас очень плохо, что она растеряна и

такой он её никогда ещё не видел, и поэтому не стал касаться того, что приведёт к слезам,

а этого он совсем не хотел.

Ему бы и самому впору расплакаться, потому что в голове был полный сумбур, он не

понимал происходящего вокруг него, но было ясно, что всё сложилось не так, как

представляла это мама, но Андрей верил, что она обязательно найдёт выход из

создавшегося положения, не было ещё такого случая, чтоб она его не находила.

Фрося ушла приводить себя в порядок после утомительной дороги и долгого отсутствия

возможностей отдаться благодати воды.

Когда она вернулась в их комнату, Андрей уже мирно посапывал.

Расстроенная женщина уселась на кровать и стала тщательно расчесывать свои по-

прежнему шикарные волосы.

Машинально водя расчёской по волосам, она думала свою нелёгкую думу.

Конечно, можно было несколько дней отдохнуть в этой гостинице и отправиться в

обратную дорогу.

Ведь она жила с детьми вполне обеспеченной жизнью, у неё было много забот с

хозяйством, бойкая торговля на базаре, уважение и любовь детей, хорошие отношения с

соседями и многими знакомыми в Поставах, сердечная подружка Оля, что ей ещё не

хватало...

Не хватало Алеся, но не этого скрюченного, подавленного, да и похоже ещё неверного.

Все эти годы его отсутствия, она не помышляла о других мужчинах, ей это было не

нужно, душа и тело никогда не загорались на похотливые взгляды мужчин, она в корне

обрезала попытки ухаживания со стороны некоторых смельчаков.

Что теперь?!...

Можно конечно вернуться домой, продолжить жить, как жила раньше, что мало баб живёт

без мужиков в это послевоенное время.

Дети конечно уже достаточно взрослые, хотя ещё очень нуждаются в маме, но ещё

несколько лет и все разлетятся из гнезда.

Ну, тогда можно хлопотать вокруг внуков, меньше отдаваться тяжёлой работе на огороде

и со скотиной.

От всех этих размышлений у неё стало так тоскливо на душе, что захотелось горько

расплакаться, но она понимала, что время для слёз не подходящее, что сейчас надо

бороться, отчаянно сражаться за себя, за сына, возможно, за судьбу Алеся.

Её не душила больше ревность, обжигала сердце обида, как он мог променять её на

какую-то другую бабу, ведь у неё даже мысли о другом мужчине не возникало, а ведь

Ицек каким мог быть для неё хорошим мужем, а главное, каким хорошим отцом для её

детей и другом по жизни.

Последней мыслью перед тем, как она заснула, была всё же об Алесе, о том Алесе,

который во время войны приезжал в деревню и любил её, любил, любил...

Фрося проснулась, когда розовый рассвет уже заглянул в комнату гостиницы.

Она быстро соскочила с кровати, привела себя в порядок, попила холодного чая

остававшегося в кружке со вчерашнего ужина, написала коротенькую записку ещё

спавшему сыну и полная энтузиазма, и деятельности вышла на утреннюю улицу.

Она не стала ничего расспрашивать у управляющего гостиницы и пришедшей на работу

уборщицы, ей хотелось самой разобраться в размерах, а так же в повседневной жизни

посёлка.

Оглядевшись по сторонам, заметила, что в оба края от гостиницы тянулись одноэтажные

домики, среди них были добротные хаты, и весьма неказистые.

Невдалеке она заметила отделение милиции, куда ей предстоит зайти прописаться, если

они останутся здесь в посёлке на долгое проживание.

Да, и так стоило дать знать о себе, что она появилась в Таёжном, мало ли что, лучше не

ссорится с властями.

Обогнув гостиницу, к великой своей радости заметила вывеску "Сельпо" и поняла это

шанс, где она сможет получить самую лучшую информацию о посёлке, о людях живущих

в нём.

Фрося целеустремлённо зашагала к магазину.

Войдя внутрь уже открывшегося торгового заведения, сразу заметила за прилавком

крепко сложенную молодуху примерно её лет и небольшую очередь с двумя женщинами с

кошёлками и милиционером.

Все, как по команде обернулись в её сторону, во взглядах читалось явное любопытство.

Понятное дело новый человек в их местах, куда по редкой случайности только присылают

очередного заключённого лагеря на поселение.

Фрося нисколько не смущаясь, подошла к прилавку и встала в очередь за милиционером,

разглядывая полки с небогатым ассортиментом товаров.

Продавщица не спешила отпускать стоявшую напротив покупательницу и как можно

было, когда глаза неотрывно смотрели на вновь вошедшую.

Фрося собралась с духом, вскинув гордо голову, улыбнулась всем присутствующим:

- Меня зовут Фрося, я приехала в ваш посёлок с сыном к находящемуся здесь на вольном

поселении Алесю Цыбульскому, который работает у вас в школе...

Это она выпалила на одном дыхании и сняла все большие вопросы, а малые пусть

крутятся у них в головах, на это уже было Фросе наплевать.

Женщины сделали необходимые покупки и оглядываясь на новенькую, вышли из

магазина.

Милиционер, купив пачку папирос, предупредил Фросю, что та обязана в течении трёх

дней зайти к ним в отделение прописаться и вышел вслед за женщинами.

Фрося и улыбающаяся продавщица остались один на один, что, впрочем, им двоим и

нужно было.

Продавщица уложила свои крупные груди на прилавок, подпёрла руками бороду и

затараторила:

- Милашенька, а зачем ты приехала в такую глушь, что ты здесь делать будешь, муженёк

то твой, похоже, уже пристроенный, Шурка своего не упустит, та ещё стерва. Она