только больной твой дядя и дети сдерживали?

Готовил платформу, куда можно будет после поселения удобно пристроиться и неважно,

что деревенская баба, зато достаток, а умное общество везде можно найти.

И, тут рожки склонил, пошёл на поводке в приготовленное жилище, расплатился с

вдовушкой за тепло и заботу, а скорее, выгнала, в чём стоял, а тут опять, баба-дура, одела,

обула, накормит, приберёт, обстирает, да, ещё и супружеский долг не надо выполнять, там

похоже и нечем, страшные урки всю хотелку отбили...

Фрося уже давно не сидела, а стояла напротив Алеся и хлестала словами, как

справедливыми, так и просто оскорбительными, но ей уже было всё равно, вся горечь, что

накопилась на её душе, хлынула кипящим потоком.

Она не плакала, не кричала, а выплёскивала всё это ровным голосом, почти шёпотом.

Алесь стоял втянув голову в плечи, дёргаясь, как от ударов под градом слов, весь хмель

набранный за эту ночь улетучивался по мере того, как до него доходил смысл

происходящего.

Ведь вроде всё наладилось: интересная работа в школе, приятное общество

единомышленников и людей равных по развитию, эрудиции и наклонностям, обретённый

сын, любовь которого внесла дополнительный смысл в его жизнь, которому было приятно

отдавать накопленный багаж знаний, и быть в его глазах авторитетным и уважаемым.

И он решил попробовать всё это спасти.

Неожиданно упал на колени перед Фросей, стал целовать её ноги, плакать и умолять о

прощении, клясться в том, что в корне изменится, что он введёт её в своё общество, что

это она его отвергла, а он будет услаждать каждый день её тело...

И к ужасу Фроси, она увидела Андрейку стоящего в дверях своей комнаты,

наблюдающего эту мерзкую картину.

От неожиданности Фрося похолодела, страшная боль сдавила виски, сердце сжалось так,

что нечем было дышать, но она понимала, что нужно срочно выходить из создавшегося

положения.

Преодолев дурноту и стыд, она подняла глаза на сына:

- Андрейка, сыночек, уйди в свою комнату и закрой за собой дверь, я потом с тобой

поговорю...

И, когда за сыном закрылась дверь, обратилась к растерявшемуся, стоящему на коленях

Алесю:

- Всё, хватит ломать комедию, поднимайся и уходи навсегда из моей жизни.

Вещи я твои собрала, проверь, может что забыла, на это и на разговор с сыном я тебе даю

пол часа, если ты за это время отсюда не уберёшься, даю слово, погоню кочергой...

И с этими словами ушла в свою комнату, плотно закрыв за собой дверь.

Зайдя в комнату, упала, в чём была одета, на кровать и горько, горько расплакалась.

Она плакала так, как не плакала никогда в своей жизни, выплакивая всю накопившуюся в

душе боль и горечь, сердце разрывал стыд за себя, за Алеся перед сыном, ставшего

свидетелем безобразной сцены.

Постепенно слёзы иссякли, она успокоилась и незаметно уснула, сказалась накопившаяся

усталость, бессонная ночь, желание уйти от реальности происходящего.

Вдруг сквозь тяжёлый сон, она почувствовала чьё-то присутствие рядом, чьи-то руки на

своих плечах. Фрося резко отстранилась, села на кровати. В тусклом свете уходящего дня

она увидела растерянного Андрейку:

- Мамочка, ты спишь и спишь, во сне вздыхаешь, всхлипываешь и стонешь... - я уже сто

раз заходил в твою комнату, и тётя Аглая спрашивала про тебя.

У неё опять собрались гости за столом.

Она сказала, что если мы сами не придём, то они нагрянут все вместе, вываляют тебя в

снегу...

Мальчик вздохнул и отвернулся:

- Папа ушёл, мы с ним поговорили, он обещал, что мы будем с ним встречаться, только

он не знает пока где и когда.

Мамусь, я тебя никогда не брошу, мне трудно понять, что у вас произошло, но я понял,

что вы никогда не будете больше вместе и не надо ничего мне объяснять, я же уже не

маленький, книги читаю и в кино видел...

Фрося привлекла к себе сына, крепко обняла и поцеловала его в лоб:

- Какой ты у меня уже взрослый, какой ты у меня умный и как мне нужна была сейчас

твоя поддержка.

Давай, быстренько переодевайся и пойдём дальше праздновать Новый год...

Фрося вымыла заплаканное, сонное лицо студеной водой, распустила по плечам свои

пышные волосы и улыбаясь, вошла вместе с Андрейкой в дом к Аглае, где уже вовсю

шумело застолье.

Её глаза сразу стали искать Семёна, а было это не так просто, в этот раз за столом в

большой горнице Аглаи была внушительная компания.

Кроме вчерашних гостей здесь находилось ещё человек десять совершенно незнакомых

Фросе людей.

Аглая подбежала к подруге, обняла за плечи и зашептала:

- Фросенька, я обо всём догадываюсь, видела, как уходил со двора с пришибленным

видом и с вещами выдворенный муженёк...

Может быть, так и лучше, ты ещё такая молодая, такая красивая, Сёмочка, вон места без

тебя не находит, всё просил меня сходить за тобой...

Всё это она шептала скороговоркой, ведя Фросю вокруг стола и знакомя с незнакомыми

уже подвыпившими, весёлыми людьми, подвела к Семёну, который с улыбкой

потеснился, посадив плотно рядом с собой зардевшуюся женщину.

Застолье продолжало свою кипучую деятельность, провозглашались тосты, звенели

рюмки, стучали о тарелки вилки, все говорили, перебивая друг друга, смеялись плоским

шуткам и Фрося почувствовала себя здесь на своём месте.

Ей стало весело и уютно, волновала близость рядом сидящего Семёна и казалось, что

события сегодняшнего утра были страшным сном.

Она лихо выпила штрафную, поздравив всех присутствующих с Новым годом и

закусывая, смеялась чьей-то шутке.

Вдруг она услышала страстный шёпот Семёна, склонившегося к её уху:

- Фросенька, давай сбежим в мой дворец, там так холодно без королевы, ЗИСочка моя за

углом, шепни только Аглашке, чтоб за парнем присмотрела.

Ну, не задумывайся, считаю до пяти...

Ему не пришлось вовсе считать, Фрося поднялась, взяла его за руку и пошла к дверям на

выход, по дороге наклонилась к подруге, прошептав несколько слов, та, поцеловала её в

щёку, подтолкнула к выходу.

ЗИС взревел и помчался по тёмным улицам посёлка, быстро миновав его, углубился в

черноту тайги, натужно одолевая скользкую колею просёлочной дороги.

Пока Семён и Фрося с момента побега не проронившие ни одного слова, думали какими

словами нарушить молчание, они уже въехали в поселение и остановились возле дворца

Фросиного короля.

Семён выскочил из кабины, помог своей даме сойти с подножки и за руку повёл к домику.

Отперев дверь и раскрыв её настежь, скинул с плеч медвежий полушубок, кинул в

прихожую под ноги своей королеве:

- Я не могу занести тебя в дом, силёнок маловато на такую пышную женщину, поэтому

войди в мои хоромы на мою шубу, а считай, что восходишь на подобающий королеве

трон...

Смеясь, Фрося увлекла его на косматый мех, они встали друг перед другом на колени и

слились в горячем поцелуе.

Ещё вчера она даже помыслить не могла об этом, а теперь двое обезумевших от желания

людей срывали друг с друга одежды, не переставая целоваться, улеглись на шубе,

прикрывшись её полушубком, не замечая, что в нетопленной избе почти минусовая

температура. Через несколько мгновений уже обнажённая женщина лежала на мягком

косматом ложе, опьянённая жаркими поцелуями, нежными руками желанного мужчины,

обследовавшего её тело и от этих прикосновений разгорался забытый пожар внизу

живота, разрывая мозги на части бурно пульсирующей кровью.