— Ты не слишком уважаешь врачей, не так ли?

— Я не слишком уважаю тебя. Раньше уважала, теперь нет. Но это не твоя проблема, а моя. Я всегда была слишком наивной и представляла призвание врача как служение человечеству. Может быть, респектабельная клиентура и не мешает вере в идеалы. Тебе лучше знать. Ты будешь жить своей жизнью, и для тебя не должно иметь никакого значения то, что я думаю о тебе.

Лаура поднялась.

— А теперь у тебя появился последний в жизни шанс отведать моей стряпни. Еще вина?

Они ужинали при свечах, поддерживая легкий непринужденный разговор. Когда был съеден десерт. Лаура подала знак к тому, что вечер закончен.

— Уже поздно, Джим. Джилли решит, что я или покончила с собой, или убила тебя. Тебе пора уезжать, — сказала она мягко и понимающе.

Джим не пошевелился.

— Мне жаль, что вечер уже закончился. Он был великолепен.

— Я тоже получила удовольствие. Рада, что мы расстаемся друзьями. Мне хочется, чтобы развод не задел чувств мальчиков, и надеюсь, что они научатся любить и Джилли, и их нового сводного брата или сестру.

— Кирк рассказал тебе об этом?

— Да, и я ему благодарна. Он оказался преданным другом.

Настала довольно натянутая тишина. Чувствовалось, что Джим столкнулся с неприятной проблемой.

— Джим, я понимаю, тебе не хочется уходить из этого дома, я тут ни при чем. Это твой дом, и как только будет возможно, я перееду в другой и начну новую жизнь. Ни одного лишнего дня здесь не останусь.

— Не торопись. Я поговорю с адвокатом, как только приеду из Аспена. Проблем с деньгами у тебя не будет, по крайней мере до тех пор, пока я буду в состоянии работать. Что же до тех пяти лет, о которых ты говорила… Я этого не допущу. Я всегда буду к твоим услугам, как только понадоблюсь.

— Спасибо, Джим, но я больше в тебе не нуждаюсь.

Они вместе дошли до дверей.

— До свидания, Лаура, — сказал он нежно и потянулся, чтобы поцеловать ее, но она качнула головой, и он только едва коснулся щеки.

— Ты замечательная женщина, — задумчиво произнес он.

— Всего доброго, Джим. Желаю удачи.

Лаура медленно вернулась в дом и заперла дверь. Проходя мимо зеркала, она остановилась и посмотрела на свое отражение.

— Ты сделала это, малышка. Ты смогла! — сказала она своему отражению и только после этого побежала наверх и зарылась лицом в подушку, дав волю слезам.

Окрыленная успехом, каким завершилась встреча с трастерами, Пич готовилась к ужину с Пьером в приподнятом настроении. Мысли ее витали где-то далеко, вокруг грандиозных планов ее новой жизни. Она непременно должна поделиться ими с Анной и Стивом и сделает это завтра же.

Одевшись и взглянув в зеркало, Пич с удовольствием отметила, что выглядит даже лучше, чем обычно. Интересно, отчего эти зеркала всегда отражают внутреннее состояние человека? Раздался телефонный звонок, и Майлз по переговорному устройству сообщил, что на линии Джейсон. Пич немедленно взяла трубку:

— Джейсон, где ты?

— В Лос-Анджелесе, как и обещал. Лимузин сейчас с трудом тащит меня сквозь пробки от аэропорта к тебе. Не знаю, когда и доберусь.

— Как приятно услышать твой голос. Я уже начала волноваться. Ты не звонил несколько дней.

— Крутился как белка в колесе. Они меня чуть с ума не свели, так зарегламентировали. Ванну принять и то некогда. Но я все тебе подробно расскажу при встрече.

— Джейсон, мне так жаль. Я как раз собираюсь на званый ужин. Если бы я только знала, что ты придешь…

В голосе его прозвучало разочарование.

— И мне жаль. Я так мечтал скорее тебя увидеть. Я скучал по тебе. Ты не можешь сослаться на головную боль или выдумать еще что-нибудь, чтобы не идти?

— Слишком поздно. Он будет здесь с минуты на минуту… Если бы ты позвонил хоть полчаса назад…

— Ну что же, ничего не поделаешь. Когда я тебя увижу?

Пич никак не могла заставить себя пригласить его в тот же вечер, но позднее. Что-то пошлое было в том, чтобы ужинать с одним мужчиной, а проводить ночь с другим.

— Джейсон, милый, давай встретимся завтра. В нашем распоряжении будет целый день и целая ночь. Приезжай ко мне рано утром, к завтраку.

— Завтра? Ну что же, раз ты этого хочешь…

Джейсон окончательно сник.

— Джейсон, приезжай сегодня. Я не могу ждать до завтра. Я вернусь к полуночи.

— Прекрасно! Я буду в полночь, моя Золушка.

Пич закончила разговор, в дверь постучал Майлз, сообщив, что Пьер Сенсени ждет ее в библиотеке. Пич быстро вышла к нему, предложила выпить, но он отказался:

— Спасибо, не надо. Столик заказан.

Майлз принес Пич соболиное манто, и они, улыбаясь и дежурно обмениваясь любезностями, спустились вниз, где ждал его седан.

— Миссис Малони, — заговорил он, когда они остались в салоне одни, — вы удивительно красивая женщина. Я не могу оторвать от вас взгляда.

— Это ваше личное впечатление или мнение профессионала? И, пожалуйста, зовите меня Пич.

— И то, и другое, Пич. У вас изящная фигура, тонкая кость, гладкая кожа и огромные глаза, однако, я полагаю, вы устали от подобных комплиментов, не так ли?

— Вам не кажется, что ни одна женщина никогда не устанет от подобных комплиментов? А теперь скажите мне, как вы узнали, кто я на самом деле? По подписи на чеке?

— Нет, — рассмеялся он, — я знал это с того момента, как вы вошли в мой кабинет. Я был у Силенца в тот вечер, когда показывали «Песочного человека».

— Не помню, чтобы я вас там видела.

— Вашим вниманием целиком завладела юная восходящая звезда. Ваши глаза никого, кроме него, не замечали.

— Я даже не знала, кто он такой, пока не начался фильм. С кем вы были?

— С одной из моих пациенток, имя которой я не могу вам назвать. В этот вечер состоялся дебют ее лица и живота. Она оказалась настолько мной довольна, что настояла на том, чтобы я сопровождал ее и ее мужа и разделил триумф пациентки. В тот вечер ей удалось заполучить весьма значительную роль, вопреки всеобщему мнению, что она слишком состарилась, чтобы играть в кино роли героинь.

— Ну конечно же это была…

Пьер не дал ей произнести имя вслух, прижав палец к губам:

— Никаких имен. Моя профессия требует соблюдения конфиденциальности даже в том случае, если этого не хотят мои клиенты. Итак, ваш молодой любовник — Джейсон Дэрроу?

— Раз вы предпочитаете не упоминать имен, я поступлю так же. Вы женаты?

— Был женат. Я приехал сюда из Франции изучать пластическую хирургию и проникся к вашей стране любовью. Моя жена невзлюбила Нью-Йорк и возненавидела Лос-Анджелес. Забрав дочь, она вернулась в Париж. Мне пришлось сделать выбор.

— И вы предпочли Лос-Анджелес семье? Ужасно. Вы чувствуете себя одиноким без них?

— Я скучаю по дочери. Она полюбила Калифорнию, как и я, и на следующий год собирается сюда вернуться, чтобы остаться здесь навсегда. Когда жена решила уехать, дочери было тринадцать лет, и хотя она и умоляла оставить ее здесь, я не мог встать между ней и матерью. Каждый год она по месяцу гостила у меня, да и я приезжал в Париж как можно чаще. Она считает себя американкой, как и я.

В ресторане их проводили к столику в конце зала у окна, из которого открывался вид на город. Ресторан был построен на склоне горы, и на юг открывался вид, от которого просто дух захватывало.

— Мне очень приятно, что вы пригласили меня именно сюда. Я здесь давно не была, — сказала Пич.

Ужин они начали с шампанского. Лучший напиток для того, чтобы перевести беседу в приятное русло. Оказалось, что им нравятся одни и те же вещи, вскоре выяснилось, что у них много общих знакомых. Пич отметила, что Пьер оказался очень приятным, доброжелательным собеседником. Только временами, чувствуя на себе пристальный взгляд его темных горячих глаз, она испытывала некий дискомфорт, однако нельзя было не признать, что этот взгляд действовал на нее завораживающе. Пьер Сенсени волновал ее сильнее, чем она сама того желала.