— Если это важно, я могу попросить его секретаршу связаться с ним по вашей просьбе.

— Это действительно важно, но не очень срочно. Пусть он позвонит, когда вернется. Спасибо.

Лаура опустила трубку, мысленно поблагодарив Бога за то, что помог справиться с первым шагом. Кристина советовала не обращать ненависть против Джилли, но советовать гораздо проще, чем выполнять. Лаура взглянула на часы. Скоро восемь. Ну что же, вот и Джилли довелось узнать, что такое одинокие вечера, вечно одинокие вечера жены доктора.

Через десять минут зазвонил телефон. Лаура сразу же поняла, что Джилли сообщила Джиму о ее звонке. Лаура хмыкнула. Не стоит брать трубку сразу. Пусть подогреют свое любопытство.

— Привет, Лаура. Джилли передала мне, что ты звонила.

Звук его голоса вызвал к жизни весь спектр знакомых эмоций.

— Очень мило с ее стороны, но я сказала, что срочности нет. Просто хотела тебе сказать, что готова в ближайшее время встретиться для разговора. Я знаю, что ты уезжаешь в Апсен, но когда ты вернешься, по-моему, будет самое время все обсудить.

— Спасибо за предложение, но, на мой взгляд, сначала должны встретиться наши адвокаты.

— Джим, ты действительно доверяешь адвокатам решать, что будет с нами? Разве мы, два взрослых ответственных человека, не можем сами обо всем договориться? Это будет сделать гораздо проще, чем ты предполагаешь.

— Скажи, Лаура, что у тебя на уме?

Голос Джима звучал тревожно. Чувствовалось, что он опасается неприятностей, и Лаура наслаждалась его растерянностью. У нее был приготовлен для него большой сюрприз.

— Джим, у нас двое сыновей, которых мы оба любим. Не важно, какая кошка между нами пробежала, Шан и Дан всегда будут свидетельством любви, которую мы когда-то питали друг к другу. Мы не можем смести все одним жестом, не разрушив при этом жизни наших детей. Ради них мы обязаны вести себя благородно по отношению друг к другу. Мне кажется, мы должны встретиться и поговорить. Я не желаю тебя ни во что втягивать и не собираюсь устраивать провокаций.

По мере разговора голос ее становился все более прохладным. Лаура сама полюбила роль, которую решила сыграть, и целиком ушла в нее.

Озадаченный и встревоженный, но мучимый любопытством, Джим не мог отказаться от приглашения.

— Ну что же. Я в медицинском центре. Ты не против, если я заскочу сегодня?

— Конечно, приезжай. Ты еще не ужинал?

— Нет. Но угощать меня ужином нет никакой необходимости.

— Конечно, но у меня с этим нет проблем, ты ведь знаешь. До свидания.

Вся ее поза куда-то испарилась, не успела она дойти до кухни. Вынув из морозилки филе говядины и подготовив его, поставила в микроволновку. Очищенный и нашинкованный картофель залила миндальным соусом, приготовленным за несколько дней до этого, поставила в духовку. Теперь можно заняться салатом и горячими рогаликами.

Покончив с закуской, Лаура пошла наверх переодеться в наряд, который Кирк нашел столь красивым, когда они вместе ужинали. Подкрасив глаза чуть ярче, чем обычно, и уложив волосы, Лаура побежала вниз накрывать стол. Открыв бутылку «Бордо» заранее, чтобы вино успело «подышать», она зажгла камин в гостиной. Как раз в это время в дверь позвонили.

Медленно подходя к двери, Лаура видела себя как бы со стороны. Она играла роль благородной дамы, холодной светской женщины. Сегодня ей предстоит вернуть по крайней мере уважение мужа, а может быть, удастся сделать и большее. Сегодня она должна навек похоронить в себе этого несчастного скребущегося зверька, который почти целиком сумел завладеть существом прежней Лауры.

— Прекрасно. Ты быстро прибыл. Наверное, ехал на «феррари», — поприветствовала пришедшего Лаура.

— Честно говоря, нет. Представляешь, она снова в ремонте.

— Это, конечно, плохо, но вовсе не удивительно. Разве я не говорила тебе: «Не покупай скоростную машину для города, где пятьдесят миль — потолок».

Легкий упрек дружески настроенного человека, вот и все.

— Знаю, знаю. Эта машина принесла одни проблемы. Мне следовало бы прислушиваться к твоим советам.

— Быстрые мужчины и горячие женщины доведут тебя до беды. — В голосе ее не было ни желчи, ни упрека. — Почему бы нам не выпить перед ужином? Мясо вот-вот будет готово. Чувствуй себя как дома.

— Что тебе налить? То же, что обычно? — спросил он.

— Нет, немного водки со льдом. В тонике слишком много калорий.

— По-моему, тебе нет необходимости следить за количеством поглощенных калорий.

— Но мне нравится моя новая стройная теперь фигура, и мне бы хотелось ее сохранить.

Закончив хлопоты на кухне, Лаура присоединилась к Джиму в гостиной, и они оба сели у огня. Она, однако, решила не садиться рядом на кушетку, устроившись в большом кресле лицом к бывшему мужу. Пора говорить прямо.

— Джим, я понимаю, ты сейчас гадаешь, что заставило меня тебя пригласить. Спасибо за то, что решился прийти. Мне приятно твое доверие, несмотря на мое странное поведение в последние несколько месяцев.

— Конечно же, я верю тебе, Лаура.

— Как тебе нравится снова оказаться дома? Ты его все еще любишь?

— Ты знаешь, что я всегда любил этот дом. Именно я настоял на его покупке, если помнишь.

— Совершенно верно. Так вот: я его ненавижу. Я его никогда не любила и никогда не полюблю. Я хочу, чтобы ты его взял себе. Я говорю это искренне, от всего сердца.

— Где ты собираешься жить?

— Кирк Хаммонд обещал подыскать мне маленький домик в Лонг-Бич. Возле моря. Так вот суть моего предложения в том, что ты покупаешь мне коттедж. Мы имеем равные права на этот дом и все, что тут находится. Я знаю, скопили мы не так уж много, мы оба не умеем копить деньги. Ты даешь мне столько, чтобы я могла жить достойно, не работая, в течение ближайших пяти лет. За это время я найду способ самой зарабатывать себе на жизнь, а может быть, даже выйду замуж… Мне бы хотелось выйти замуж снова, потому что я не хочу служить тебе вечным укором или до бесконечности сидеть на твоей шее.

Джим пристально посмотрел на жену:

— Лаура, для чего ты это делаешь? Какие у тебя мотивы?

— Мотивы? Что за злобные предположения?

— Прости. Мне не хотелось, чтобы ты истолковала мои слова превратно. Я просто здорово удивлен, вот и все. Мой адвокат готовил меня к тому, что предстоит долгая битва.

— Вот его мотивы понятны. Если мы сами все быстро уладим, ему не удастся сорвать большой куш. Подозреваю, что прежде, чем ехать ко мне, ты с ним созвонился, не так ли?

— Ты права.

— И он советовал тебе не ехать.

— Да.

Джим старался не смотреть на нее.

— Но ты все равно приехал. Почему?

— Потому что я все еще доверяю тебе больше, чем кому-нибудь другому. Я тебя знаю давно. Ты добрая, честная, порядочная женщина, и мне горько, оттого что я причинил тебе боль.

Джим уткнулся взглядом в бокал. Лаура смотрела на него, и чем дольше наблюдала за ним, тем меньше оставалось в душе злости. Ей хотелось обнять и приласкать его, но она понимала, что не должна этого делать, если хочет завоевать его уважение.

— Я сама себя наказала, Джим. Я позволила себе стать жертвой. Я наслаждалась ролью мученицы, а это чертовски глупо. Мне тоже есть чего стыдиться, и не меньше, чем тебе.

Джим взглянул Лауре в глаза:

— Я не могу поверить, что говорю сейчас с той самой женщиной, с которой прожил столько лет.

— Но я не та, слава Богу! Теперь я узнала себя намного лучше. Всю жизнь я чего-то боялась. Я и сейчас боюсь, но зато сейчас я умею справляться со страхом.

— Ты уже в состоянии выходить из дома?

— Да. Но мне все еще неловко. Каждый раз приходится бросать себе вызов. Ты что-нибудь знаешь об агорафобии? — спросила она.

— Почти ничего.

— Большинство врачей не знает об этой болезни. Психиатры называют ее «болезнью домохозяек». Чаще всего ее жертвами становимся именно мы. Не распознав ее, лечащий врач обычно назначает валиум, относя все на счет пошаливающих нервов, и болезнь только прогрессирует.