— Не надо вызывать врача, Сара. Еще чуть-чуть, и все пройдет.

— Как насчет чашечки бульона и крекеров? Я попрошу Майлза побыть с вами, пока я все принесу.

— Не надо. Занимайся спокойно своими делами.

— Включить вам телевизор?

— Почему бы и нет.

Может быть, какой-нибудь сюжет отвлечет ее от мрачных мыслей и самобичевания.

Сара включила телевизор и положила на прикроватный столик пульт. Шли вечерние новости, и Пич постаралась сконцентрировать свое внимание на происходящем. Все, что угодно, лишь бы забыть разговор с Алиной. Однако жестокие слова глубоко врезались в сознание. Несмотря на то, что Пич легко могла бы опровергнуть все то, что сказала ей подруга, чувство вины оставалось. Ведь в глубине души Пич и сама понимала: то, что происходит у них с Джейсоном, — дурно. Она старалась заглушить это чувство. Слишком хорошо ей было с ним, и казалось, что Джейсон получает не меньше наслаждения, чем она. Как бы там ни было, но настало время поставить точку в их отношениях. Пич должна его забыть.

И вдруг на экране появилось знакомое лицо и побежали титры. Господи, реклама «Песочного человека»! И тут Пич поняла, как трудно будет ей вычеркнуть Джейсона из своей жизни. Всю оставшуюся жизнь его лицо будет преследовать ее с экрана телевизора, смотреть с обложек журналов, имя его будет мусолиться на светских раундах. Нет, стереть его из памяти не удастся.

Зазвонил телефон, но она не поднимала трубку. Через пару минут вошла Сара, объявив, что Джейсон звонит из Нью-Йорка. Поколебавшись всего мгновение, Пич попросила:

— Скажите ему… Скажите, что меня нет.

Мир в душе Грэйс наступил в тот самый момент, как она приняла решение. Теперь она знала, как должна действовать, сомнения и боль ушли. Сейчас, при разработке плана, Грэйс даже испытывала воодушевление. Первоначальная растерянность выбила ее из колеи, но сейчас, коль скоро выбор сделан… И выбор этот казался Грэйс вполне справедливым. Да, она возьмет грех на душу, но мир, безусловно, только выиграет, если лишится такого негодяя, как Джерри Кейси.

Он ответствен за страшное преступление — инцест. Одного этого достаточно, чтобы начать вендетту. Грэйс уже предвкушала то удовлетворение, которое испытает, приведя приговор в исполнение. Необходимо было выработать четкий план, так чтобы Кейси никак не могла связать Грэйс с предстоящей трагедией. Грэйс была совершенно уверена в том, что боль дочери из-за потери любимого человека ничто по сравнению с тем унижением, какое она испытает, узнав правду.

К счастью, между Грэйс и Джерри Кейси не осталось никаких связей. Никто, включая Дрейка, не знал настоящего имени ее соблазнителя. Необходимо все хорошо продумать, чтобы отвести любые подозрения от ее дочери: ведь в глазах полиции у нее могли быть мотивы для убийства.

Исчезновение Джерри решило бы проблемы и ребенка, пока не родившегося на свет. Поскольку отца не будет, ребенка должна будет поднимать мать и бабушка. Существовал, конечно, риск генетических отклонений. Но насколько Грэйс было известно, в ее семье никто не болел наследственными болезнями, а Джерри Кейси представлял из себя вполне здоровый в физическом смысле экземпляр, хотя вероятность отклонения от нормы все равно существовала. Ну что же, если ребенок родится больным, она понесет и этот крест.

Сейчас многое решало время. Очевидно, бракоразводный процесс не начался. По крайней мере он ничего об этом не сообщал Кейси. Грэйс сильно подозревала, что он отослал ее дочь домой, просто чтобы от нее избавиться, но точно знать этого Грэйс не могла. И уж во всяком случае, ей не хотелось встретить Джерри в Лос-Анджелесе раньше, чем начнет воплощать свой замысел в жизнь. Важно, чтобы он умер до того, как станет известно об их контакте. При этом главное, чтобы даже тень подозрения не коснулась Кейси. И Кейси не должна догадаться, что в смерти ее любимого повинна мать. Так что надо было соблюдать чрезвычайную осторожность.

Грэйс перевернулась на другой бок и посмотрела на часы. Половина восьмого. Когда же она проснулась? За последние несколько дней Грэйс стала замечать, что прекрасно себя чувствует при очень непродолжительном сне. Уже стал складываться превосходный план преступления, хотя она была не настолько наивна, чтобы считать, что никто раньше ничего подобного не делал. Справедливого возмездия она не боялась. Ведь те, кто едва не убил ее в ту памятную ночь, так и не попали в руки правосудия. Большинство преступлений остаются нераскрытыми. Все, что требовалось от нее, это тщательное планирование и воля к совершению задуманного, и, конечно, немного удачи.

Грэйс пошла в душ. Ей нравилось обдумывать что-нибудь под струей горячей воды, стимулировавшей ее чувства. Возможно, истоки ощущения находились в тех далеких временах, когда только очень горячая вода, больно бьющая по телу, возвращала ей чувство чистоты после пережитого унижения. Под горячим душем к Грэйс приходило чувство комфорта, которое испытывает женщина в горячих объятиях любимого человека.

Одевшись на работу, Грэйс зашла в комнату дочери с чашкой горячего шоколада в руках. Она наклонилась над кроватью и поцеловала Кейси в лоб.

— Ой, мама! Ты уже уходишь?

— Немного рановато, но я знаю, что творится в салоне по пятницам. Мне надо просмотреть книгу записей, чтобы устранить возможные недоразумения. Сегодня предстоит большой банкет в Сенчери-Палас с присутствием президента, и каждый захочет привести в порядок голову и руки.

— Может, я смогу помочь? С удовольствием поработаю секретаршей на телефоне. От скуки я уже дурею.

— Понимаю. Ты подготовила заказ бакалейщику?

— Нам ничего не нужно, и, кроме того, мне уже порядком надоела эта преснятина. Давай лучше пойдем куда-нибудь в пиццерию пообедаем.

— Звучит заманчиво. Обсудим это позже.

Грэйс вышла из дому и села в машину. Вне зависимости от того, сколь рано начинала хозяйка рабочий день, Рудольф всегда поджидал ее у дома, неизменно доброжелательный и учтивый. Вот уже в который раз Грэйс мысленно поблагодарила его за преданность. Много лет назад Рудольф эмигрировал в США из Сальвадора. Его жена и шестеро детей сгорели при пожаре. Рудольф начал с уборщика в парикмахерской, но он очень любил возиться с техникой и по многу часов проводил, копаясь в моторе машины Грэйс. Вскоре Рудольф стал ее личным шофером, и Грэйс позаботилась о том, чтобы ему выстроили квартиру над гаражом. Рудольф ухаживал за садом, цветущим в Калифорнии круглый год, и следил за тем, чтобы в ее доме всегда были свежие цветы.

Кейси вырастала под нежным крылом матери и Рудольфа. Из-за пережитых трагедий их обоих отличала патологическая заботливость. И если бы Кейси не была наделена от природы независимым и ярким характером, из нее выросла бы капризная неженка. Но, к счастью, внимание Грэйс и Рудольфа лишь скрасили и смягчили наиболее бурные проявления ее личности.

В салоне выдался по-настоящему хлопотный день, и у Грэйс не оставалось времени ни на что, кроме дела, пока не раздался телефонный звонок Пич.

— Привет, Грэйс, как дела? Тебе нравится вновь играть роль заботливой мамочки?

— Ты же знаешь. Как хотела бы я уговорить Кейси остаться здесь навсегда.

— Когда она уезжает?

— Точно не знаю. Она беременна, а парень женат. Кейси уверена, что он хлопочет о разводе, но ты же знаешь, как это бывает.

— Ты сильно расстроена?

— Не очень. Я так счастлива, что она дома, что остальное мне не кажется таким уж важным. Что бы ни случилось, я помогу ей.

— Ей повезло, что у нее такая мать.

— Повезло мне. Ну а как насчет вас, мадам?

— Я решила слетать к Стиву. Последние несколько дней мной овладела депрессия, и я надеюсь таким образом развеяться.

— Что-то случилось?

— Да нет, — протянула Пич, но Грэйс заметила фальшь и спросила как можно беззаботнее:

— Я слышала, у тебя роман, но, боюсь, это досужие сплетни.

— Грэйс, поужинаешь со мной?