Люсиль хотела что-то возразить, но чернокнижник остановил её жестом руки.
— Вы все сейчас тут здорово изгалялись. Но слово перешло ко мне, потому, будьте так добры, сначала выслушайте. Потом можете высказываться… Договорились? — эльф улыбнулся и тут отчего-то поглядел на меня. — Итак, я сказал, что нынешняя ситуация стала напоминать язычество, только в иной форме. Верования перемешались, дополнили друг друга. Сарн, бог Света, стал и богом добра. Нихаз… Его именем мы пугаем и проклинаем. А кто он? Бог Тьмы… У нас же бог зла и всякого непотребства. Признаюсь честно, что я, и то подвергся этим веяниям, и сам порой поминаю сего бога в дурном значении слова. А ведь в Тенебре я Историк!
Альфред рассмеялся. Мне подумалось, что он сейчас и не замечает, будто вокруг обычные люди, а не эльфы, перед которым, я думаю, в его представлении он мысленно выступает.
— Вы, конечно же, будете возражать, — продолжил Альфред. — Ещё бы. Ведь так вас научили…
— Не пойму тебя, Альфред, — нахмурилась Огонькова. — Ты хочешь сказать, что нет никакого Сарна, нет Нихаза…
— Отчего же. Против этого я совсем не возражаю. Но вот только кто они на самом деле?
— Боги.
— Боги, — согласно кивнул эльф. — Естественно. Но те ли, которыми вы их себе представляете?
— А что тут представлять? Сарн — положительный, Нихаз…
Эльф манерно вздохнул.
— Вот про это я только что вам всем и рассказывал. Куда мы катимся?.. Сейчас приведу вам для размышления одну фразу из святых книг. Вот послушайте: «Ни добро, ни зло не приходит в оное время. И детей же зачинают ночью, а битвы кровавые проводят при свете солнца».
Чернокнижник замолчал и оглядел людей и гибберлингов.
— Что это значит? — спросил он.
— Откуда эта цитата? — удивлённо спросила Люсиль.
— Тьфу ты! Я им одно… Это из «Послания мудрого Никиты Дубровника Кириллу Белоозерскому», — ядовитым тоном проговорил Альфред. — Знаю, что ты не читала. Сия работа хранится в двух местах: в библиотеке на Тенебре, и в Новограде у Айденуса… Итак, кто же пояснит суть этих строк?
— Зло — не зло, добро — не добро, — дал ответ я, не поднимая головы. (Сейчас бы выпить стопку, чтобы ощутить в животе приятное жжение. Чтобы по телу пробежало характерное тепло… Разум бы закутался в хмельные укрывала, готовясь передохнуть от суетных дел… Вот бы что сейчас сделать, а не выслушивать нудные эльфийские поучения.)
— Кто сказал вам, что тьма это зло? Кто внушил вам, что свет — добро?.. Не буду смущать ваш неподготовленный разум. Для многих откровений вы просто не готовы. Скажу одно: боги, как и мы — полны страстей. Но что выбрать нам — свет или тьму, это и нам же решать. Но вот только, ни как свет, ни есть абсолютное добро, так и тьма, ни является абсолютным злом. Это лишь противоположные категории, как, скажем, солнце и луна, день и ночь, верх и низ…
— А Тенсес? Что вы скажете о нём? — решился на вопрос я. — Какая у него… категория? Раз вы Историк, то должны помнить, что этот Великий Маг народу погубил немало. Мы же почитаем его, как Святого…
— Тенсес в ранние да зрелые годы, совсем не тот, каким стал в конце жизни. Это совершенно разные личности, — жарко затараторила Люсиль. — С возрастом мы становимся мудрее. Тенсес сам не раз писал, что жалеет о том, какие дела совершал будучи…
— Стойте! Стойте… Не надо лишних споров, — сказал Альфред. — Тенсес — Великий Маг. Он принёс в наш мир не только Дар воскрешения, которым, кстати, он хотел наградить не только Лигу, но и Империю… Да-да, и их тоже. По его предположению, это должно было бы раз и навсегда примерить наши…
— Империя! — хмыкнули люди. — Мы им… вернее, Церковь им дала Дар, а они…
— Причём тут Церковь? Она, между прочим, не в состоянии выполнять ту роль, на которую изначально была нацелена, — резко сказал Альфред. — Излишняя её вовлеченность в дела нашего мира, привела лишь к тому, что она и стала дополнительной причиной раздела меж расами и государствами. Церковь проиграла борьбу за сердца жителей Сарнаута. А вот это и было её основной задачей. Каким бы ни был Тенсес в прошлом… в далёком прошлом… Сейчас это не важно. И судить его за это просто нелепо. В конце своей жизни он делал упор на совершенно иные моменты и того же хотел от своих последователей… А мы просрали и его Дар, и… Да, грубое слово, согласен. Но оно уж точно отвечает реалиям.
— О чём мы вообще сейчас говорим? — наконец подала голос Огонькова.
— Н-да, мы немного отвлеклись… Вы все хотели знать есть ли у вас какое-то моральное право мстить оркам? — сердито спросил Альфред. — И спрашивает вы не у представителя Церкви, а отчего-то у меня… Странный выбор.
Острожники замерли, поедая эльфа взглядом.
— Скажу напоследок только одно: закон воздаяния. В этом мире есть только он…
— Что? — не поняли люди.
Но Альфред вернулся к окну и, молча, уставился в пол.
Я встал со своего места и направился к нему. Ратники поутихли, обдумывая услышанное. Было ясно, что сегодня каждый услышал то, что хотел услышать.
Я вытянул из-за пазухи амулет, найденный в ущелье, и показал его Альфреду.
— Вон какую вещичку нашёл.
Чернокнижник долго её рассматривал.
— Такой «вещичкой» можно управлять, к примеру, нежитью, — сказал он, откуда-то вытягивая нечто подобное. — Помнишь, я говорил, что создам для Острога Стража?
— Было дело.
— Он сейчас бродит вдоль берега, охраняя наш покой.
— Никого не встретил.
— Значит повезло. Вот мой «жамби», — Альфред потрусил на ладони свой амулет. — Им я могу управлять Стражем, заставлять его действовать, как мне угодно. Он создаёт некую… связь между хозяином и…
— А мой для чего? Или для кого?
— Где ты его нашёл?
— Думаю, он упал с шеи Восставшего.
Лицо Альфреда вытянулось.
— Значит… тут есть кто-то… способный управлять нежитью. Выходит, что пробуждение Восставших, не самопроизвольный…
— Чернокнижник? — спросил я.
— Что?.. Думаю, что не исключено. По твоему найденному «жамби» я могу предположить, что это весьма опытный колдун.
— А как насчёт магистра Дома ди Дусеров?
Альфред снова удивился.
— Ты думаешь… — начал он и запнулся.
Я вспомнил наш первый разговор со Стояной-призраком, когда она говорила о цели своей поездки в Сиверию: её просили помочь разыскать какого-то опального магистра.
А что если выходит, — тут же подумалось мне, — что Стояна стала «жертвой» этого самого ди Дусера? Логично же?
— Ну, не знаю… не знаю… — эльф даже встал и потянул меня в дальний угол избы. — Хотя…
Ратники странно косились на нас, явно пуская в свою голову нездоровые мысли.
— В истории сего Дома, — зашептал Альфред, — немало тёмных пятен… И сюда в Сиверию действительно бежал Карл ди Дусер… Скажу тебе, что он редкая сволочь. Фредерик ди Грандер — судебный исполнитель из Новограда, да прибавь ещё пару наёмных ищеек, отправились за ним ещё в начале осени. Но, насколько мне известно, он до сих пор не смог разыскать магистра… Вот ты сейчас про него сказал… да ещё амулет… Неужели это всё дело рук Карла ди Дусера?
— Ну, уж в ваших магических штучках я не силён. Это было лишь предположение.
— Да, да, — Альфред меня словно не слышал. — Как это мне самому в голову не взбрело? Этим Дусерам вообще верить нельзя… Я Клементу говорил… говорил же…
Эльф словно забыл обо мне. Он возбуждённо бродил взад-вперёд, что-то бормоча под нос.
Мне ничего не оставалось, как просто отойти назад к Хватову.
— Удалось найти Варлама? — не поднимая головы, спросил он.
— Более чем… Тебя это волнует? Чего-то боишься? — язвительно спросил я.
— Нет, — резко мотнул головой приказчик.
Слышно было, как во дворе разбушевалась пурга. Меня снова стало клонить в сон. Рядом бухтел тот десятник, который недружелюбно встретил меня у входа.
— Помню, — шептал он кому-то рядом, — такая же непогода застала нас у джунских развалин. Спрятаться негде…
— Каких развалин? — заинтересовался я.
