Вот на горизонте показалась ладья с полосатым парусом. Князь сразу же узнал в ней корабль Ульбрихта. Судно стремительно приближалось к кораблю Олега. Не доходя около двух сот метров до ладьи Олега, парус на корабле Ульбрихта убрали, и судно конунга плавно заскользила по водной поверхности, держа курс на ладью Олега. Опытный кормчий на корабле Ульбрихта направил судно чуть в сторону, и обе ладьи соприкоснулись друг с другом бортами. Воины быстро перебросили швартовые канаты с корабля на корабль, и закрепили их каждый на своём судне. Две ладьи надёжно соединились между собой. Олег перешёл на палубу и стал ждать, когда Ульбрихт взойдёт на его корабль. Конунг встал на борт своей ладьи, затем оттолкнулся от него и одним прыжком оказался на корабле князя. По его движениям было видно, что он проделывал такие трюки не один раз. Оказавшись на борту судна Олега, Ульбрихт сразу же подошёл к князю.

— Ну, что удалось узнать? — с нетерпением спросил Олег. — Видел флот византийцев?

— Видел, — тревожно ответил Ульбрихт. — И скажу тебе, князь Олег, что нечего утешительного для нас нет. Такого флота мне ещё никогда не приходилось видеть.

— Что у них больше кораблей, чем у нас? — поинтересовался Олег.

— Кораблей у них не больше, чем у нас, — начал говорить Ульбрихт. — Но не в этом дело. Дело в том, какие это корабли. Это настоящие крепости. Их борта вдвое выше наших. Да и вёсел там, в клюзах по пятидесяти с каждого борта. А это означает, что и команда на таких кораблях раза в три превышает экипажи на наших судах. Вот и считай князь Олег, сколько там воинов на них. Я насчитал около пятисот таких кораблей. Стоят они на рейде в нескольких милях от Царьграда. Так что приблизиться к городу со стороны моря, нам не удастся. Они сомнут наши ладьи, и даже не заметят этого. Я ещё раньше слышал, что византийцы применяют какой-то особенный огонь на своём флоте. Они бросают его в глиняных снарядах на вражеские суда. А потушить этот огонь нет никакой возможности. Он даже под водой продолжает гореть. Византийцы называют его «греческий огонь».

Князь Олег призадумался, и стал ходить взад вперёд по палубе. Доски под тяжестью его тела поскрипывали. Ульбрихт терпеливо ждал, что скажет князь. Олег посмотрел на берег, затем на море и проговорил:

— Ну, страхов ты здесь понарассказал конунг, просто таки хоть разворачивай наши корабли и двигай домой. Но я думаю, что ни всё так безнадёжно. Всегда можно что-нибудь сообразить, если не поддаваться панике, и хорошенько всё обдумать. Ты расскажи мне, как там располагается берег? Какой он пологий или обрывистый, как глубины проходят, где какие скалы находятся? Или ты, может, так испугался этого греческого огня, что больше уже ничего и не заметил?

— Ничего я не испугался, — обиженно произнёс Ульбрихт. — Я доложил тебе всё, как есть. А берег и глубины я хорошо изучил. Там, подальше от Царьграда множество отмелей есть. Ты должен знать, они такие, князь Олег, как и у нас в Нормании. Мы их называем «каменные банки». Так вот, а подальше от них располагается много небольших островов. Глубины там малые, но наши корабли пройдут свободно. А ближе к Царьграду, глубины большие. Думаю, что и у самого города тоже. Иначе, как бы их флот смог там находиться? Осадка у их кораблей, по всему видно, раза в два больше, чем у наших.

Князь Олег улыбнулся и добродушно сказал:

— Ну, вот теперь я вижу, что ты и вправду не испугался флота византийцев. Говоришь, как настоящий моряк-воин. А то, огонь, всё сжигает. Это мы ещё поглядим, кто кого сожжёт. Жечь мы с тобой тоже, слава Одину, уже хорошо научились за этот поход.

Олег после этих слов указал рукой в сторону дымящего византийского города, и князь с Ульбрихтом одновременно засмеялись. Затем Олег поднял правую руку и сказал:

— Ну, ладно, веселиться нам ещё рано. Надо хорошенько поразмыслить, как нам их флот обойти, или вообще его уничтожить. Пошли, пораскинем умом, конунг Ульбрихт. Тут надо придумать что-нибудь необычное, хитрое.

На море, до этого полностью спокойном, поднялись небольшие волны. Очевидно, море стало беспокоиться, что люди вновь затевают какую-то жестокость, да ещё и в его владениях. Но князь Олег и конунг Ульбрихт не обращали внимания на недовольство моря. Они стояли на носу корабля и долго оживлённо разговаривали друг с другом. При этом князь и конунг жестикулировали руками и частенько поглядывали в сторону открытого моря в направлении Царьграда. Так продолжалось довольно долго. Воины на корабле находились на палубе, и старались вести себя тихо, чтобы не помешать их командирам, выработать план предстоящего сражения. От того, что придумают князь и конунг, зависели многие жизни людей. Но вот накал беседы начал стихать. Очевидно, план уже был продуман, и оставалось дело за малым, воплотить его в жизнь.

— Ну, что же, — начал подытоживать разговор Олег, — ты берёшь под своё командование все маломерные суда нашего флота и двигаешься прямо на флот византийцев. Только учти, близко к ним не приближайся. Подойдёшь на расстояние шагов сто, не больше. Иначе, они смогут достать тебя своим греческим огнём. Даже, если у них на кораблях имеются катапульты, на таком расстоянии с качающихся палуб, они не сумеют вести прицельный огонь, и большого вреда твоим ладьям они не причинят. Море, слава Одину, неспокойное. А затем, как только выйдешь на нужную дистанцию, сразу же начинай стрелять из луков. Только обязательно стрелы должны быть зажженными. Ты должен вынудить их флот двинуться на тебя. Вряд ли византийцы будут дожидаться, пока ты подожжёшь их корабли. Они наверняка атакуют тебя, чтобы уничтожить твои ладьи. Их корабли вдвое превосходят твои ладьи по размеру, да и по количеству их будет больше. Имея такое преимущество, византийцы не упустят случая потопить твой флот. Думаю, что они непременно должны клюнуть на нашу приманку. Дождись пока они двинуться на тебя, и разворачивай свои ладьи. Уходи от погони в направлении каменных отмелей. В пылу погони византийцы, вряд ли будут учитывать глубины. Твои ладьи пройдут на мелях, а их большие корабли застрянут на них, и превратятся для нас в неподвижные мишени. Тогда разворачивай свои суда, приближайся к византийским кораблям, и начинай интенсивно их обстреливать зажжёнными стрелами. А я с основной частью нашего флота буду скрываться за теми островами, о которых ты говорил. Как только византийский флот сядет на мель, я сразу же выведу свои ладьи из укрытия, и двинусь в тыл их флоту. Таким образом, мы зажмём византийцев с двух сторон, и будем обстреливать их зажжёнными стрелами. После того, как мы нанесём им ощутимые повреждения, пойдём на абордаж их судов. Все их корабли надо пустить на дно. Мы не должны оставлять у себя в тылу ни одного византийского корабля, чтобы они не ударили нам в спину, когда мы будем осаждать Царьград. Вот, как будто бы и всё. У тебя есть вопросы ко мне?

— Когда начинаем сражение? — спросил Ульбрихт.

— Завтра на рассвете выводи свои ладьи и двигайся к Царьграду, — сказал Олег. — Я следую за тобой.

На следующее утро, как только линия горизонта на востоке окрасилась в ярко-красный цвет, часть русского флота под командование конунга Ульбрихта снялась с якорей, и вышла в открытое море. Князь Олег дождался пока ладьи Ульбрихта удалились на несколько миль вперёд, и тоже двинул свои корабли вслед за ним. Дул свежий попутный ветер. На ладьях подняли паруса, и суда побежали по беспокойному морю ещё быстрее. На головной ладье на носу стоял Ульбрихт и пристально вглядывался в горизонт. Вот он увидел силуэты византийских кораблей. Конунг повернулся к своим воинам и скомандовал:

— Передать на другие ладьи, чтобы они выстраивались в линию вместе с нами. Убрать паруса, вёсла в воду.

Русская флотилия выгнулась в дугу, и постепенно приближалась к византийцам. Когда до кораблей противника оставалось не больше ста шагов. Ульбрихт прокричал:

— Табань.

По этой команде воины принялись грести в противоположную движению судов сторону. После того, как ладьи остановились, конунг приказал: