Одним из первоначальных мероприятий по осуществлению Декрета о земле было взятие на учет помещичьего имущества, которое переходило в народную собственность. Это имело огромное экономическое значение для беднейшего крестьянства, поскольку, кроме земли и лесов, помещикам принадлежали десятки тысяч сеялок, молотилок, плугов, борон, большое количество лошадей и крупного рогатого скота, несколько миллионов голов свиней, миллионы пудов продовольствия и фуража.
В свою очередь, Генеральный секретариат, стремясь удержать крестьян от захвата и раздела помещичьих и кулацких земель, вынужден был в спешном порядке разработать проект давно обещанного земельного закона. 14 декабря 1917 г. он был вынесен на обсуждение сессии Центральной рады. Разработанный в интересах кулачества, проект предусматривал сохранение собственности на землю кулацких хозяйств, земельная площадь которых не превышала 40 десятин. Неприкосновенными оставались земли под виноградниками, хмелем и другими так называемыми культурными кулацкими хозяйствами. Законопроект позволял также использование в них наемного труда.
Трудящееся крестьянство с возмущением встретило этот проект, что нашло отражение в выступлениях его представителей на сессии Центральной рады, где обсуждался этот законопроект. Так, крестьянин Гуленко заявил: «Да когда с фронта вернутся наши воины, то они штыками своими перемеряют эти 40 десятин»[343].
Все это свидетельствовало о том, что в политических настроениях крестьянства произошли коренные изменения. Встретив решительный отпор со стороны крестьян, Генеральный секретариат прибегнул к очередному обману трудящихся, пообещав подготовить новый законопроект. Однако никакие усилия националистической контрреволюции не могли остановить нарастание аграрной революции, ставшей важной составной частью борьбы трудящихся Украины против Центральной рады за власть Советов.
Провозглашение Украины Республикой Советов, разгром сил Центральной рады дали возможность трудящемуся крестьянству Украины приступить к дальнейшему осуществлению ленинского Декрета о земле.
Повсеместно начались массовая ликвидация помещичьего землевладения и уравнительный раздел между трудящимся крестьянством конфискованных помещичьих, государственных и церковно-монастырских земель. Осуществлялся этот процесс на основе декрета и закона о социализации земли, принятого III Всероссийским съездом Советов и утвержденного ВЦИК 27 января 1918 г. В подготовке проекта этого закона принимали участие и делегаты от 25 уездов Харьковской, Подольской, Черниговской, Херсонской, Екатеринославской и Таврической губерний.
Широкие слои крестьянства видели тогда в уравнительном землепользовании наиболее справедливый путь решения аграрного вопроса. Закон о социализации земли определял, кто имеет право пользоваться землей, порядок предоставления земли и формы землепользования, методы установления потребительской и трудовой нормы. «Проводя закон о социализации земли, — закон, «душой» которого является лозунг уравнительного землепользования, — большевики с полнейшей точностью и определенностью заявили: эта идея не наша, мы с таким лозунгом не согласны, но считаем долгом проводить его, ибо таково требование подавляющего большинства крестьян. А идея и требования большинства трудящихся должны быть изжиты ими самими: ни «отменить» таких требований, ни «перескочить» через них нельзя. Мы, большевики, будем помогать крестьянству изжить мелкобуржуазные лозунги, перейти от них как можно скорее и как можно легче к социалистическим»[344].
Закон о социализации земли был принят также II Всеукраинским съездом Советов. Как и ленинский Декрет о земле, он удовлетворял земельные нужды беднейшего и малоземельного крестьянства. Принятие закона сыграло значительную роль в укреплении союза пролетариата с трудящимися крестьянскими массами.
В ходе ликвидации помещичьего землевладения усилилось наступление крестьянской бедноты на кулачество. Это привело к обострению второй социальной войны на селе. Так, в ноябре — декабре 1917 г. в Полтавской, Харьковской и Черниговской губерниях брались на учет не только помещичьи, но и кулацкие хозяйства. В Кобеляцкой волости Полтавской губернии с 22 ноября 1917 г. по 5 февраля 1918 г. земельные излишки были изъяты в 46 кулацких хозяйствах. В течение ноября — декабря 1917 и января 1918 г. в Плоцанской волости Полтавского уезда значительная часть земельных излишков изъята в 31 кулацком хозяйстве. По Кременчугскому уезду в течение ноября 1917 — марта 1918 г. зафиксировано изъятие излишков земли у 380 кулаков[345].
С конца января и, особенно, в феврале 1918 г. во многих селах Украины началось перераспределение инвентаря, захваченного зажиточным крестьянством при разгромах помещичьих имений. Возглавляли этот процесс низовые органы Советской власти, отчуждавшие у кулачества инвентарь и распределявшие его между беднейшими крестьянами.
Раздел помещичьих и кулацких земель осуществлялся в условиях острой классовой борьбы. В некоторых районах помещики и кулаки оказывали вооруженное сопротивление трудящемуся крестьянству. Так, в феврале 1918 г. в с. Севериновка Херсонской губернии группа помещиков, и кулаков, вооружившись, начала терроризировать местное население. Тогда Севериновский земельный комитет обратился за помощью в штаб одесской Красной гвардии, который немедленно направил в село красногвардейский отряд, после короткого боя заставивший богатеев сложить оружие.
В тех районах, где в начале 1918 г. особенно обострилась классовая борьба беднейшего крестьянства с кулачеством, все более назревала необходимость создания специальных органов для защиты интересов крестьянской бедноты. В некоторых селах начали формироваться «дружины по борьбе с кулаками», создавались Советы солдатских и батрацких депутатов. Творчество народных масс вплотную подходило к организации комитетов бедноты.
Естественно, вопрос о практическом разделе земли между трудящимся крестьянством стоял в центре внимания уездных и губернских съездов Советов, земельных комитетов, сельских сходов и собраний. Вот как описывала 2 февраля 1918 г. газета «Известия Екатеринославского Совета рабочих и солдатских депутатов» обсуждение земельного вопроса на крестьянском съезде Екатеринославской губернии: «Весь крестьянский состав президиума за столом. Всю ночь он был занят выработкой правил раздела земли на 1918 год… Зал гудит. Захватывающий момент. Голосуют оживленно, единодушно… Если решение проходит незначительным большинством, то делегаты требуют снова ставить на голосование, требуют объяснений. Каждый пункт дебатируется, а если кто-нибудь начинает говорить не в интересах бедноты, то под шум и свист приходится покидать трибуну… Под возгласы «ура» и аплодисменты весь проект принимается».
Бурно дебатировался на крестьянских съездах вопрос о нормах землепользования. Ведь установление их затрагивало интересы кулачества, у которого отчуждали земельные излишки. Так, делегат Бердянского уездного съезда крестьянских депутатов (14–19 февраля 1918 г.) Андрусенко заявил: «Мы не выйдем отсюда, пока не решим вопрос о разделе». «Ждали, ждали, боролись, умирали за нее, — говорил следующий оратор, — и вот он закон. Надо его осуществить. Власть у народа, ее он не отдаст никому. Кучка капиталистов у власти стоять не будет. Здесь боятся перерезок земли. Да, возможно, придется делить несколько раз. Сто раз будем перерезать, но вам не оставим»[346]. Эти выступления отражали подлинное настроение трудящегося крестьянства. Съезд принял решение о немедленной конфискации помещичьих имений и избрал комиссию для выработки инструкции по осуществлению уравнительно-трудового раздела земли в Бердянском уезде. Выполняя решения съезда, Бердянский уездный Совет приступил к практическому решению земельного вопроса на основе Декрета о земле. При уездном, а также при всех волостных Советах были созданы земельные отделы. Все конфискованные помещичьи, церковные и другие земли, а также живой и мертвый инвентарь переходили в их ведение и распределялись между беднейшими крестьянами.
