Муниципальные выборы сыграли значительную роль в окончательном размежевании классов. Провал на выборах партии кадетов, которая активно выступала за продолжение войны и установление контрреволюционной диктатуры буржуазии, стал ярким свидетельством значительных изменений в политической сознательности масс.

Рост авторитета большевиков подтверждали и результаты перевыборов ряда Советов рабочих и солдатских депутатов — число большевиков в них увеличилось в два-три раза.

Решения VI съезда большевистской партии стали могучим оружием в политической и организационной подготовке рабочих и солдат к вооруженной борьбе против буржуазно-помещичьей контрреволюции, за победу социалистической революции.

Разгул контрреволюции после июльских дней. После июльских событий контрреволюция при поддержке соглашателей по всей стране перешла в наступление на революционные завоевания трудящихся.

На Украине, особенно в Киеве, положение было осложнено близостью штаба Юго-Западного фронта с его контрреволюционным командованием и тем, что в борьбе против пролетариата здесь выступала единым фронтом великорусская и украинская буржуазия.

В эти дни аресты членов большевистского комитета, помимо Киева, имели место и в Виннице. В Екатеринославе за распространение «Правды» и «Звезды» были арестованы член комитета РСДРП (б) Н. Копылов и большевик Калачевский, но по требованию революционных рабочих через несколько часов их освободили. При содействии меньшевиков и эсеров реакция активизировалась в ряде районов Донбасса. В Юзовском Совете меньшевистско-эсеровский блок выдвинул требование вывести из состава Совета депутатов-большевиков и объявить всех членов РСДРП (б) вне закона. В городе усилились провокации, преследования большевиков, всех активных участников революционного движения. Члены большевистской партии временно перешли на полулегальное положение. В Енакиево соглашательское большинство провело через Совет решение о запрете распространения большевистских газет. Контрреволюция перешла в наступление и в ряде других городов и поселков Донбасса — Дружковке, Гришино, Бахмуте, Славянске, Лисичанске.

В Харькове под руководством большевиков пролетарские массы оказали упорное сопротивление наступлению контрреволюции. В телеграмме-протесте, направленной харьковским союзом «Металлист» в адрес Всероссийского ЦИК Советов еще 6 июля, отмечалось, что тактика его меньшевистско-эсеровских лидеров «…открывает ворота самой крайней монархической контрреволюции… Революция в опасности! — говорилось далее. — Мы обращаемся с горячим призывом к сознательным рабочим России присоединиться к нашему протесту против гонений на пролетарские организации, против восстановления реакционных законов о смертной казни, отмены свободы печати, против военных авантюр контрреволюции»[130].

Активизировалась буржуазия Харькова, хотя она и не решалась стать на путь открытых репрессий, как это было в Киеве. Владельцы типографий резко повысили цены за печатание «Пролетария», и из-за отсутствия средств его выпуск пришлось временно прекратить. Только поддержка широких рабочих масс, горячо откликнувшихся на призыв городского комитета большевиков о сборе денег на приобретение собственной типографии, и помощь ЦК РСДРП (б), приславшего 10 тыс. руб., позволили решить эту проблему и возобновить выход большевистской газеты.

В наступление на революционные завоевания трудящихся включилась и украинская буржуазно-националистическая контрреволюция. Одним из проявлений его явились новые попытки расколоть единство рядов рабочего класса Украины путем создания обособленных, построенных по национальному признаку, «украинских» профсоюзов и фабзавкомов.

Крах претензий националистов на руководство рабочим классом наглядно проявился в ходе подготовки и проведения так называемого «українського робітничого з’їзду», созванного 11–14 июля 1917 г. в Киеве Центральной радой. Несмотря на низкую норму представительства (1 делегат от 100 избирателей) и привлечение к участию в нем представителей от различных националистических организаций, которые только очень условно можно было причислить к категории «рабочих», а также от немногочисленных фракций УСДРП — УПСР в Советах, профсоюзах, фабзавкомах, на съезд прибыло всего 300–400 делегатов. Таким образом, его участники представляли 30–40 тыс. человек, что по отношению к миллионному отряду промышленных рабочих и к почти 3,5 млн. пролетариев Украины в целом составляло ничтожно малую величину.

Один из руководителей съезда и лидеров УСДРП В. Винниченко в своем докладе пытался убедить делегатов в том, будто бы с вхождением так называемой «Ради робітничих депутатів», которую съезд призван был избрать, в Центральную раду (наряду с уже вошедшими в нее «радами» «селянських» и «військових» депутатов), последняя превратится во всеукраинский законодательный парламент. Националисты надеялись приобрести популярность в массах, играя на созвучии слов «рада» — Совет. Они сознательно замалчивали тот факт, что на «українському робітничому з’їзді» был представлен лишь незначительный процент наименее организованных и политически отсталых слоев пролетариев и полупротетариев. Подавляющее же большинство передовых революционных рабочих Украины с первых дней после победы Февральской буржуазно-демократической революции объединилось в общепролетарские организации, решительно выступая против попыток националистов разобщить трудящихся.

Встретив упорное сопротивление масс, контрреволюционная буржуазия попыталась задушить революцию «костлявой рукой голода и нищеты». Она решила применить экономические меры борьбы, возлагая особые надежды на усиление хозяйственной разрухи.

Капиталисты закрывали предприятия, что несло трудящимся безработицу и голод. Если на протяжении мая — июня 1917 г., по неполным данным фабрично-заводских инспекторов, в стране прекратили производство 233 предприятия с 47,1 тыс. рабочих, то в июле — августе — 366 с 90 тыс. рабочих. Причем если до июля закрывались преимущественно текстильные и пищевые предприятия, то в дальнейшем локауты распространились на металлообрабатывающую, металлургическую и угольную промышленность.

Наряду с массовым закрытием заводов и фабрик практиковались скрытые локауты, когда предприниматели частично сокращали производство, оставляя без работы тысячи трудящихся. Значительное распространение получила и такая форма саботажа, как сокрытие буржуазией запасов сырья и топлива.

Ответственность за сокращение производства капиталисты пытались переложить на рабочих, обвиняя их в чрезмерных требованиях повышения заработной платы, уменьшения продолжительности рабочего дня и т. п.

В результате такой политики буржуазии к осени резко сократилось производство на металлургических заводах Юга. Одни из них были накануне полной остановки, на других из-за отсутствия сырья, угля, кокса систематически уменьшалось количество действующих мартеновских и доменных печей. В августе под угрозой закрытия оказались даже судостроительные заводы «Наваль» и «Руссуд» в Николаеве, работавшие на военные нужды.

В сентябре большинство сталелитейных и прокатных отделений металлургических заводов работало нерегулярно, остановки длились 2–3 недели. К концу октября на 11 металлургических заводах Украины действовало 22 домны, в то время как только в Екатеринославском районе их было 48 и еще к началу 1917 г. 28 из них функционировало.

В Донбассе продолжала падать добыча угля: если в марте было добыто 150 млн. пудов, то в сентябре только 115 млн. пудов. Это количество топлива едва удовлетворяло потребности железных дорог и флота. Промышленность оказалась в очень тяжелом положении.

Большой вред экономике причиняла разруха на транспорте. К 1 октября непригодными для эксплуатации оказались на Северо-Донецкой дороге 31 % паровозов, на Московско-Киево-Воронежской — 28, на Екатерининской — 20,8, на Южной дороге — 20,4. Количество вагонов, нуждавшихся в капитальном ремонте, возросло почти втрое. В то же время паровозо- и вагоноремонтные мастерские получали металла на 40 % меньше нормы.