2 апреля 1903 (При посылке белой азалии) Вот они — белые звуки Девственно-горних селений… Девушки бледные руки, Белые сказки забвений… Медленно шла от вечерни, Полная думы вчерашней… У колокольни вечерней Таяли белые башни… Белые башни уплыли, Небо горит на рассвете. Песню цветы разбудили — Песню о белом расцвете… 5 апреля 1903. Пасха «Кто заметил огненные знаки…» Кто заметил огненные знаки, Не уйдет безмолвный прочь. Ты светла — и в светлом зраке Отражаешь ночь. Есть молчанье — тягостное горе, Вздохи сердца у закрытых врат. Но в моем молчаньи — зори Тают и горят. Ты взойдешь в моей немой отчизне Ярче всех других светил И — поймешь, какие жизни Я в Тебе любил. 13 апреля 1903 «Мой остров чудесный…» Мой остров чудесный Средь моря лежит. Там, в чаще древесной, Повесил я щит. Пропал я в морях На неясной черте. Но остался мой страх И слова на щите. Когда моя месть Распевает в бою, Можешь, Дева, прочесть Про душу мою. Можешь Ты увидать, Что Тебя лишь страшусь И, на черную рать Нападая, молюсь! Апрель 1903 «Разбушуются бури, прольются дожди…» Разбушуются бури, прольются дожди, Разметут и размоют пути. Нас, разбитых, заменят иные вожди, Чтоб иными путями вести. Так уходят года, за годами века, — То же золото милой косы. О, изменник, пойми эту прелесть цветка, Этот сон неизменной красы! Ты — чужой для меня, и другая весна Для тебя, мой судья, суждена. Но пойми, как отрадно из смертного сна Услыхать про свои знамена! Весна 1903 «Нам довелось еще подняться…» Нам довелось еще подняться, Не раз упав, не раз устав, Опять дышать и разгораться Свершенностью забытых трав. Взойдя на пыл грядущей пашни, Подкравшись к тающей дали, Почуял дух простор вчерашний, Давно утраченный в пыли. Еще не время ставить терем, Еще красавица не здесь, Но мы устроим и измерим Весной пылающую весь. В зеленом сумраке готова, Как зданья нового скелет, Неколебимая основа Вчерашних незабытых лет. На переходах легких лестниц Горят огни, текут труды. Здесь только ждут последних вестниц О восхождении звезды. 2 мая 1903 Поле за Петербургом «Моя сказка никем не разгадана…» Моя сказка никем не разгадана, И тому, кто приблизится к ней, Станет душно от синего ладана, От узорных лампадных теней. Безответное чуждым не скажется, Я открою рекущим: аминь. Только избранным пояс развяжется, Окружающий чресла богинь. Я открою ушедшим в познание, Опаленным в горниле огня, Кто придет на ночное Свидание На исходе четвертогодня. 8 мая 1903 «Если только она подойдет…» Если только она подойдет — Буду ждать, буду ждать… Голубой, голубой небосвод… Голубая спокойная гладь. Кто прикликал моих лебедей? Кто над озером бродит, смеясь? Неужели средь этих людей Незаметно Заря занялась? Всё равно — буду ждать, буду ждать… Я один, я в толпе, я — как все… Окунусь в безмятежную гладь — И всплыву в лебединой красе. 3 июня 1903. Bad Nauheim «Очарованный вечер мой долог…» Очарованный вечер мой долог, И внимаю журчанью струи, Лег туманов белеющий полог На зеленые нивы Твои. Безотрадному сну я не верю, Погрузив мое сердце в покой… Скоро жизнь мою бурно измерю Пред неведомой встречей с Тобой… Чьи-то очи недвижно и длинно На меня сквозь деревья глядят. Всё, что в сердце, по-детски невинно И не требует страстных наград. Всё, что в сердце, смежило ресницы, Но, едва я заслышу: «Лети», — Полечу я с восторгами птицы, Оставляющей перья в пути… 11 июня 1903. Bad Nauheim «Мы оба влюблены в один и тот же сон…» Мы оба влюблены в один и тот же сон, Нас вынесла волна — и укатилась с шумом. Ты ль жарче влюблена, иль я страстней влюблен, Какое дело нам! Мы не поверим думам! |
