Февраль-март 1898 «Ты всегда и всюду странно…» Ты всегда и всюду странно Очаровываешь взоры. Я люблю твой взгляд туманный, Я люблю твои укоры… Голос твой звучит порывом, То насмешливо и звонко, То волшебным переливом, Будто детский смех ребенка. А когда опустишь очи, Близость сердца сердцем чуя, Я готов во мраке ночи Умереть от поцелуя… Февраль-март 1898 Этюд Прощайте. Дайте руку Вашу… Не нужно, нет! К чему опять Переполнять страданьем чашу, Страданьем сердце растравлять?.. Довольно Вашими лучами Питались нежные мечты… Сегодня, разлучаясь с Вами, Я не скажу Вам больше: «Ты»! Не плачьте! Видеть не хочу я, Как Вы рыдаете… О чем Вам плакать?.. Боже! не могу я, Моя душа полна огнем!.. Ну, уходите… полно… полно… Я плачу… Дай к своей груди Тебя прижму, мой враг безмолвный!!.. Вот так… Прощай!.. Теперь… иди… Весна 1898 «Когда-нибудь, не скоро, Вас я встречу…» Когда-нибудь, не скоро, Вас я встречу… Быть может, жизнь откроет звездный путь… Простите мне… Под звуки Вашей речи Я мог душой и сердцем отдохнуть… Молчанье — всё… К чему слова пустые? Спрошу одно: зачем Вам жизнь дана? Чтоб вечно мчались песни неземные, Чтоб в каждом сердце гасла тишина… Весна 1898 «В жаркой пляске вакханалий…» В жаркой пляске вакханалий Позабудь свою любовь, Пусть, не ведая печалей, В смутном сердце плещет кровь. Опочий с вакханкой резвой, Пусть уснет ее тимпан, И никто не встанет трезвый, Пусть от страсти каждый пьян! После удали и пляски Ты прильнешь к ее груди, Упоенный сладкой сказкой, Скажешь утру: «Погоди!» Пусть луна бросает тени На ее младую грудь, Обними ее колени, Жизнь холодную забудь! Покрывая жгучей лаской Стан вакханки молодой, Упивайся старой сказкой О любви, всегда живой! Весна 1898 Поэма Старый розовый куст, колючий, пыльный, без листьев, Грустно качал головой у подножья высокой бойницы. Роза последняя пышно цвела вчера еще утром, Рыцарь розу сорвал, он сорвал ее не для милой. Листья ветер разнес и носит их по оврагу, Лишь остались шипы, и бедные прутья со злобой В окна бойницы ползут, но тщетно ищут добычи. Бедный рыцарь! Он плачет горько на башне высокой, Слезы роняет одну за другой, и катятся крупные слезы Вдоль по старой стене на ветви страдающей розы… Сорван цветок. Она не вернется. Сердце разбито. Меч заржавел, просится в бой на страшную сечу, Кончено всё. Счастье в могиле. В тоске безотчетной Рыцарь плачет, и плачет бедный розовый куст. Оба страдают. Один потерял свою розу, Розу, алевшую в ярких лучах холодного утра… Розу другую другой потерял; эта пышная роза Ярко алела в лучах любви и безбрежного счастья… Так, тоскуя, томясь, они время свое проводили, Ночь ли спускалась, утро ль свежело, день ли в сверканьи Радостных красок всходил, или вечер бойницу багрянил. Замок заснул. Уснули они, в тяжелой дремоте. Всё было тихо. Лишь изредка камень срывался С ветхой стены и, гремя, пропадал в глубоком овраге… Раз, в прекрасное утро, когда любопытное солнце Встало и, тихо скользя по сте́нам высоким, В розу ударило, — роза раскрылась: зеленых побегов Сотни бегут по колючим ветвям всё выше и выше… Был один засохший цветок, никем не примеченный, бледный, Он раскрылся и весь засиял, и яркая роза Рыцарю в окна дохнула своим ароматным дыханьем… Рыцарь спал. На бледных ланитах играла улыбка: Сон он видел чудесный: он слышал: чудные звуки Стройно носились вокруг, и мрак окутывал землю. Образ чудный витал во мраке яркой звездою. Звуки всё расширялись, внезапно из тесного мира Хлынули в душу ему, и разом в душе отозвались Струны незримые. Тут мелодия дивная смолкла, Образ во мраке к нему подлетел, и с горячим дыханьем Губы коснулись ланит… и рыцарь проснулся. Яркое утро вставало. Со свежим его ароматом Несся другой аромат, и пышная алая роза Тихо кивала головкой в окно сквозь ржавые прутья Старой решетки… И бедный, жалкий страдалец К розе прильнул и раскрытый цветок целовал в упоеньи, Полный счастья, надежды, любви и радости нежной… Весна 1898 «Жизнь, как загадка, темна…» Жизнь, как загадка, темна, Жизнь, как могила, безмолвна, Пусть же пробудят от сна Страсти порывистой волны. Страсть закипела в груди — Горе людское забыто, Нет ничего впереди, Прошлое дымкой закрыто. Только тогда тишина Царствует в сердце холодном; Жизнь, как загадка, темна, Жизнь, как пустыня, бесплодна. Будем же страстью играть, В ней утешенье от муки. Полно, глупцы, простирать К небу безмолвному руки. Вашим умам не дано Бога найти в поднебесной, Вечно блуждать суждено В сфере пустой и безвестной. Если же в этой пустой Жизни и есть наслажденья, — Это не пошлый покой, Это любви упоенье. Будем же страстью играть, Пусть унесут ее волны… Вечности вам не понять, Жизнь, как могила, безмолвна. |
