«Благоуханных дней теченье…» Благоуханных дней теченье Сменяют тяжкие года, Но этих прошлых дней значенье Неизгладимо никогда… Пускай зима снега покоит На омертвелых лепестках, — Мечта пророчески откроет И в зимний день — цветистый прах. 22 января 1901 «Часто в мысли гармония спит…» Часто в мысли гармония спит И не льется словесной волною. И молчанье бесцельно таит Непонятный упрек над собою. Только чувствовать, верить, узрев, Но сказать, — не услышишь ответа… Точно песня, весь мир облетев, Возвратилась, ничем не согрета. 23 января 1901 «Я сходил в стремнины горные…» Я сходил в стремнины горные, Видел долы и леса. Над мечтой моей упорною Загорались небеса. Ночи шли путями звездными, Ярким солнцем дни текли Над горами и над безднами, Где томился я в пыли. Где сходил в стремнины горные, Где в долинах и лесах Воскрешал мечтой упорною Давней жизни мертвый прах… 7 февраля 1901 «Я понял смысл твоей печали…» Я понял смысл твоей печали, Когда моря из глубины Светила ночи возвращали В их неземные вышины. Когда внезапным отраженьем Небесных тел в земных морях Я был повержен в изумленье, — Я понял твой заветный страх. Ты опечалена природой — Общеньем моря и светил, И, без надежды на свободу, Устрашена согласьем сил. 11 февраля 1901 Последняя часть философской поэмы Ты, о, Афина бессмертная С неумирающим Эросом! Бог бесконечного творчества С вечно творящей богинею! О, золотые родители Всевдохновенных детей! Ты, без болезни рожденное, Ты, вдохновенно-духовное, Мудро-любовное детище, Умо-сердечное — ты! Эроса мудро-блаженного, Мудрой Афины божественной, В вечном общеньи недремлющих, Ты — золотое дитя! 11 февраля 1901 «Так — одинокой, легкой тенью…» Так — одинокой, легкой тенью Перед душою, полной зла, Свои благие исцеленья Она однажды пронесла. 7 марта 1901 «Пять изгибов сокровенных…» Пять изгибов сокровенных Добрых линий на земле. К ним причастные во мгле Пять стенаний вдохновенных. Вы, рожденные вдали, Мне, смятенному, причастны Краем дальним и прекрасным Переполненной земли. Пять изгибов вдохновенных, Семь и десять по краям, Восемь, девять, средний храм — Пять стенаний сокровенных, Но ужасней — средний храм — Меж десяткой и девяткой, С черной, выспренней загадкой, С воскуреньями богам. 10 марта 1901 «Вчера я слышал песни с моря…» Вчера я слышал песни с моря И плески волн о южный брег, Душа, в смятеньи песням вторя, К полудню направляла бег. Так — невозможного искала, И лишь далеко ввечеру Сознаньем поздним разгадала Волны певучую игру. Но вновь перед вечерним светом Она болит из глубины И чует в сумраке согретом Загадку песни и волны. 19 марта 1901 «Вечерний свет заутра снова…» Вечерний свет заутра снова В сияньи дня прольется мне. Его пророческое слово Находит отзвук в старине. То старый раб в чертогах ясных Находит признаки теней Победоносных и прекрасных Во всем величии царей. 19 марта 1901 «Отзвучала гармония дня…» Отзвучала гармония дня — Замирают последние песни… Ты, душа, порожденье огня, В наступающем мраке воскресни. На границе печалей дневных, На границе вечерних веселий, Загорайся огнем новоселий По краям облаков грозовых. 19 марта (?) 1901 «Он уходил, а там глубоко…» Он уходил, а там глубоко Уже вещал ему закат К земле, оставленной далеко, Его таинственный возврат. 8 мая 1901 «Завтра рассвета не жди…» Завтра рассвета не жди. Завтра никто не проснется. Ты и мечты не буди. Услышишь, как кто-то смеется. Только с дороги сойди. Жалобным смехом смеется. Громко кричит: «Отойди!» Он — сумасшедший. Не жди Завтра рассвета. Никто не проснется. Ты же и в спящей мечте Разгадку найди. |
