8 мая 1901 «Ты ли это прозвучала…» Ты ли это прозвучала Над темнеющей рекой? Или вправду отвечала Мне на крик береговой? 13 мая 1901 <Два стихотворения>
«Не часто, не всегда, с мольбой и чутким страхом…» Не часто, не всегда, с мольбой и чутким страхом Смотрю в твои глаза и чую прошлый день… Тоскую и молюсь над погребенным прахом, А всё объемлю лучшей жизни тень… Не часто, не всегда, но, верь, душа не лживо Поет твои мечты, к твоим стопам плывет… И знай — о, знай! — тогда, что трепетно и живо Она тебя мани́т, тоскует и зовет… Ответь единый раз болезненному крику, Послушай только раз безумный бред ночной, — И ты поймешь душой, зачем темно и дико Грядущий день зарю выводит за собой… 13 мая 1901 «Поверь, и я, далекий света…» Поверь, и я, далекий света, Давно мечтавший об ином, К тебе приближусь до рассвета, — Мы ночь в объятьи проведем. В одном объятьи и молчаньи… Когда заря начнет вставать, — Исчезнем в смертном содроганьи, Чтоб дня грядущего не знать. И будут души неразлучны, И будут сплочены тела, Как будто вдруг — светло и звучно Дышала песнь — и умерла. 13 мая 1901 «Через песчаные пустыни…» И к мидианке на колени Склоняю праздную главу. Владимир Соловьев Через песчаные пустыни, Лелея долгую мечту, Я нес в далекие святыни Мою духовную лепту. Ни человек, ни зверь, ни птица Не помешали мне идти. Одно дитя — отроковица Мне повстречалась на пути. И вечно-женственным прикован, Смущен, — и брошена лепта, И ослеплен, и очарован, И власть прияла красота. Но за блаженными брегами Еще белеет некий храм. Туда приду, горя мольбами, И там явлюсь — в ряду с богами И сопричисленный богам. 20–21 мая 1901 «Вечереющий день, догорая…» Вечереющий день, догорая, Отступает в ночные края. Посещает меня, возрастая, Неотступная Тайна моя. Неужели и страстная дума, Бесконечно земная волна, Затерявшись средь здешнего шума, Не исче́рпает жизни до дна? Неужели в холодные сферы С неразгаданной тайной земли Отошли и печали без меры, И любовные сны отошли? Умирают мои угнетенья, Утоляются горести дня, Только Ты одинокою тенью Посети на закате меня. 11 июля 1901 Видение Предтечи вечного сиянья, Неугасимого огня. Ал. Гиппиус Розы в лазури. Пора! Вон пламенеет закат. «Поздно. До завтра простимся, сестра». — «Будь же сча́стлив. До завтра, о, брат». И разошлись. В вышине Розы с лазурью слились. Смотрит он: в темной лесной глубине Тени недвижно и странно сплелись. Кто-то вблизи пролетел — Лес зашатался вокруг. Он крикнул, — и он онемел. Слышится: «Здравствуй, друг». «Розы в лазури. Пора!» — «Сосен краснеют стволы». — «Кто знает, завтра с утра Будешь ли жив и далек от хулы?» Внемлет он. «Ты ли, сестра?» И зрит — заалело вокруг. Вздрогнули тихо листы: «Нет, не сестра, а друг». И жалкий, жалкий познал Силу лазурных роз. Он долго в лесу ликовал, И призрак в мечтах возрос. Назавтра: «Здравствуй, сестра». — «Был ли ты счастлив, брат?» Розы в лазури. Пора! Вон пламенеет закат. И ныне, будто вчера, Увижу, как розы горят. 1 августа 1901 Поляна в Прасолове «Нас старость грустная настигнет без труда…» Нас старость грустная настигнет без труда, Мы немощны теперь, и нет у нас желанья. С тех пор, как умерла подруга, — никогда Не полнится душа тревогой ожиданья. Та жизнь прошла для нас, чудес и бед полна, Оставив по себе одни воспоминанья. Печальная, наш мир покинула она, И в этой пустоте всё памятна весна, Где каждый вздох хранит ее существованье. 3 августа 1901 Преображение Разверзаются туманы, Буревестник на волне, Пролетают ураганы В бесконечной вышине. В светлый день Преображенья Дух безумца поражен: Из неволи, из смятенья Голос Твой услышал он. Ныне скорбный, ныне бедный, В лоне Вечного Отца, Близ Тебя, в лазури бледной Жаждет нового конца… Лишь одна страна в тумане (Буревестник на волне) — Беспокойное желанье Вместе с богом — в вышине. |
