18 февраля 1902 «Верю в Солнце Завета…» И Дух и Невеста говорят: прииди. Апокалипсис Верю в Солнце Завета, Вижу зори вдали. Жду вселенского света От весенней земли. Всё дышавшее ложью Отшатнулось, дрожа. Предо мной — к бездорожью Золотая межа. Заповеданных лилий Прохожу я леса. Полны ангельских крылий Надо мной небеса. Непостижного света Задрожали струи. Верю в Солнце Завета, Вижу очи Твои. 22 февраля 1902 «Кто-то с богом шепчется…» Кто-то с богом шепчется У святой иконы. Тайна жизни теплится, Благовестны звоны. Непорочность просится В двери духа божья. Сердце переносится В дали бездорожья. Здесь — смиренномудрия Я кладу обеты. В ризах целомудрия, О, святая! где ты? Испытаний силою Истомленный — жду я Ласковую, милую, Вечно молодую. 27 февраля 1902 «Мы всё простим — и не нарушим…» Мы всё простим — и не нарушим Покоя девственниц весны, Огонь божественный потушим, Прогоним ласковые сны. Нет меры нашему познанью, Вещественный не вечен храм. Когда мы воздвигали зданье, Его паденье снилось нам. И каждый раз, входя под своды, Молясь и плача, знали мы: Здесь пронесутся непогоды, Снега улягутся зимы. Февраль 1902 «Ты — божий день. Мои мечты…» Ты — божий день. Мои мечты — Орлы, кричащие в лазури. Под гневом светлой красоты Они всечасно в вихре бури. Стрела пронзает их сердца, Они летят в паденьи диком… Но и в паденьи — нет конца Хвалам, и клёкоту, и крикам! 21 февраля 1902 «Целый день передо мною…» Целый день передо мною, Молодая, золотая, Ярким солнцем залитая, Шла Ты яркою стезею. Так, сливаясь с милой, дальней, Проводил я день весенний И вечерней светлой тени Шел навстречу, беспечальный. Дней блаженных сновиденье — Шла Ты чистою стезею. О, взойди же предо мною Не в одном воображеньи! Февраль 1902
«Там сумерки невнятно трепетали…» Там сумерки невнятно трепетали, Таинственно сменяя день пустой. Кто, проходя, души моей скрижали Заполонил упорною мечтой? Кто, проходя, тревожно кинул взоры На этот смутно отходящий день? Там, в глубинах, — мечты и мысли скоры, Здесь, на земле, — как сон, и свет и тень. Но я пойму и всё мечтой объемлю, Отброшу сны, увижу наяву, Кто тронул здесь одну со мною землю, За ним в вечерний сумрак уплыву. Февраль 1902 «Мы странствовали с Ним по городам…» Мы странствовали с Ним по городам. Из окон люди сонные смотрели. Я шел вперед; а позади — Он Сам, Всёпроникающий и близкий к цели. Боялся я моих невольных сил, Он направлял мой шаг завороженный. Порой прохожий близко проходил И тайно вздрагивал, смущенный… Нас видели по черным городам, И, сонные, доверчиво смотрели: Я шел вперед; но позади — Он Сам, Подобный мне. Но — близкий к цели. Февраль 1902 «Гадай и жди. Среди полно́чи…» Гадай и жди. Среди полно́чи В твоем окошке, милый друг, Зажгутся дерзостные очи, Послышится условный стук. И мимо, задувая свечи, Как некий Дух, закрыв лицо, С надеждой невозможной встречи Пройдет на милое крыльцо. 15 марта 1902 «Жизнь медленная шла, как старая гадалка…» Жизнь медленная шла, как старая гадалка, Таинственно шепча забытые слова. Вздыхал о чем-то я, чего-то было жалко, Какою-то мечтой горела голова. Остановясь на перекрестке, в поле, Я наблюдал зубчатые леса. Но даже здесь, под игом чуждой воли, Казалось, тяжки были небеса. И вспомнил я сокрытые причины Плененья дум, плененья юных сил. А там, вдали — зубчатые вершины День отходящий томно золотил… Весна, весна! Скажи, чего мне жалко? Какой мечтой пылает голова? Таинственно, как старая гадалка, Мне шепчет жизнь забытые слова. 16 марта 1902 «Мой вечер близок и безволен…» Мой вечер близок и безволен. Чуть вечереют небеса, — Несутся звуки с колоколен, Крылатых слышу голоса. Ты — ласковым и тонким жалом Мои пытаешь глубины, Слежу прозрением усталым За вестью чуждой мне весны. Меж нас — случайное волненье. Случайно сладостный обман — Меня обрек на поклоненье, Тебя призвал из белых стран. И в бесконечном отдаленьи Замрут печально голоса, Когда окутанные тенью Мои погаснут небеса. |
