6 марта 1902 «Мы шли заветною тропою…» Мы шли заветною тропою Сегодня ночью в светлом сне, Ты в покрывало голубое Закуталась, клонясь ко мне. И, наяву не знавший ласки, Всегда томившийся от ран, В неизреченной, сонной сказке Я обнимал твой милый стан. Как бесконечны были складки Твоей одежды голубой… И в сердце больше нет загадки: Да, Ты и наяву — со мной. 22 марта 1902 «Ты — злая колдунья. Мой вечер в огне…» Ты — злая колдунья. Мой вечер в огне — Багрянец и злато горят. Ты светишься денно нощно во мне, Но твой презираю наряд. Я царь еще в жизни, — твоих багряниц Не страшен ни звон мне, ни свет. Воспряну в отчизне, поверженный ниц, Исторгну последний ответ! 30 марта 1902 «Душа ждала, но молчаливо…» Душа ждала, но молчаливо К твоим просилась берегам, Где высоко и прихотливо Терялся в небе белый храм. 31 марта 1902 Каменный остров «Тянет ветром от залива…» Тянет ветром от залива, В теплом ветре — снова ты. Широко и прихотливо Покачнулась гладь мечты. Здесь ли, нет ли — это с моря Огоньки и голоса… На темнеющем просторе — Там — песчаная коса. Над моими ли мечтами — Вечереющий обман? И широкими струями Колыхается туман… Март 1902 «Я жалок в глубоком бессильи…» Я жалок в глубоком бессильи, Но Ты всё ясней и прелестней. Там бьются лазурные крылья, Трепещет знакомая песня. В порыве безумном и сладком, В пустыне горящего гнева, Доверюсь бездонным загадкам Очей Твоих, Светлая Дева! Пускай не избегну неволи, Пускай безнадежна утрата, — Ты здесь, в неисходной юдоли, Безгневно взглянула когда-то! Март 1902 «Испытанный, стою на грани…» Испытанный, стою на грани. Земных свершений жизни жду. Они взметнутся в урагане, В экстазе, в страсти и в бреду. Испытанный, последних терний Я жду перед вечерней мглой. Но засветить огонь вечерний В моей ли власти молодой? Март 1902 «Ищи разгадку ожиданий…» Ищи разгадку ожиданий В снегах зимы, в цветах весны, В часы разлук, в часы свиданий Изведай сердца глубины… В томленьях страстного недуга, В полях ожесточенных битв, В тиши некошенного луга Не забывай своих молитв. Март 1902 «Есть чудеса за далью синей…» Есть чудеса за далью синей — Они взыграют в день весны. Но плачет сердце над пустыней, Прося привычной тишины. Той тишины невозмутимой, Которой нет в ее тени: В ее душе неумолимой Горят зловещие огни. Но час придет — жена устанет Искать услады в долгом сне, Недуг осенний в бездну канет, Зима промчится по земле… Март 1902 «Проходишь ты в другие дали…» Проходишь ты в другие дали, Другие слышишь голоса. Ты светлой не поймешь печали, Когда алеют небеса. Что чуждо мне — тебе открыто, Но я обманут, как и ты, И под обманом — ядовиты, Восходят чахлые цветы. Ты в бесконечном отдаленьи — И без недуга и без грез — Сольешь случайное моленье С моим моленьем, полным слез. Март 1902 «Я брошусь в черный день со скал…» Я брошусь в черный день со скал В морские волны бурные. Мне первый голос прозвучал, Второй тоскливо простонал, А третий — Ты, Лазурная. Март 1902 «Мы в храме с тобою — одни, смущены…» Мы в храме с тобою — одни, смущены, Взволнованы думой о боге. Нам чудятся здесь голоса с вышины И страшная тень на пороге. Кто может быть тайный, нежданный пришлец? Тобой ли забытый — из гроба Он встал — и грозит, одинокий мертвец, — И мы содрогаемся оба… Март 1902 «Она была — Заря Востока…» Она была — Заря Востока, Я был — незыблемый гранит. Но мощным веденьем пророка Пылал в жару ее ланит. Ее глубокие пожары Точили сердце мертвеца. Казалось — мощные удары Разрушат камень до конца. Но, воспылав Ее зарею, Я воскресал на новый бой И возносился головою До самой тучи грозовой. И там, бежав людского плена, Свободный, в гордости веков — Я чуял розовую пену С Ее любимых берегов. |
