Март 1902 «У окна не ветер бродит…» У окна не ветер бродит, Задувается свеча. Кто-то близкий тихо входит, Встал — и дышит у плеча. Обернусь и испугаюсь… И смотрю вперед — в окно: Вот, шатаясь, извиваясь, Потянулся на гумно… Не туман — красивый, белый, Непонятный, как во сне… Он — таинственное дело Нашептать пришел ко мне… Март 1902 «Ты, отчаянье жизни моей…» Ты, отчаянье жизни моей, Без цветов предо мной и без слез! В полусумраке дней и ночей Безответный и страшный вопрос! Ты, тревога рассветных минут, Непонятный, торжественный гул, Где невнятные звуки растут, Где Незримый Хранитель вздохнул! Вас лелея, зову я теперь: Укажите мне, скоро ль рассвет? Вот уж дрогнула темная дверь, Набежал исчезающий свет. 1 апреля 1902 «Завтра в сумерки встретимся мы…» Завтра в сумерки встретимся мы. Ты протянешь приветливо руки. Но на памяти — с прежней зимы Непонятно тоскливые звуки. Ты, я знаю, запомнила дни Заблуждений моих и тревог. И когда мы с тобою одни И безмолвен соседний порог, Начинают незримо летать Одинокие искры твои, Начинаю тебя узнавать Под напевами близкой любви, И на миг ты по-прежнему — ты, Легкой дрожью даешь вспоминать О блаженстве протекшей зимы, Отдаленной, но верной мечты, Под напевом мороза и тьмы Начинаешь дрожать и роптать, И, как прежде, мгновенную речь Я стараюсь во тьме подстеречь… 13 апреля 1902 «Когда я вышел — были зори…» Когда я вышел — были зори, Белело утро впереди. Я думал: забелеет вскоре Забытое в моей груди. О, час коварный, миг случайный! Я сердцем слаб во тьме ночной, И этой исповедью тайной В слезах излился пред тобой… И вышел в снах — и в отдаленьи Пошла покинутая там, И я поверил на мгновенье Встающим в сумраке домам. Смотрел на ласковые зори, Мечтал про утро впереди И думал: забелеет вскоре Давно забытое в груди… 17 апреля — 28 сентября 1902 «Я тишиною очарован…» Я тишиною очарован Здесь — на дорожном полотне. К тебе я мысленно прикован В моей певучей тишине. Там ворон каркает высоко, И вдруг — в лазури потонул. Из бледноватого далёка Железный возникает гул. Вчера твое я слышал слово, С тобой расстался лишь вчера, Но тишина мне шепчет снова: Не так нам встретиться пора… Вдали от суетных селений, Среди зеленой тишины Обресть утраченные сны Иных, несбыточных волнений. 18 апреля 1902 На полотне Финл. жел. дороги «Ты — молитва лазурная…» Ты — молитва лазурная, Ты — пустынная тишь, В это небо безбурное Молчаливо глядишь. Здесь — пустыня безгранная, Я замолк, и приник, И вдыхаю, желанная, Твой певучий родник. Мне и мнится и верится В бездыханной тиши: В этой жизни измерится Гнев пустынной души. 27 апреля 1902 «Догорай, не узнавая…» Догорай, не узнавая, В синий вечер, в синий день. Встретим вместе, умирая, Одинаковую тень. Но к чему огонь вечерний, Сожаленье, память, сон?.. Сердцу ль биться суеверней В час последних похорон? Иль вздохнула, узнавая, На исходе поздних лет?.. Встретим вместе, воскресая, Одинаковый рассвет. Апрель 1902 «Как любовно сплетал я тончайшую сеть!..» Как любовно сплетал я тончайшую сеть! Но один — на другом берегу — Жду — в полночной поре незаметно сгореть, Искру прошлого дня берегу. В тайный круг замыкали мы злую печаль И дошли до последней дуги. С легким звоном распалась блестящая сталь, — Всё сомкнутые мнились круги… 1 мая 1902 «Проходят сны и женственные тени…» Проходят сны и женственные тени, В зеленый пруд смотрю я, не дыша. Туда сойдут вечерние ступени, Забытый сон воспразднует душа. Безводный сон мгновенней и короче, Мой сон продлит зеленая вода. Настанет ночь — и влажно вскроешь очи И ты на дне заглохшего пруда. Они проходят, женственные тени — Безмирные и сладостные сны. К ним возведу забытые ступени, Воспраздную желаний глубины. |
