…Из Грузии - по предложению республиканского ЦК - выселили около двадцати родственников Берии и его жены. Причем его матери и теще было уже за восемьдесят, но их все равно вывезли в глухие места. Мать репрессировали за то, что она каждый день молилась «за здоровье врага народа Берии». Остальных родственников обвиняли в том, что они ведут антисоветские разговоры, в том числе глухонемую сестру Лаврентия Павловича (видимо, она антисоветчик думала , съязвил Ницше). Такая же судьба постигла родных Богдана Кобулова, Гоглидзе и Деканозова.

Генеральный прокурор СССР Руденко и министр внутренних дел Круглов обратились в президиум ЦК с предложением «запретить членам семей и близким родственникам указанных врагов народа проживание в городах Москве, Ленинграде, Тбилиси и других режимных городах и местностях Советского Союза, а также на территории Кавказа и Закавказья». Маленков и Хрущев одобрили это предложение.

«Социально опасных» родственников по списку, составленному в МВД, выслали в Красноярский край, Свердловскую область и Казахстан. Органам госбезопасности было приказано взять их под надзор.

В сентябре 1955 года председатель КГБ генерал Серов докладывал в ЦК, что «некоторые родственники Берии продолжают и ныне восхвалять Берию, утверждать о его невиновности и высказывать недовольство решением об их выселении... Настроены явно антисоветски, допускают злобную клевету по адресу руководителей партии и Советского государства, изыскивают способы для установления связи с остальными высланными родственниками врага народа Берия с целью проведения организованной враждебной деятельности, направленной против Советского государства... Принято решение привлечь их к уголовной ответственности за злобную антисоветскую агитацию».

Жену Берии и его сына арестовали.

Душа Нины Геймуразовны Гегечкори-Берия вспонила прошое:

После расстрела мужа, в начале 1954 года, я отправила письмо Хрущеву. Я написала, что меня исключили из партии и обвинили «в антисоветском заговоре с целью восстановления капитализма в Советском Союзе». Кроме того, мне вменили в вину переписку с якобы моим родственником, грузинским меньшевиком Гегечкорией.

«Я его не знала, никогда не видела, он не является моим родственником, и я ни в какой переписке с ним не находилась и не могла находиться...

Действительно страшным обвинением ложится на меня то, что я более тридцати лет (с 1922 года) была женой Берия и носила его имя. При этом, до дня его ареста, я была ему предана, относилась к его общественному и государственному положению с большим уважением и верила слепо, что он преданный, опытный и нужный для Советского государства человек... Я не разгадала, что он враг Советской власти, о чем мне было заявлено на следствии. Но он в таком случае обманул не одну меня, а весь советский народ, который, судя по его общественному положению и занимаемым должностям, также доверял ему...

С 1942 года, когда я узнала от него же о его супружеской неверности, я отказалась быть ему женой и жила с 1943 года за городом сначала одна, а затем с семьей моего сына.

Я тяжело больна, проживу недолго. Прошу не дать мне умереть одинокой, без утешения сына своего и его детей в тюремной камере или где-либо в ссылке».

Серго сидел в Лефортовской тюрьме, я - на Лубянке. После 16 месяцев заключения нас освободили и выслали в Свердловск. Затем разрешили жить в Киеве.

Каждый раз меня вызывали на допрос, и следователь требовал, чтобы я давала показания против мужа. Он говорил, что народ возмущен действиями Лаврентия Павловича. Я категорически заявила, что никаких показаний - ни хороших, ни плохих - давать не буду.

В тюрьме я просидела больше года.

Какие Вам предъявили обвинения? - спросил Ницше.

Абсурдные! Например, меня «обличили» том, что из Нечерноземья я привезла ведро... краснозема. Но так как самолет был государственный, то получалось, что я использовала государственный транспорт для личных целей. Действительно, когда-то по моей просьбе на самолете привезли ведро красного грунта. Я тогда работала в сельскохозяйственной академии и занималась исследованием почв.

Еще одно обвинение - в использовании наемного труда. В Тбилиси жил известный портной Саша. Он приехал в Москву и сшил платье, за которое я заплатила.

Берия страдал неимоверно:

- С моей семьей поступили так же, как я - с семьями «врагов народа».

С моим арестом мой сын Серго вообще перестал бывать на ракетном предприятии, где он работал. И к нему, и к моей семье применили сталинские методы. Серго тогда был... арестован, а затем изгнан из Москвы, но даже в этих условиях через годы обрел вполне достойный профессиональный статус - в отличие от другого ракетчика, Сергея Хрущева. Интересно, кстати, Никита, как ты относишься к своему сыну, укатившему в Штаты, в то время как мой сын до конца жизни служил своей стране?

Любопытно, - принялся размышлять вслух Ницше. - Сын «агента международных разведок» Берии так и умер на родной земле, никуда с нее не подавшись в поисках счастья. А его антипод, сын «верного ленинца» Хрущева, живет в Америке, коей герр Хрущев некогда обещал показать знаменитую в России «кузькину мать». Хотел бы я ее повидать... Она - как привидение или истинная любовь: все о ней говорят, но никто нигде ее не видел...

Никита Сергеевич пристыженно молчал: ответить ему было нечего. Потом буркнул:

Сталин как-то сказал: «Сын за отца не ответчик». А я скажу наоборот: «За сына не отвечаю».

Чушь ты городишь, - презрительно бросил Хозяин. - В СССР все за всех отвечали головой! А то, что я говорил, - попытка отвести глаза мировой общественности.

Так что насчет меня решили? - возопил Берия.

Будешь моим замом и правой рукой, как и раньше, - утешил сподвижника Вождь.

Уставший от долгой бюрократической процедуры большевистского кадрового набора экс-президент России не выдержал:

Вы чего меня в свою зону вызывали? Долго еще я тут терпеть ваш треп буду, понимаш?

Только тут Сталин официально обратил внимание на гостей:

Ничего, Христос вон терпел - и нам велел! Господин Ницше, Вы этого предателя привели из гитлеровской зоны, не так ли? Как там душа фюрера?

Когда мы его покидали, он как раз кончал жизнь самоубийством...

«Доигрался, мерзавец! Жаль, что не удалось взять его живым...»

За что Вы меня так обзываете, генералиссимус? Мы ведь с Вами, по образному выражению Вашего поэта Маяковского, как партия и Ленин: близнецы-братья... Даже неясно, «кто больше матери - истории ценен», - Гитлер обиделся не на шутку и выразил свое чувство негодования вслух.

Какие мы с тобой к черту близнецы?! - не принял родства с фюрером Коба.

Как раз для меня вы оба - любимые детишки, самые настоящие близняшки, - с отеческой заботой прокурлыкал Сатана. - Посудите сами. Почти ровесники по возрасту. Оба - третьи сыновья в семье, причем дети, родившиеся до вас, умерли. Оба ненавидели своих отцов, были биты ими. Оба рождены и провели детство в бедности. Про обоих ходили слухи, что они - незаконнорожденные. Отец Гитлера тоже одно время подрабатывал сапожником, как и Виссарион Джугашвили. Оба в юности писали стихи, любили музыку. Оба занимались журналистикои, организовывали мятежи: писали книги о политике, руководили вооруженными силами своих государств во время войны.Оба считали себя знатоками искусства и литературы. Оба не были основателями своих партий, пришли к власти путем интриг. Оба создали сети концлагерей, широко использовали рабский труд, уничтожили десятки миллионов невинных,захватывали путем агрессии чужих территорий. Оба создали профессиональные организации писателей, ремесленников, актеров и тд. - в Германии они назывались палатами и гильдиями, в СССР - союзами. Оба возглавляли социалистические государства. Оба праздновали Первомай. И, наконец, после смерти обоих перетаскивали из могилы в могилу!

Почти все это - случайные совпадения, а кое-что вызвано реальным жестким, а потому схожим подходом к решению политических, экономических и военных проблем! - возразил Коба. - Есть же законы истории, политика выживания того, кто стоит на самом верху, одинаковая для всех общественно- экономических формаций! «Кровавая борьба должна приводить к скорейшим «решениям», а самый скорый путь - правовой!