Политические симпатии одноклассники Вильгельма отдавали либерализму. Будущий кайзер в то время полностью разделял их взгляды. Школьники охотно разыгрывали сценки дебатов в рейхстаге, распределяя между собой роли наиболее популярных ораторов-либералов. Словоохотливый Зоммер выступал за Эдуарда Ласкера, а сам Вильгельм — за Германа Шульце-Делича.

Лето 1876 года Вильгельм провел вместе с родителями в голландском Шевенингене. Встречались с королевской семьей. Британский посланник сэр Эдвард Харрис подарил принцу двенадцать или четырнадцать томов «Истории морского флота» Джеймса, принц прочитал все. Отдых был безмятежно-спокойным. У отца были какие-то дела по военной части, он часто чувствовал недомогание: сплетничали, что это — последствие болезни, подхваченной в стране сфинкса. В воспоминаниях Вильгельм отзывался об этом времени в почти элегических тонах: «Все было так чудесно: отец, освободившись от пут придворного этикета, дал волю своим чувствам и вел себя по отношению к нам просто как старший друг». Однажды им встретился продавец вафель, и что же сказал Фриц детям? «Набрасывайтесь, ешьте сколько хотите!» Хинцпетер не решился вмешаться, только «бросил на нас мрачный взгляд».

Непринужденную манеру поведения Фриц мог себе позволить лишь в борнштедтской усадьбе, куда они с Викки время от времени выезжали, чтобы отдохнуть. Там он верхом объезжал свои владения, вместе с Викки бродил между грядками в затрапезном кителе-«литовке» нараспашку, попыхивая трубкой. Некоторые авторы отмечают, что по характеру он напоминал своего деда, Фридриха Вильгельма III: добрый, щедрый душой, немного меланхоличный (эта черта еще сильнее проявилась у его дяди, покойного короля Фридриха Вильгельма IV), Фриц был нерешительным и постоянно оглядывался на безусловно превосходившую его по интеллекту супругу.

В январе 1877 года Вильгельм сдал экзамен, получив, таким образом, право на поступление в университет так называемую абитуру. Всего в его классе экзаменовалось семнадцать учеников, Вильгельм по уровню знаний оказался десятым. 25 января школьное образование было закончено, и принц освободился и от Хинцпетера — тот вместе с супругой, бывшей учительницей французского у Вильгельма, отправился в свой Билефельд. Двумя днями позже торжественно отметили совершеннолетие принца. Бабка — английская королева собралась наградить внука орденом Бани, но он желал получить орден Подвязки, которым награждали обычно только правящих монархов либо их прямых наследников, — Вильгельму такой орден не полагался. Однако он требовал, и Виктория уступила: орден Подвязки был ему вручен и стал одним из самых ценных экспонатов его коллекции, после 1918 года он упорно отказывался вернуть его, несмотря на настоятельные требования английской стороны.

На пышной церемонии в замке ему был вручен и высший немецкий орден — Черного орла. По этому случаю собралось все королевское семейство; присутствовал и высший генералитет прусской армии: фельдмаршалы Врангель, Мольтке, Штейнмец, Биттерфельд и Мантейфель. Его отец и принц Альберт торжественно возложили на Вильгельма мантию, втроем они двинулись к трону, на котором восседал кайзер. Молодой принц преклонил колени, и дед надел ему на шею орденскую цепь и поцеловал. Принц произнес слова присяги на верность дому Гогенцоллернов.

Родители склонялись к мысли, что Вильгельм должен продолжить образование в колледже Баллиол в Оксфорде, но в результате решили, что он пойдет по стопам своего деда с материнской стороны и отца и станет студентом Боннского университета. Бонн это Пруссия. До начала первого семестра оставалось еще полгода, и значительную часть этого времени Вильгельм провел в армии. Как мы помним, он стал офицером в десять лет, в 1869 году; через четыре года, в январе 1873-го, его зачислили во Второй гвардейский ландверный полк (это было подразделение территориальных войск), в марте 1876 года он получил звание обер-лейтенанта — карьера не особенно быстрая для королевского отпрыска. Теперь все было серьезнее: 9 февраля 1877 года он стал офицером шестой роты Первого гвардейского пехотного полка, элитной части прусской армии, и начал посещать военное училище. Отец благословил его словами: «Иди и исполняй свой долг — так, как тебя этому будут учить». Фриц сопровождал сына при первом его посещении офицерского клуба и представил ему будущих сослуживцев.

Вильгельму армейская жизнь пришлась по душе. Непосредственными его начальниками были батальонный командир граф Генрих фон Ранцау и капитан фон Петерсдорф, ветеран австро-прусской войны, получивший ранение под Садовой. Принц познакомился с племянником фельдмаршала Мольтке, Гельмутом, которого все называли Юлиусом. Гельмут своей карьерой был обязан принцу — начало мировой войны он встретил начальником Большого генерального штаба. 24 марта Вильгельм впервые испытал чувство ликования и гордости за себя и своих солдат, когда во главе своей роты прошел церемониальным маршем по Люстгартену. Парад был по случаю юбилея кайзера, которому исполнилось восемьдесят. После парада юбиляр устроил обед для офицеров полка, где ему был преподнесен торт с восьмьюдесятью свечами.

1 апреля Вильгельм успешно сдал экзамен по строевой подготовке на Борнштедтском плацу. Тремя месяцами позже — экзамены по знанию оружия, фортификации, ориентировке по местности и тактике. Отныне он мог считать себя на равных с офицерами, которые окончили курс обучения раньше. На маневрах в левобережной пойме Одера принц встретился с человеком, который будет находиться в его ближайшем окружении к началу мировой войны, — Теодором фон Бетман-Гольвегом. Вильгельм наконец имел возможность навестить брата Генриха в Киле — тот начинал морскую службу. Первый день, надо сказать, прошел неудачно: на ночь Генрих никак не мог устроиться в гамаке, он уронил одеяло и, пока искал его в темноте, едва не раздавил спящего Вильгельма. Утром братья съели завтрак, который предназначался старшему офицеру.

Перед самым поступлением в университет принц снова, как и год назад, отправился с родителями на отдых — на этот раз в Остенде. Они посетили Брюгге, Гент и Брюссель. В Генте Вильгельму понравились статуи Карла Смелого и Марии Бургундской. Из Бельгии он отправился в Англию посмотреть регату в Коу и сделал остановку в Осборне. Потом снова Остенде и Дармштадт, где принц навестил своих кузенов. Несколько дней в обществе детей эрцгерцога он провел в Карлсруэ и Баден Бадене. Осенью Вильгельм присутствовал на открытии Национального монумента в Нидервальде, Рейнгау. Затем на пароходе поднялся вверх по Рейну — из Рюдесхейма в Ассманхаузен и Кобленц. Там он был гостем бабушки Августы, которая дала в честь внука обед — с соблюдением всех тонкостей французского этикета, принятого при ее рейнландском дворе. На этом летняя одиссея нашего героя завершилась. Его ждал Боннский университет.

Вильгельм — вновь в учебной аудитории, теперь свободный от опеки Хинцпетера и от его предписаний юноша может выбрать предметы для изучения из академического списка. Формально Вильгельм должен был специализироваться в области права и государственного управления — считалось, что эти предметы необходимо досконально знать будущему монарху. Кроме того, Вильгельму читали лекции по экономике, истории, германской литературе, физике и химии. Профессора посещали его на дому — уже это одно свидетельствовало о крахе попыток прежнего ментора приблизить императора к «народу». Вильгельм с удовольствием вспоминал лекции по истории искусства, которые читали профессора Юсти и Кекуле. Последний пробудил в нем страстный интерес к античности. Много позже Вильгельм на своей вилле «Ахиллейон» на острове Корфу ваял скульптуру Ахилла, и Кекуле помогал ему указаниями и советами. За эту помощь, очевидно, потребовавшую немалых затрат душевных сил и терпения профессора, тот был удостоен дворянского титула. Творение кайзера просуществовало недолго — во время Первой мировой войны скульптуру уничтожили «франко-сербские оккупанты», как их предпочитал называть Вильгельм в своих мемуарах. Запомнился ему профессор Лерш, который устроил принцу экскурсию в Аахен, город, где короновался Карл Великий, а также свояченица Лерша, которая учила его готовить салат. Еще один историк — Вильгельм Мауренбрехер — напомнил ему Трейчке своим высокопарным стилем и националистическим пылом. Вильгельму многое мешало сосредоточиться на учебе, и не в последнюю очередь проблемы со здоровьем: беспокоило воспаление среднего уха, из которого шли постоянные выделения зловонного гноя. Врачи сделали прокол барабанной перепонки.