— Дерьмо! — Андрей сел на диван, закрыл лицо руками.
Наташа стояла, не зная, что делать. Столько было событий за этот вечер — мексиканцам на целый сериал хватило бы. И уже не оставалось сил хоть как-то участвовать в них. Добраться бы до своего временного жилища, залезть в ванну с горячей водой — и все, все, все! Ни о чем больше не думать, ничего не предпринимать. Нигилист предоставил ей неделю, значит, еще три дня можно оставаться в его квартире, а потом на поезд — и в Гирей! Все! Прощай, Москва. Прощай, прощай, неласковая, неприветливая.
Она посмотрела на Андрея и почувствовала, как жалость к этому человеку заполняет ее грудь. Как он был высокомерен, как пытался унизить ее!.. Но до той поры, когда узнал, что она вовсе не проститутка. И — как подменили человека. Совсем другим стал. А теперь вот и вовсе попал в дурацкое положение. Такой же, как и она, неудачник, отхватил два миллиона, размечтался, а их пришли и отняли. Да что же, так и будут они играть с людьми, эти новые богатеи? Один оставил ей квартиру, а теперь выгоняет на улицу; другой помог деньги заработать и вот пришел отнимать их. Это по каковским законам такое делается?
И Наташка поняла, что не может уйти из этой квартиры, оставить в беде такого же, как и она, бедного человека. Он ведь предлагал ей это. Вдвоем все же легче, чем одному.
— Ну что, козел, схавал? — прогнусавил Шпиндель, развязывая свои ноги. — Сейчас я тебе уши пообрываю! Босс, они накололи Шпинделя и Валета, послали их за бабками на Казанский.
— Я так и понял, — мрачно кивнул Садовников. — Да, этот вечер не самый удачный в моей жизни. Надо ж такому случиться!
— Если бы эта сука не заправляла туфту, мы бы давно сделали ноги отсюда, босс! А потом качок приперся…
Наташа все еще держала в руках лыжную палку. На задумываясь, она шагнула к Шпинделю и с силой опустила свое оружие ему на голову. Шпиндель взвыл, обхватив голову ладонями.
— Стой спокойно, — приказал Садовников, качнув дулом пистолета.
— Босс! — взвизгнул Шпиндель. — Я ее замочу, суку!
— Пошел вон!
— Как же так, босс? Сейчас Керосин и Валет приедут…
— Пошел вон, дурак! Встань у подъезда и жди их. Сюда не лезть. Идиоты! Так подставить меня! Чтобы все трое ждали у подъезда, когда я выйду. Потом и поговорим. Пошел, кому сказано!
Шпиндель, скривившись от боли и тихонько подвывая, пошел к двери.
— Я тоже пошел, босс? — хмыкнул охранник. — Стрелять не будешь?
— Для чего? Сам же видишь, дело, так сказать, почти семейное, сами и разберемся. Можешь идти.
— Идем, что ли?
— Ты иди, а я останусь, — решительно ответила Наташа, а чтобы охранник не уговаривал ее, демонстративно села на диван, обняла Андрея за плечи.
— Ну, смотри, — махнул рукой охранник. — Я тебя предупреждал, потом не вздумай жаловаться. Что Алику передать?
— Большой привет. И еще, что я не буду работать в вашей фирме. Не нравится мне такая работа.
— О'кей. Алик огорчится. Я скажу ему, что проводил тебя домой, все было нормально.
— Нет. Скажи, что я осталась у Андрея. Мне здесь больше нравится, чем дома.
— Как знаешь. — Охранник с опаской посмотрел на Садовникова и спокойно, стараясь не делать лишних движений, направился к выходу.
Садовников пошел следом, запер дверь, не отводя пистолета с Андрея и Наташи.
— Неужели это правда, Наташа? — обрадовался Андрей. — Ты останешься со мной? Ты согласна?
— Я же затеяла весь этот переполох, я и должна быть с тобой, пока все бандиты не уберутся отсюда.
— Я бы тебе посоветовал, шлюшка, оставить нас в покое, — жестко сказал Садовников. — Иди, гуляй, тебя наши дела не касаются.
— Ну ты свинья! — с отвращением посмотрел на него Андрей. — Эта девушка моя невеста. Будешь оскорблять ее, набью морду и на пистолет не посмотрю! На себя посмотри — более грязной, мерзкой шлюхи я не видел!
— Это так серьезно? — усмехнулся Садовников. — Не дури, Андрей. Я тебе сейчас все объясню, мы договоримся. А насчет этой… я тебе завтра троих выпишу: блондинку, брюнетку и рыжую. И каждая не хуже этой, вкус у меня, как ты понимаешь, неплохой.
— Пошел ты!
— Не надо дергаться, ругаться. Прошу тебя, отправь ее домой или к следующему клиенту, и мы поговорим. Действительно, не очень красиво получилось. Ну?
— Она никуда не пойдет! — отрезал Андрей. — Что ты делать будешь? Позовешь своих головорезов? Стрелять станешь?
— Выстрелю, если ты станешь дергаться. Но, надеюсь, обойдется без этого. Хорошо. Давай деньги, и я уйду. Оставлю тебя вдвоем с возлюбленной.
— Как он помог тебе заработать эти деньги? — спросила Наташа.
— Это не по твоей специальности, — скривился Садовников.
— Да так, можно сказать, случайно, — сказал Андрей и улыбнулся. — Позвонил, говорит, есть партия «Мальборо», миллион пачек, цена девяносто рублей, найдешь покупателя по девяносто два за пачку — два миллиона твои. Ну, и я нашел. Обалдел от такой возможности и нашел. Случайно, конечно.
— Так почему же он хочет отнять у тебя твои деньги? Ты их честно заработал, так сейчас многие делают. Не отдавай.
— Я бы сам продал эту партию. — Садовников присел на спинку кресла, наблюдая за Наташей и Андреем. Похоже, не сомневался, что сейчас Андрей вернет ему деньги. — Времени не было. Дела, так сказать, навалились. Я просто хотел дать тебе пятьдесят тысяч. Остановимся на этой цифре. Что, мало? Ты в издательстве перед уходом сколько получал? Две с половиной тысячи? Я даю тебе зарплату за двадцать месяцев, а ты обижаешься.
— Я и раньше знал, что деньги портят человека. Теперь понимаю, как здорово портят.
— Вот я и хочу, чтобы ты сохранил свой человеческий, а значит, и творческий потенциал, — ухмыльнулся Садовников.
— Но для тебя эти деньги — пустяк! Ты ездишь на «БМВ», из-за границы, сам говорил, не вылезаешь. Что такое для тебя два миллиона? Пустяк! И ты из-за него пошел на такую подлость? Ты, дерьмо, послал бандитов ограбить меня? Меня, кому ты клялся в вечной дружбе, называл братом?!
— Извини, старик, но сейчас два миллиона для меня не пустяк, а, так сказать, все. Дело есть дело, в него нужно средства вкладывать. Так получилось, что сейчас мне как раз двух миллионов не хватает для заключения контракта. А где их взять? Я уже все, что у меня было, в этот проект грохнул, занял, и все равно не хватает. Больше взять негде… Понимаешь?
— Ты не мог попросить у меня взаймы? Я бы дал.
— Знаешь, когда богатый просит у бедного, в этом есть что-то извращенное… Но теперь я готов согласиться с твоим предложением. Хорошо, представим, что я занимаю у тебя эти деньги.
— Теперь ты дерьмо, и всегда останешься им, — сказал Андрей. — А деньги я тебе отдам. Твои дерьмовые деньги.
11
— Голова раскалывается, — ныл Шпиндель, — сука, так врезала мне этой палкой, аж искры из глаз посыпались! А босс даже не разрешил мне морду ей попортить…
— Я сейчас тебе ее попорчу, если не перестанешь скулить, — зло бросил Валет. Он стоял у подъезда, сунув руки в карманы кожаной куртки, и с презрением смотрел на Шпинделя.
Керосин размахнулся, пнул Шпинделя в зад ботинком.
— Оставили козла! Куда смотрел, падаль?!
— Кончай! Я же сказал, там босс, он сам занимается этим делом.
— Какого хрена он приперся сюда? — спросил Валет. — Ты позвонил, позвал его?
— Да ты что! Он сам пришел. Эта сука наколола вас, Керосин был прав, бабки тут, а вы поехали…
— Керосин был прав! — передразнил его Валет. — А ты, ишак, куда смотрел? Кто базарил, что она приходила-уходила?!
— Откуда я знал? Может, и приходила, а может, и нет… Я что, помню всех телок, которые входили в подъезд?
— Ладно. Так что там случилось? Почему пришел босс, почему мы пасли этого чувака? Что за дела, меня это интересует! — задумался Валет.
— Дела хреновые, — подтвердил Шпиндель. Он все еще держался за голову. — Шишка будет здоровая… Дела такие, что этот чувак — кореш нашего босса. Поэтому и нельзя было его трогать.
