— Я так думаю, с корешом не поделили бабки, вот он и захотел взять то, что считает своим, — высказал догадку Керосин. — Звонить — чтобы попугать кореша, а силу не применять — понятное дело, не хочет войны. Деньги взял — и все. Ты же контачишь с боссом, Валет, должен знать, какие дела шеф обтяпывал в последнее время.

— В том-то и дело, что не знаю! Ни хрена не знаю! Что-то было, точняк. Но мне об этом не сказали. И Лариса, сучка, помалкивает, с понтом я лох, не понимаю ни хрена!

— П-променяла тебя на босса, — клацнул зубами Шпиндель.

— Заткнись! Ну ладно, пошли. Управиться должны за десять, от силы — пятнадцать минут. Приказ босса. Да не трясись ты, Шпиндель, сейчас согреешься.

— Наташа, что же ты раньше мне не сказала?! — воскликнул Андрей. — Почему молчала?

— А что бы изменилось?

— Да все! Я бы… Это же совсем другое дело, Наташа! Прости, прости, что вел себя так, но я же не знал, ничего на знал!

— Ты вел себя так, как хотел. Мог бы сам понять, что женщине неприятно такое отношение.

— Не женщине! Я же относился к тебе не как к женщине, а как к проститутке, которая позорит всех женщин! Но сейчас, когда ты мне все рассказала…

Наташа уже оделась и теперь стояла в прихожей, спокойно смотрела на Андрея. Он даже казался ей симпатичным, этот шатен курносый. Если бы они познакомились при других обстоятельствах, она, может быть, согласилась бы встретиться с ним еще. Но после того, что здесь было, такого желания Наташа не испытывала. Было и было. Все, время кончилось. Вот-вот заявится охранник. Она уйдет и никогда больше не увидит ни этого Андрея, ни Алика. Эта работа не для нее. Нет таких денег, чтобы заставить ее заниматься подобным промыслом. Вернется домой… а есть ли у нее дом? Есть, в Гирее. Вернется в квартиру Нигилиста, примет ванну, а завтра пойдет на вокзал, купит билет и… в Гирей!

Охранник все не приходил.

— А если я все это придумала, чтобы позлить тебя? А ты и поверил.

— Нет, — покачал головой Андрей. — Ты ничего не придумала. Я кое-что понимаю в людях, я же писатель. Ты не придумала, ты такая же неприкаянная душа, как и я. Наташа, останься со мной.

— Ты заплатишь за еще один час и тогда уж не станешь вести странные разговоры, так? — Наташа говорила ему «ты», как он и предложил. Поначалу было трудно, но вроде привыкла.

— Да, я заплачу, сколько скажешь! Вдвое, втрое больше! И не стану терять даром времени. Я побегу к метро, куплю все цветы, которые там есть, брошу их к твоим ногам, встану на колени и буду просить прощения у тебя. Ты красивая, Наташа, невероятно красивая женщина, но ты еще и человек прекрасный! Останься, прошу тебя!

— Нет. Спасибо за комплименты, но я должна идти.

— Куда? Ты же сама рассказывала, что бывший муж хочет выгнать тебя из квартиры. Останься у меня!

— Нет. Твое время истекло. И не нужно тратить деньги на глупости, оставь их для своей дочки. Она приедет в Москву, и ты купишь ей что-нибудь хорошее.

— Денег на все хватит! — умолял Андрей. — Останься. Ну, что ты будешь делать одна в чужой квартире? А здесь мы вдвоем могли бы выпить мартини, посидеть, поговорить…

— Нет.

— Ну тогда оставь мне свой телефон. Я позвоню тебе, мы встретимся, куда-нибудь пойдем…

— Нет.

Резкий звонок в дверь заставил их обоих вздрогнуть. Андрей опустил голову, мрачно усмехнулся.

— Какой я был дурак!

— Вначале, когда хотел меня унизить, растоптать. А потом ничего, нормальным человеком стал, даже симпатичным. До свидания. Обязательно пригласи к себе дочку. — Она решительно отворила дверь.

Бельевая веревка больно впилась в руки и ноги — не пошевелиться. Наташа повернула голову: рядом на диване сидел связанный Андрей и скрипел зубами от бессилия. Прямо перед ними стоял Валет и с нескрываемым удивлением смотрел на Наташу.

— Вот так встреча, детка! Ты-то как здесь оказалась? Ну надо же, какие встречи! Кто бы мог подумать. Что, Петр Яковлевич дал развод своей голубушке, так ты быстренько себе другого чувачка сняла? Ух ты, резвая наша!

— Теперь я вижу, что ты действительно бандит, Валет. Лучше убирайся со своими бандитами подобру-поздорову отсюда. А не то я в милицию заявлю, понял?

— Ой, как напугала, как напугала-то! Вот что я тебе скажу, телочка: молчи и не лезь в чужие дела. Я просто выполняю приказ босса, которому твой чувак задолжал бабки. Все. Будешь держать язык за зубами — не будешь иметь неприятностей. Больших неприятностей. Ты ведь знаешь, что боссы не любят шутить! Знаешь? Тогда заткнись!

— Отпустите женщину, — прохрипел Андрей. — Она случайно здесь оказалась и не имеет отношения к деньгам.

— Ну, ты посмотри на меня! — хмыкнул Валет. — Похож я на идиота? Да она ж из подъезда выйти не успеет, сразу в ментовку позвонит. Или вой поднимет.

— Да где же он есть, идиот? — прошептала Наташа.

— Что? — наклонился к ней Валет. — Что ты вякнула?

— Ничего! Отстань от нас, вот и все.

— Да чего ты с ними разговоры разговариваешь? — лениво пробасил Шпиндель. — Валет, дело надо делать, время-то идет.

— Идет, Валет, идет, — согласно кивнул Керосин.

Валет наклонился к Андрею, пальцами приподнял его подбородок, внимательно посмотрел в глаза. У Наташи от этого взгляда мурашки по коже побежали.

— Ну давай, давай два лимона, и мы делаем ноги отсюда. На «Амаретку» тебе оставим, не боись. Где бабки?

— Нет бабок. — Андрей с отвращением отвернулся.

— Мы тебя пасли, чувачок, и точно знаем, что бабки здесь. Не могли они исчезнуть отсюда.

— Могли.

— Куда?

— А тебе какое дело? Деньги-то мои.

— Твои, мои! — скривился Валет. — Объясняю по-хорошему. Делишки ты на нашей территории обтяпывал, за это пошлину полагается платить. А ты и не думал, уж больно резвым оказался, олень быстроногий. Босс нам выговор объявил за это.

— Если такие правила, могу и заплатить. Приходите завтра. Сколько я вам должен?

Наташа со страхом наблюдала за этим странным разговором.

— Один лимон девятьсот восемьдесят штук, — заржал Валет. — Двадцать штук, так уж и быть, оставим тебе. Заработал.

— Это не пошлина, а грабеж! — возмутился Андрей. — Пошел ты!

— Еще раз объясняю, — терпеливо втолковывал Валет. — Ты поработал денек, хватанул двадцать штук. Чем плохо? У нас в демократической России президент столько получает в месяц, сечешь? А все остальное — сверхвысокие доходы, роскошь, от которой мы тебя избавляем, чтоб жизнь медом не казалась. Ну, давай, давай.

— А вот — хрен тебе! — усмехнулся Андрей.

— Валет, тут другой разговор нужен, гадом буду, — не сдержался Шпиндель. — У нас же времени мало.

— Заткнись! — крикнул Валет. — Ну ты, деятель, — он снова повернулся к Андрею. — А если я тебе больно сделаю?

— Утюгом пытать будешь?

— Можно и утюгом. Страна у нас демократическая, орудия пыток для населения не выпускают. Да запросто. Шпиндель, вали на кухню, притащи утюг.

— А где он там, ты видел? — недовольно прогудел Шпиндель. — Может, его на кухне и нету.

— Поищи! — не на шутку разозлился Валет. — Не в комнате же он утюг держит!

— Ты бы лучше бабки искал, — пробурчал Шпиндель и с явным недовольством двинулся на кухню.

— Валет, у них тут пойло приличное. — Керосин показал на бутылки. — Может, согреемся?

— Потерпи, возьмем бабки — согреемся.

— Андрей, отдай ты им деньги. — Наташа незаметно толкнула его локтем в бок. — Отдай.

— И не подумаю.

В комнату вернулся Шпиндель с утюгом в руках, отдал его Валету и встал рядом с Керосином.

— Ну? Надумал? А то можем на животик твоей телке поставить, она тебя, жлоба, до смерти к себе потом не подпустит. Я ее знаю, пуганая, не дернется потом и свидетелем не станет.

— Валет, — хмыкнул Керосин. — А может, ей на сиськи поставить? Вот клево будет — жареные сиськи!

— Ну-ну, гестаповцы, ставьте, а я посмотрю, что получится.