Казались снегом вымытые ткани.
Ей в руки душу отдал я свою
И, подойдя, сказал благоговейно:
К чему тебе склоняться у бассейна?
Дай, твой кувшин слезами я долью…»
Донья Анна. Плохой сонет.
Дон Xуан. Другого нет.
Донья Анна. Чтоб кабальеро благородный
Избрал такой сюжет негодный —
Не верится! Плохой сонет.
Граф. Вполне согласен с доньей Анной.
Дон Хуан. Кто б увидал прелестный мой
Сюжет, овеянный красой
И чистотою осиянный,
Со мною вместе бы сказал,
Что стоит он любви поэта,
Что для подобного сюжета
Достойных не найти похвал.
Донья Анна. Ну, если вы употребили
В сонете пламенном своем
Лишь поэтический прием,
Чтоб скрыть, кто ваша дама, или
Не повредить хоть и слегка
Прекрасной дамы доброй славе, —
Вы так писать, конечно, вправе,
Иначе – ваша мысль низка.
Дон Хуан. Нет, мне чужда такая цель, —
Но в откровенности нет худа.
Совсем недалеко отсюда
Цветет красою Исабель,
Служанка скромная, простая,
Души влюбленной госпожа!
Не унижается, служа
Пришельцу из чужого края.
Из Индии приехал он
Искать богатства здесь, в Мадриде,
И рядом с ней живет, не видя,
Каким богатством награжден!
Донья Анна. Служанке – и такая честь?
Дон Хуан. Да, та, которой я не стою,
Служанкой бедной и простою,
Наемницей была и есть!
Но в глиняном ее кувшине
Любовь была на самом дне:
Она дала напиться мне —
И околдован я отныне.
Волшебный яд таил кувшин,
Я выпил яд неосторожно!
Донья Анна. Понять мне было бы возможно,
Когда б так говорил Мартин!
Но вы… Не верю я ушам!
Дон Хуан. Прошу простить меня, сеньора,
Любовь не ведает разбора
И не спросясь приходит к нам.
Своею девственной красой
И благородством поражая,
Она невинней розы мая,
Зари обрызганной росой.
Она при этом сохраняет
В своем смиренье гордость ту,
Что возвышает чистоту,
А обаянью не мешает.
Где даму я найду другую
Ее достойней и милей!
Донья Анна. Забыли вы, что рядом с ней
И я на свете существую!
Как нелюбезны вы, сеньор!
Дон Хуан. Я только искренен был с вами
И откровенными словами
Не думал заслужить укор!
Граф (донье Анне). Куда же вы?
Донья Анна. Я удалюсь…
Дон Хуан. Я оскорбил вас? Я не смею…
Донья Анна. Меня поставить рядом с нею —
Да это, право, низкий вкус.
Уходят донья Анна и Хуана.
Сцена IV
Граф, дон Хуан, Мартин; затем Хуана.
Граф. Клянусь душой, она права.
Мартин. Ну, вот и кончилось собранье.
Дон Хуан. Она пришла в негодованье
За откровенные слова!
Граф. Тебя я, право, не пойму:
Как, ты сказал в лицо ей прямо,
Что лучше есть другая дама?
Ошибка это!
Дон Хуан. Почему?
Хуана (входя). Граф, просит вас зайти сеньора.
Граф (дон Хуану). Наверно, мне сказать о том,
Чтоб ты не приходил к ней в дом.
Ты мне причиною укора!
Дон Хуан. Коль это мера наказанья,
То ей меня не испугать.
Граф и Хуана уходят.
Дон Хуан (Мартину). Скажи, что я пошел искать
Предмет ее негодованья!
Мартин. Она так сильно вас пленила?
Дон Хуан. Да… тысячу раз да, Мартин.
Мартин. Так что ж, стесняться нет причин:
Любите то, что вам так мило.
Подчас нам сельский луг дороже
Изящных городских садов,
Ну, а притом… в конце концов
Все женщины – одно и то же!
Уходят.
Улица
Сцена V
Донья Мария, в скромной одежде и в переднике; индианец идет за ней.
Донья Мария. Сеньор, предупреждаю вас —
Коль это повторится снова,
Мое решение готово:
От вас уйду я в тот же час.
Индианец (в сторону, тихо). Страсть! Твой язык
пусть будет нем.
Сдержи порыв: тут честь сурова. (Донье Марии.)
Даю тебе отныне слово
Не докучать тебе ничем.
Всему виной твой образ чудный
И прелесть юной красоты…
Будь снисходительна и ты —
Нам изменить природу трудно. (Уходит.)
Сцена VI
Донья Мария.
Донья Мария. Природу трудно изменить,
Но жизнь изменчива, как море.
Сегодня – радость, завтра – горе,
И то и дело рвется нить!
Как изменилось все вокруг!
С какою быстротой, мгновенно…
Мой гордый дух, мой вид надменный.
Куда же вы девались вдруг?
Мой нрав был горд и независим;
Надменно мерил всех мой взгляд;
Бросала прочь любой наряд,
Рвала страницы нежных писем…
Казалось мне, что из мужчин,
Склонявших предо мной колени,
Твердивших мне мольбы и пени,
Меня не стоит ни один.
Где это все? Куда девалось?
Все миновало, точно сон.
Презрение со всех сторон,
И мне одно сказать осталось:
«Учитесь у меня, цветы;
Непрочен краткий миг расцвета, —
Вчера была я чудом света,
Я ныне тень былой мечты».
Увы! Цветов душистых чаши,
B высокомерии своем
Хотите спорить вы с лучом,
Что золотит головки ваши
Весенним лучезарным днем!
Вся наша жизнь – одно мгновенье,
Подобна вам была и я…
Но вот – угасло солнце дня,
Сменившись ночи мрачной тенью,
«Цветы, учитесь у меня».
Дивилась вся Андалусия,
Твердили все: «О, красота!
О, чудо мира! О, Мария!»
Но я, увы, уже не та:
Исчезло счастье, как мечта.
Не верьте же счастливым дням,
Цветы! Послушайтесь совета,
Который от души я дам.
Пусть мой пример подскажет вам:
«Непрочен краткий миг расцвета!»
Так не гордись же красотой,
Горошек розовый душистый,
Фиалка – нежной чистотой
Иль – сердцевинкой золотой
Цветок лилеи серебристый.
Гвоздика, пламенней огня,
И ты, корона златоцвета,
Головки нежные склоня,
Взгляните с грустью на меня:
«Вчера была я чудом света!»
Миг – вы цветете, а потом
Безумье схлынет, счастье минет,
Когда в объятье ледяном
Вас ночь обнимет вечным сном
И жизнь навеки в вас застынет.
Была я чудом красоты —
И вот… брожу средь темноты,
Где вместо радости – печали.
Вчера меня вы солнцем звали…
«Я ныне – тень былой мечты!»
Сцена VII
Дон Хуан, донья Мария.
Дон Хуан. Наконец-то мне удача!
Исабель, куда спешишь?
Донья Мария. «Исабель, куда спешишь?»
За любовным объясненьем!
Уж не думаете ль вы,
Что во мне ума ни капли?
Дон Хуан. О, напротив: мне сдается —
Притворяешься ты, будто
Многого не понимаешь.
Донья Мария. Что не нужно – не пойму.
Но понять мне, правда, трудно,
Что воспитанный, изящный
Кабальеро вдруг снисходит
К девушке такой, как я.
Вы бедны?
Дон Хуан. Ты знать желаешь,
Беден я иль нет? Зачем?
Донья Мария. Если денег не хватает,
Чтоб ухаживать за дамой,
То, пожалуй, и умно
Подарить своим вниманьем
