Рассказывают люди, будто давным-давно, еще при государе Седжоне, жил сановник по фамилии Хон, а по имени Мо.

Знатен и родовит был этот Хон. Еще юношей сдал он государственные экзамены и дослужился до главы палаты чинов. Имя Хона гремело по всем городам и селам, и шла о нем слава как о преданном сыне и верном слуге государя.

Двое сыновей было у Хона. Старшего звали Инхён. Мать его, законная супруга Хона, происходила из рода Лю. Младший сын, Гильдон, был рожден от служанки Чхунсом.

Перед рождением Гильдона приснилось отцу, будто загрохотал гром, сверкнула молния и на него ринулся с неба зеленый дракон с косматой взъерошенной бородой. В испуге очнулся Хон Мо. Дивный сон, под стать сну о муравьином царстве Нанькэ! Он с радостью подумал: "Увидел во сне дракона, значит, жди дорогого сына!" - и поспешил к супруге на женскую половину.

Встала навстречу госпожа Лю. Взял он ее за яшмовые руки, хотел тут же обнять и приласкать. Но чинно молвила ему госпожа Лю:

- Вы солидный человек, а ведете себя, словно ветреный мальчишка! Не стану потакать вам!

И с этими словами отвела его руки.

Хон Мо вышел, досадуя на супругу. А как раз в это время принесла ему чай служанка Чхунсом. Плененный красотой девушки, Хон Мо тут же увлек ее в соседнюю комнату. В ту пору Чхунсом было восемнадцать лет.

С этого дня она не выходила за ворота и даже не смотрела на других мужчин. Господину это пришлось по нраву, и он возвел ее в наложницы. А ровно через десять лун Чхунсом родила дивного мальчика. Отец радовался и жалел, что не от законной супруги родился такой прекрасный сын.

А Гильдон рос да рос и к восьми годам всех превзошел разумом, как говорится, все схватывал на лету. Одна беда: низкое рождение запрещало мальчику называть отца отцом, а брата братом. Если по забывчивости он позволял себе такое, ему тотчас же указывали на оплошность. Даже слуги не испытывали к нему никакого почтения.

Однажды осенью, в девятую луну, сиял на небе месяц, дул свежий ветерок - все успокаивало душу. Гильдон сидел за книгами, но вдруг оставил их со вздохом:

- Хоть и рожден я мужем, следовать примеру Конфуция и Мэн-цзы мне не дано. Так не лучше ли изучать науки ратные! Сделаюсь я военачальником. Падет передо мной Восток и будет завоеван Запад, Великий подвиг для государства, а Гильдону - слава... Такие подвиги достойны мужчины! Но почему я все-таки одинок?.. Есть у меня отец и брат, да не дозволено называть отца отцом, а брата братом. Как же тут не горевать, как не печалиться!

Гильдон вышел во двор - и принялся учиться искусству фехтования.

В ту же ночь Хон Мо любовался лунным светом и увидал сына.

- Отчего тебе не снится? - спросил он.

- Я любовался лунным светом, - почтительно ответил Гильдон. - "Небо сотворило десять тысяч вещей, и самое высшее его творение - человек". Меня же никто не ценит. Так человек ли я?

- Это что еще за речи?! - рассердился отец.

А Гильдон опять:

- Вот что тревожит мою душу: я ваш сын, плоть от плоти, кровь от крови вашей, но мне не дано звать отца отцом, а брата братом. Могу ли я называться человеком? - И слезы полились на его платье.

Отец выслушал Гильдона, но утешать не стал, побоялся, что сын совсем осмелеет, и принялся браниться:

- В моей семье не один ты низкого происхождения. Что это за дерзости? Не смей больше так говорить!

Гильдон плакал, не проронив ни слова. А когда услыхал: "ступай прочь", - ушел к себе и закручинился еще больше.

Вот и одарен-то он превыше всех, и сердцем добр, но нет душе его покоя, сон бежит от глаз.

Однажды пришел Гильдон в покои матери и, сетуя, сказал ей так:

- Еще в прошлой жизни предопределила мне судьба быть вашим сыном. Это для меня великая милость. Но мне придется расстаться с вами. С судьбою трудно спорить. Дорогая матушка, не беспокойтесь о недостойном сыне и берегите свое драгоценное здоровье.

Мать встревожилась:

- Низкого рождения в нашем доме не только ты, зачем же говорить столь пристрастно, надрывая мне сердце?

Сын отвечал:

- Кильсан, сын Чан Чхуна, тоже был низкого рождения. Покинув мать, ушел он в горы Унбонсан, постиг там великое учение о Пути, и его имя славили потомки. Я избираю ту же дорогу. А вы не горюйте и ждите, что последует дальше. Одно лишь меня беспокоит: что-то не по душе мне коксанская тетка. С каждым днем отец все больше благоволит к ней. Боюсь, не причинила бы она зла нам с вами. От нее, как от врага, так и жди беды. Обо мне же вы не беспокойтесь.

Мать совсем опечалилась.

Действительно, была у господина любимая наложница по имени Чхоран - Ранний лотос. Некогда в Коксане все знали ее как кисэн, и потому получила она прозванье коксанской тетки. Нрава она была спесивого и вздорного. Любого, кто не угодит ей, тотчас опорочит перед хозяином. Все зло в доме шло от нее. Дворовые слуги ее ненавидели. Когда же у Чхунсом родился сын и господину это пришлось по сердцу, Чхоран из зависти решила погубить Гильдона.

Однажды, зазвав к себе шаманку, Чхоран сказала ей:

- Не знать мне покоя до тех пор, пока не изведу мальчишку. Исполни мое желание, а за услуги я щедро тебя одарю.

- За Восточными воротами столицы живет гадалка, - посоветовала шаманка, - только глянет на человека, сразу все расскажет: что было и что будет, в чем счастье и в чем лихо. Растолкуй ей свои желанья, а потом отведи к господину. Ее пророчества так его запугают, что он сам пожелает сжить сына со света. Вот и выход, только бы удалось!

Чхоран дала ей на радостях пятьдесят лянов серебра и пригласила заходить. Шаманка ушла довольная.

На другой день Хон Мо на женской половине беседовал с супругой, госпожой Лю, о младшем сыне. Расхваливая его таланты, они сетовали, что мальчик родился от служанки.

Неожиданно в покои вошла какая-то женщина и поклонилась господину. Тот удивился:

- Кто ты? Зачем пожаловала?

- Я, недостойная, людям ворожу. Вот и к вам зашла.

Хон Мо тотчас захотел узнать, что ждет Гильдона. Его позвали и показали ворожее. И она робко проговорила:

- Я вижу, что ваш сын - необыкновенный человек, герой, каких не видел свет, но рождения он низкого... Вот будто бы и все... - И она умолкла на полуслове.

Хон Мо, заинтересовавшись, приказал:

- Ну что там, договаривай!

Ворожея, чуть помявшись, продолжала:

- Гляжу я на вашего сына: он великодушен и добросердечен. В междубровье мне ясно виден дух наших гор и рек. Внешность у него царская. Но когда он вырастет - погубит весь ваш род. Молю, подумайте об этом!

Хон Мо призадумался, но ворожее сказал:

- От судьбы не уйдешь. А о сказанном молчи! - и, вознаградив ее, отпустил.

С того дня Хон Мо поселил Гильдона в уединенном домике в горах и приказал следить за каждым его шагом.

Тоскливо было на сердце у Гильдона, да что поделаешь! И стал он изучать военные науки по "Шести планам" и "Трем тактикам", движение светил и географию.

Обо всем этом Хон Мо знал и беспокоился:

- Этот негодник талантлив. Если дать окрепнуть его далеко идущим замыслам, как бы не сбылось предсказание гадалки! Что с ним тогда поделаешь?

В душу господина закрался страх.

А Чхоран тем временем за тысячу золотых наняла убийцу по имени Тхыкчэ, господину же без устали нашептывала:

- Ну и гадалка! Всех насквозь видит! Как вы решили поступить с Гильдоном? Не лучше ли от него поскорее избавиться?

Но господин нахмурил брови:

- Это - моя забота. Нечего болтать пустое! - и прогнал Чхоран с глаз долой.

Потеряв покой и сои, Хон Мо занемог. Супруга и старший сын Инхён встревожились, а Чхоран уж тут как тут и знай твердит:

- Господин наш занемог. А все из-за Гильдона. Мне кажется, что господин поправится, только когда этого мальчишки не будет на свете. И благополучию нашего рода тоже ничто не будет угрожать. Поразмыслите об этом!

- Как бы ни было, но установленные издревле отношения между людьми - самое важное на свете, - возразила госпожа, - как можно решиться на такое дело?