Услышал это монах и совершенно уверился в том что юноша на самом деле женщина. Ему и страшно было, он и раскаивался, но уж юноша завладел всем его существом, и удалить его от себя монах был не в силах. Он улегся спать и отгородился от юноши одеждой. Однако святости он был невеликой и чрез некоторое время пододвинулся и нежно прильнул к нему. "Ах, - подумал он, - этот юноша, хоть и не совсем обыкновенный, зато вряд ли сыщется на свете такой же милый и желанный! Это, несомненно, предопределение свыше!" Потом монахи из соседних келий не однажды рассуждали друг с другом: "И как это он, при его бедности, сумел заполучить столь прекрасного юношу?"

А некоторое время спустя юноша вдруг почувствовал себя дурно и перестал есть. Монах встревожился, а юноша говорит:

- Кажется, я беременна. Вот так и знайте!

Монах воскликнул:

- Ах, беда какая! О, я несчастный! Ведь все видели, что я пришел с мальчиком? А когда родится ребенок, как быть?

- А вот как - никому ничего не говорить. Я не доставлю вам хлопот. Когда же срок исполнится, прошу вас, не надо шуметь.

Монах не находил себе места от страха и от жалости к юноше. Меж тем луна на небе стала полной и яркой. Юноша в беспомощности своей говорил о печальном и то и дело принимался плакать. Монах был тоже сильно опечален. Юноша сказал:

- Ох, как мне больно. Я, верно, скоро рожу.

Монах в отчаянье поднял шум.

- Умоляю вас, замолчите, -прошептал юноша. -Лучше постелите циновки в отдельном домике.

Монах сделал все, как тот велел, и мнимый юноша туда вошел. Вскоре роды закончились, и чрез некоторое время монах решился заглянуть в домик. Тут он увидел нечто, запеленатое в женскую одежду, мнимый же юноша куда-то исчез. Монах несказанно удивился, подошел и осторожно развернул сверток: ребенка там не было, а в изголовье лежал камень. Замирая от страха, зажег он огонь. От камня полилось золотистое сияние. Монах пригляделся - перед ним был слиток золота.

Мнимый юноша не появлялся более, но часто монаху виделся в мечтах его смутный облик, и тогда печаль и тоска охватывали сердце!.. И все же он думал: "Это святой Бисямон из Курама все устроил, чтобы помочь мне". Он потом разрезал этот слиток на дольки, постепенно продавал их и сделался богатым.

Не с тех ли пор стали говорить: "Не дитя, а чистое золото!"

Случай сей передавали послушники обители "Облачный лес", а я рассказал лишь то, что рассказали мне.

В стародавние времена явился в столицу некий человек, занимавшийся воровским ремеслом. Пришел он туда из земли Сэцу. Солнце еще не село, было светло, и он решил укрыться в глубокой тени под воротами Расёмон. Улица Судзяку была многолюдна. "Вот разойдется немного толпа, тогда и возьмусь за дело", - подумал он и стал ждать. Вдруг он услышал шаги. Кто-то подходил к воротам со стороны улицы Горного замка. Вор поспешно поднялся по лестнице наворотной башни. И тут он увидел какой-то свет в темноте. Через решетчатое окошко вор заглянул в комнату. Там лежал труп молодой женщины. В изголовье горел светильник, а рядом сидела дряхлая седая старуха. Склонясь над мертвой, она выщипывала у нее из головы волосы. Вор никак не мог взять в толк, зачем она это делает. "А может быть, старуха - ведьма? - испуганно подумал он. - Или, может, она тоже мертвая?.. " Как ни страшно ему было, он все же решился войти. Тихо отворил дверь, вынул меч, подскочил к старухе.

- Ах, низкая тварь! - закричал он. Старуха отпрянула и нелепо замахала руками.

- Зачем ты это делаешь? - спросил вор. Та отвечала:

- Хозяйка моя умерла. Хоронить ее некому, вот ее и принесли сюда... А волосы я рву для париков - погляди, какие у нее богатые волосы. Чем орать, лучше пособил бы!

Вор молча стащил с мертвой одежду, сорвал платье со старухи, отнял у нее надерганные пряди волос, сбежал вниз по лестнице - и был таков!

К слову сказать, в этой башне лежало множество трупов. Сюда свозили всех, кого некому было хоронить.

Обо всем этом рассказывал многим людям упомянутый вор, а я только в точности передаю то, что от них услышал.

В стародавние времена жил знаменитый наставник в изящной словесности Фудзивара Акихира, Глава Палаты Наук.

Как-то, будучи еще молодым человеком, вступил он в знакомство с некоей дамой, служившей при дворе, и тайно ее навещал. Однако же оставаться у ней ночью было небезопасно, и он сговорился с одной дворцовой служанкой, которая жила по соседству: "Я встречу ее в твоем доме, и мы проведем там ночь", - сказал он ей.

Муж ее в ту пору куда-то отлучился, и кроме нее никого в домике не было. "Чего же еще желать!" - сказал Акихира. А поскольку спальня служанки оказалась мала и узка, только-только для нее одной, то Акихира и его даме было очень тесно; тогда они докинули спальню и, велев принести из флигеля, где жила дама, циновки, настелили их, устроили себе широкое ложе и легли.

Прошло некоторое время с того дня, и вот муж служанки однажды узнает, что жена его сошлась потихоньку с каким-то человеком.

- Как раз сегодня ночью тайный любовник придет к вашей женушке, - сказали ему.

"А я как раз подстерегу его и убью!" - решил он про себя и, известив жену, что будет несколько дней в отсутствии, сделал вид, что уехал, а сам спрятался неподалеку и стал ждать.

Ничего этого не зная, Акихира пришел в домик служанки и повел любовные речи со своею дамою. Настала глубокая ночь. Муж служанки подкрался к самому дому и прислушался. Там тихонько шептались мужчина и женщина. "Так и есть! - помыслил муж. - Значит, мне не солгали", - и он неслышно проскользнул вовнутрь. Он почуял, что они расположились на его ложе, но не мог ничего разглядеть в темноте. Тогда он подошел поближе к тому месту, откуда раздавалось сонное храпение, вынул нож и, взявшись за лезвие, нащупал грудь мужчины; затем сказал про себя: "Ну, сейчас заколю!" -и занес уж было руку точнехонько над самым его сердцем, как вдруг лунный луч просочился сквозь щели кровли и упал на длинные витые шнуры шаровар "сасинуки". Он их тотчас увидел и удивился: "Чтобы у моей жены и любовник в таких дорогих сасинуки, которые носят лишь благородные господа?! Верно, люди обознались. Как бы не вышло беды!" И в этот миг он услышал какой-то дивный запах. "Вот незадача!" - мелькнуло у него в голове. Он отвел нож и принялся ощупывать разбросанные одежды, но едва он их коснулся, дама вдруг просыпается и говорит нежным, приятным голосом:

- Какой-то человек пришел сюда.

"У моей жены другой голос", - растерялся муж и отступил от постели.

- Кто здесь? - удивился Акихира.

Услышав голоса, служанка, спавшая подле очага, пробудилась и со страхом подумала: "Вчера муж зачем-то поспешно уехал. А что, если он вернулся, да все перепутал!"

И принялась кричать:

- Ах! Кто это? Воры! Грабители!

Муж услышал ее голос и сразу понял, что на его ложе находилась какая-то другая женщина. Тогда он нашел жену, ухватил ее за волосы и вопрошает:

- Ну, в чем тут дело, отвечай.

- Я уступила свою спальню одной знатной даме, она попросила меня... Я легла здесь. Вы так ошиблись!

Акихира вышел к ним и удивленно спросил объяснений. "Так вот это кто?!" - подумал муж и сказал:

- Изволите ли знать, перед вами доверенный слуга господина правителя Каи, такой-то и такой-то. Не ведал я, что ваша светлость изволит здесь почивать. Да еще и не признал близкого родича моего господина. Страшная вина! Ужасная ошибка! Но мне сказали, что так, мол, и так... Вот я и решил подстеречь обидчика и, да не прогневается, ваша светлость, пробрался сюда. Увидел, что здесь мужчина и женщина. "Ах, - o, думаю, - не пощажу!" - подошел, вынул нож, нащупал, где у мужчины грудь, и занес уж было руку над самым сердцем, но тут луна вышла из-за туч и - о чудо! - увидел я шнуры прекрасных сасинуки вашей светлости. Вот я и подумал: не может человек в таких прекрасных сасинуки прийти к моей жене, что-то здесь не так! Дрогнула у меня рука. Ах, как хорошо, что я заметил ваши благородные сасинуки, а то чем бы все кончилось?!