Для европейского средневековья характерно двойственное отношение к П. ж. Официальная христианская мораль в принципе антисексуальна: всё телесное она считает низменным и греховным, видя идеал в полном воздержании; даже в браке П. ж. допускается только ради продолжения рода. Однако на бытовом уровне средневековая культура была весьма терпима к сексуальности, видя в ней нормальный и естественный аспект человеческого бытия, свободно обсуждавшийся в быту и светском искусстве.

  Раннебуржуазное общество вносит существенные коррективы в эти установки. В противовес церковному аскетизму, гуманисты реабилитируют право человека на чувственное наслаждение, и эротика снова занимает место в официальной «высокой» культуре. Но вслед за тем религиозная пуританская мораль создаёт систему антисексуальных установок, в свете которых П. ж. предстаёт не только греховной, но и несовместимой с самореализацией личности в сфере труда и накопления богатства. В жизни по принципу «делу — время, потехе — час» для сексуальности не находится места, она снова запрещается как нечто постыдное. Дуалистическое противопоставление «возвышенной» любви «низменному», «животному» половому влечению пронизывает и медико-педагогическую литературу 18—19 вв. Если античные авторы стремились научить человека наслаждаться, то педагоги нового времени озабочены главным образом тем, как ослабить половое влечение, оттянуть начало П. ж. Мораль полового воздержания формулируется при этом в тех же выражениях, что и буржуазные принципы экономии, накопления, самоконтроля. Стремление «десексуализировать» человека и культуру, подкрепленное цензурной политикой (многие классические произведения литературы и искусства в своё время считались «непристойными»), увеличивает разрыв между моральным сознанием общества и реальным поведением людей. П. ж. ассоциируется с чувством вины, уходит в «подполье», что, в свою очередь, порождает неврозы. Именно это противоречие зафиксировал в своей клинической практике и обобщил теоретически австрийский врач З. Фрейд . Особенно тяжёлым было положение женщин, которых викторианская философия считала в принципе асексуальными, лишёнными половых потребностей. Эта установка способствовала распространению фригидности. Для мужчин холодность официального буржуазного брака компенсировалась узаконенной проституцией.

  Кризис буржуазной системы ценностей, а также такие факторы, как рост автономии молодёжи от родителей в городской среде, ускорение полового созревания подростков в связи с акцелерацией , вовлечение женщин в общественно-трудовую жизнь и рост женского равноправия, ослабление традиционной религиозной морали, рождение научной сексологии и распространение светского, рационального отношения к вопросам пола, появление эффективных контрацептивов (см. Контрацепция ), позволяющих при правильном применении избежать нежелаемой беременности, — всё это вместе взятое вызвало значительные сдвиги в П. ж. в сторону либерализации половой морали и ослабления «двойного стандарта» (т. е. разных норм поведения для мужчин и для женщин). П. ж. теперь начинается значительно раньше (в ФРГ с 1960 по 1970 у более образованной части молодёжи возраст начала активной П. ж. снизился в среднем на 3—4 года). Отсюда — ряд социальных и этических проблем. В буржуазном обществе этот процесс выступает прежде всего отрицательными сторонами — потребительским отношением к сексу, ростом отчуждённого, коммерческого эротизма, порнографии, дезорганизацией семьи. Гипертрофия сексуальности, провозглашение её главной и определяющей стороной человеческой жизни, типичные для некоторых «левых» теоретиков, усматривающих в «сексуальной революции» ключ ко всеобщему освобождению, так же вредны и несостоятельны, как её замалчивание или биологизация. Это — две стороны одной медали. Отмечая, что в области брака и половых отношений назревают глубокие изменения, В. И. Ленин вместе с тем резко осуждал мелкобуржуазно-анархическую трактовку этого процесса и подчёркивал необходимость рассматривать его в свете коренных интересов общества, в том числе — в связи с развитием брачно-семейных отношений, которые и при социализме остаются важнейшим регулятором П. ж. (см. К. Цеткин, Воспоминания о Ленине, М., 1955, с. 48). Отношения между полами, при всей их интимности, суть общественные отношения. Это не может не накладывать на людей определённых обязанностей как по отношению друг к другу, так и, в особенности, по отношению к детям. Потребительское отношение к П. ж., оборачиваясь «свободой» от ответственности и серьёзности в любви, ведёт в конечном итоге к деиндивидуализации половых отношений и эмоциональной неудовлетворённости. В этой области, как и в других, самоконтроль — необходимый момент свободного самовыражения личности.

  И. С. Кон.

  Медико-психологические аспекты половой жизни. П. ж. — важный компонент нормальной жизнедеятельности человека. Данные современной сексологии не подтверждают фрейдовской теории сублимации , согласно которой половое влечение может быть удовлетворено несексуальным способом, путём переключения на какой-либо др. вид деятельности (например, труд, художественное творчество). Такое переключение интересов и психической энергии без ущерба для личности возможно, но лишь как временная мера и в ограниченных пределах. Не подтверждаются также механистические теории (О. Эфферц и др.), согласно которым все люди обладают одним и тем же фиксированным запасом половой энергии, рассчитанным на определённое число эякуляций , так что задача сводится к экономному её распределению. Универсальной биологической «нормы» П. ж. (её интенсивности, продолжительности, эмоциональной окрашенности и т.д.) не существует, она варьирует в зависимости от возраста, пола и индивидуальных конституционально-генетических и личностных (обусловленных воспитанием и жизненным опытом) особенностей человека.

  Возрастная динамика П. ж. неразрывно связана с полом вследствие различий жизненного цикла мужчин и женщин и специфических особенностей (пока недостаточно изученных) женской сексуальности. Интерес к вопросам пола и соответствующие психосексуальные ориентации формируются обычно ещё до полового созревания под влиянием среды и воспитания. В период полового созревания пробуждается активное половое влечение. Воздействие гормонов и механические переполнения семенных пузырьков стимулирует повышенную половую возбудимость у мальчиков-подростков (юношеская гиперсексуальность), у которых начинаются первые семяизвержения (чаще всего при онанизме и поллюциях ), появляются эротические фантазии и игры. Признаки половой зрелости имеют также важное символическое значение, а именно — наступление взрослости. Недаром обряды инициации (посвящение во взрослое состояние) почти везде связаны с половым созреванием. Однако эротические стремления и потребность в эмоциональном тепле и контакте у подростков часто не совпадают и могут быть даже направлены на людей разного пола. Юношеская любовь психологически очень близка к дружбе , которая предшествует ей как первая форма свободно выбранной человеческой интимности. Хотя девочки созревают на 1,5—2 года раньше мальчиков, осознанные эротические влечения появляются у них позже, поэтому интерес к мальчикам вначале символизируется как потребность в дружбе. Различия между мужской и женской сексуальностью существуют и у взрослых. Женская сексуальность, по-видимому, теснее связана с репродуктивной функцией, отсюда и особенности женского оргазма.

  В период зрелой сексуальности половая активность стабилизируется на уровне, определяемом половой конституцией, морально-психологическими установками и условиями жизни (особое значение имеет вступление в брак, после чего П. ж. приобретает необходимую регулярность). Инволюционный период, включающий климакс , характеризуется постепенным снижением половой активности; доля мужчин, способных к осуществлению полового акта, снижается с 75% у шестидесятилетних до 30% у семидесятилетних 14—20% у восьмидесятилетних. У женщин труднее проследить возрастную динамику.