— Ты кого-то ждешь?

Я покачал головой.

Мы оба напряглись. За последние месяцы было слишком много дерьма. Конечно, киллер не станет сигналить, прежде чем выстрелить, но мы были готовы ко всему.

На подъездной дорожке остановился грузовик с платформой. Не убийца, слава богу. Это были мои окна.

— Черт, красиво, — пробормотал Энсон.

— Я же говорил, что черные рамы — отличная идея.

Он кивнул:

— Я сомневался, не будет ли слишком современно, но это прям в тему.

— Особенно с тем серым, что мы выбрали для фасада, — подхватил я. Меня охватило приятное возбуждение. Руки чесались приступить к работе.

Машина заглушила двигатель, дверь открылась, и из кабины вышла Мара, с улыбкой на лице:

— Доставка, мальчики.

Мне не понравилось, как внутри все скрутило. Мара не сделала ничего плохого. Просто у меня не было сил танцевать вокруг чьих-то чувств.

— Спасибо, — выдавил я вежливую улыбку.

Она подошла ближе, волосы собраны в небрежный хвост:

— Они пришли сегодня утром. Хэл собирался везти только через три дня, так что я вызвалась. Единственная плата — экскурсия. Здесь обалденно.

Я чувствовал, как Энсон смотрит на меня — с оценкой и предупреждением. Я подписал накладную.

— Мы сегодня по уши в делах. Может, потом, когда будет больше готово.

Мара все равно улыбалась и шутливо хлопнула меня папкой:

— Да ну, всего пять минут. Хочу посмотреть, как ты ее распотрошил.

Блядь.

— Ладно, — скрипя зубами, сказал я. — А, пойдешь с нами?

Я не хотел быть грубым, но и давать Мара ложную надежду — тоже.

Энсон с трудом сдержал смешок:

— Конечно, босс.

Я показал ему средний палец за спиной Мары, пока она шла внутрь.

— Тут просто невероятно! — закричала она.

Я провел экскурсию максимально быстро, даже не поднимаясь на второй этаж. Энсон держался чуть поодаль. Когда мы дошли до входа, Мара повернулась ко мне:

— Ты сорвешь джекпот, когда продашь это место. А какая-то семья будет просто в восторге.

Ее слова были добрыми, но у меня они вызвали раздражение. Мне было не до миллионов. Я просто хотел хорошо делать свое дело. Обычно мне нравилась мысль о том, что кто-то будет счастлив в доме, который я построил. Но этот дом был другим. Он был моим. Потому что Тея тоже вложила в него часть себя.

От стен, которые мы с ней сносили, до ее терпеливого выслушивания моих бесконечных идей — она была вплетена в саму ткань этого дома. И я не мог представить, что когда-нибудь его отдам.

— Спасибо, — отозвался я чуть холоднее, чем следовало бы.

Брови Мары нахмурились — не удивительно.

Звук шин на гравии заставил нас всех обернуться. Когда я увидел старенькую машину Теи, на лице расплылась улыбка. Но она тут же исчезла, когда я вспомнил, кто рядом. Черт.

Энсон хлопнул меня по спине:

— Удачи.

Я бы снова показал ему палец, но мы были у всех на виду.

Тея припарковалась прямо у дома и вышла, оглядываясь.

— Ты одна приехала? — нахмурился я.

Она фыркнула:

— Меня довели до поворота. Убедились, что я доехала целой и невредимой.

Мое напряжение немного спало. Но все равно оставался страх. А вдруг бы меня здесь не было? А если бы Брендан ждал ее? Я пытался отогнать эти мысли. Она ведь видела мои машины и Энсона. Она была осторожна.

Я подошел, наклонился и чмокнул ее в губы:

— Работа прошла нормально?

Она поняла, что я имею в виду:

— Все отлично. Только Лука был с нами весь день и съел столько крема, сколько весит сам. К моменту, когда я уезжала, он уже бегал по стенам.

Я фыркнул, представляя семилетнего торпеду в кондитерской:

— Саттон заслуживает медаль и корону.

— И день в спа, — кивнула Тея, а потом перевела взгляд на других. — Привет, Мара. Как дела?

Женщина ответила натянутой улыбкой:

— Все хорошо. Только что получила экскурсию по новому детищу Шепа. — Она перевела взгляд на Тею, и в ее глазах появилась мягкость, от которой мне захотелось поморщиться. — Он делает такую потрясающую работу, правда ведь?

Тея чуть напряглась, но сохранила спокойную, вежливую улыбку:

— Впечатляет.

Взгляд Мары снова вернулся ко мне:

— Он всегда мечтал привести в порядок один из этих старинных фермерских домов. Здорово, что у него наконец получается.

Раздражение вспыхнуло во мне. Мара говорила так, будто знала все мои заветные мечты, но между нами никогда не было ничего подобного.

Тея промолчала, не клюнув на наживку, и этот ход оказался выигрышным. Молчание заставило Мару заметно поежиться.

— Ну что ж, пора, наверное, разгрузить окна.

Мы с Энсоном тут же принялись за дело — отстегнули крепления и аккуратно облокотили рамы на стену дома.

Мара все еще топталась рядом, не спеша садиться обратно в машину:

— Позвони, если тебе что-нибудь еще понадобится, Шеп. У меня есть пара выходных, если вдруг нужны будут лишние руки.

Я проигнорировал предложение:

— Спасибо, что привезла.

— Для тебя — что угодно. — С этими словами она вскочила в кабину, развернулась на площадке и выехала на дорогу.

Сжав челюсть, я повернулся к Тее:

— По шкале от одного до десяти… Насколько ты сейчас злишься?

Тея

Как только я увидела, как Мара выходит из дома Шепа, раздражение вспыхнуло во мне. Но я заставила себя проглотить это чувство, потому что Шеп не дал ни единого повода усомниться в нем.

Но каждое ее слово будто только сильнее вбивало клин — особенно это ее «все ради тебя». Оно эхом звучало у меня в голове, пока я смотрела на Шепа, пытаясь удержать вспышку злости.

— Я просто пойду внутрь, — пробормотал Энсон и исчез, словно тень.

Я перевела взгляд на Шепа. Его лицо было напряженным, в глазах читалась тревога, а неуверенность в том, как я отреагирую, только сильнее уколола сердце. Злость чуть отступила.

— На шкале от одного до десяти — я на тройку. Была на пятерке, но когда увидела твое лицо, сбавила.

Шеп прижал меня к себе:

— Прости. Я не просил ее везти окна. Она сама вызвалась.

— Я знаю, — пробормотала я, уткнувшись в его грудь. Запах опилок и кедра успокаивал, как и всегда. И вот раздражение уже скатилось до единицы. — Я не хочу становиться как Брендан.

Шеп отстранился, нахмурившись:

— О чем ты говоришь?

Я сжала его футболку в кулаке:

— Он ненавидел, когда я разговаривала с другими мужчинами. Даже с теми, с кем работала. Я не хочу быть такой.

— Ты не такая, — мягко сказал Шеп, убирая прядь волос с моего лица. — Ты никогда не будешь такой.

— Я все равно ревновала, — призналась я. — Она знает тебя с самого детства. А я… у меня нет с тобой такой общей истории.

— Колючка, — прошептал он, притягивая меня ближе. — Даже если бы я провел с ней каждую секунду с рождения, все равно была бы только одна женщина, которая знает меня по-настоящему. Это ты.

Его слова залечили еще одну трещинку. Шеп провел пальцем по моим губам:

— Ты увидела во мне то, что я сам в себе не видел. Залечила раны, о которых я и не знал. И есть только одна женщина, которую я когда-либо любил. Ты.

Я судорожно вдохнула:

— Не заставляй меня плакать, Шепард Колсон.

Уголки его губ дрогнули:

— Детка, если ты называешь меня полным именем, я обязан тебя отыметь.

— Шеп! — пискнула я, когда он легко перекинул меня через плечо. — Энсон же здесь!

— Хорошо, что у нас есть амбар.

Я не могла поверить, насколько сильно изменилось это пространство. Это было невероятно. Будто мы парили над полями за окном. Я отступила на шаг, с благоговением глядя на два огромных окна, которые мы с Энсоном и Шепом установили — уже после того, как мы с Шепом заехали в амбар.

Шеп обнял меня за плечи.

— Представляешь, как ты сидишь тут и продумываешь свои потрясающие идеи для ландшафта?

Меня окутало тепло от того, как он вдохновлялся моим видением заднего двора.