В этом я не сомневаюсь.

— Просто не делай глупостей.

Она уже собирается что-то возразить, но, к счастью, возвращаются парни, прерывая наш разговор. Финн бросается к Стоун и целует ее так, будто только что вернулся с войны. Он отсутствовал от силы десять минут, но приникает к ее губам, словно их разлука длилась вечность. Клянусь, этим двоим всегда мало друг друга. Это отвратительно, хотя и немного мило. Единственный плюс – Финн, высасывающий из нее воздух, заставил Стоун наконец избавиться от этого въевшегося в ее лицо недовольного выражения. По крайней мере, до тех пор, пока Кольт все не портит.

Кольт оттаскивает от нее Финна, вызывая раздраженный рык нашего здоровяка, и заявляет:

— Попридержи это в себе, Уокер. Мы пришли сюда не просто так, так что давай уже займемся делом.

На меня смотрят четыре пары глаз, и конверт внезапно кажется в десять раз тяжелее. Никогда еще желание выкурить всю пачку сигарет не было таким сильным. Сохраняя каменное выражение лица, я достаю черный лист бумаги, чтобы наконец узнать, какой приговор мне вынесло Общество.

Скарлетт.

Именно ее они выбрали следующей жертвой.

Из всех, на кого Общество могло нацелиться, из всего проклятого населения Эшвилла, с кем они могли приказать мне связаться, Скарлетт была бы последней в моем списке желаний.

Это я навлек на нее беду?

Я знаю, что наша стычка в аудитории профессора Донована месяц назад не осталась незамеченной, но почему, черт возьми, это привлекло внимание Общества? То, что они выбрали Скарлетт, оставляет у меня больше вопросов, чем ответов.

Может, это совпадение? Или они знают о нас больше, чем я предполагал? Сейчас я ни в чем не уверен, и это сводит меня с ума. Я будто проваливаюсь в зыбучий песок, и меня затягивает глубже с каждой секундой, независимо от того, двигаюсь я или нет.

Почему Скарлетт?

Почему именно она?

Хотя, почему тогда они выбрали Стоун? Они просто выбирают наугад, или Стоун все-таки права? Она убеждена, что жертвы Общества не случайны. Может, они выбирают тех, кто в итоге нанесет нам самый сильный удар.

Линк с ней не согласен. Он говорит, что здесь нет никакой логики, ведь Финн не знал Стоун до того, как Общество столкнуло их. Они не могли предугадать, что те влюбятся в друг друга, и последующего хаоса. Я и сам соглашался с Линком, но теперь уже не так уверен. Возможно, наша южанка куда лучше чувствует безумные замыслы Общества, чем мы.

Мы, черт возьми, так и не смогли выяснить, кто эти ублюдки и чего они хотят. Я связался со всеми отбросами, каких знал, но ничего не выяснил. Я искренне надеялся на хоть какую-то зацепку, но, к моему разочарованию, остался в том же неведении, что и раньше.

А теперь они хотят, чтобы я взялся за девушку, от которой старался держаться подальше.

Скарлетт всегда была моей слабостью, от которой я пытался избавиться. Независимо от того, насколько большую дистанцию я устанавливал, всегда было что-то, что тянуло меня к ней – боль, печаль, вина.

Именно это я вижу в ее больших, прекрасных карих глазах. Будто отражение моей собственной боли. Но если я прячу свою за маской равнодушия, Скарлетт носит свою боль под рукавами – в буквальном смысле. Она до глупости открыта, даже если только для меня. Ее боль я разглядел в тот же день, когда мы встретились.

Почему, черт возьми, они выбрали именно ее?!

Если я и не ненавидел их раньше, то сейчас – более чем.

— Ист? – спокойный голос Линкольна вырывает меня из бурного раздумья. Я опускаю взгляд на дрожащие руки и понимаю, что смял письмо. — Все в порядке, брат?

Его пронзительные голубые глаза впиваются в мои, и я отворачиваюсь, прячась от его пристального взгляда. Я бросаю приказ Общества на пол, предпочитая другой яд – закуриваю, прислонившись к стене, в надежде, что друзья не заметят, как я раздавлен.

Стоун поднимает письмо, жадно пробегая глазами по проклятым строкам, а Финн подходит ко мне, останавливаясь в полушаге. Это его молчаливый способ сказать, что он рядом. Что бы не случилось.

— Я знаю эту девушку, – восклицает Стоун, пока Кольт читает через ее плечо те же слова, что теперь выжжены в моей памяти. — Она в моей группе по этике. Всегда тихая, держится особняком. Кажется, я ни разу не слышала, чтобы она говорила на занятиях. Так почему же она? Что такого могла сделать Скарлетт Дэвис, чтобы навлечь на себя гнев Общества? Она же никто.

Скарлетт определенно не никто. Во всяком случае, для меня.

— Кто? – переспрашивает Финн, не понимая, о ком речь.

— Скарлетт Дэвис, – вступает Колт, забирая у Стоун письмо. — Племянница пастора Дэвиса, или подопечная, или что-то в этом роде. Хорошенькая, если бы не ее наряды, будто из бабушкиного сундука.

— Черт... – бормочет Финн, наконец сообразив, о ком идет речь. — Эй, ты как? Справишься?

— Я не справляюсь вообще ни с чем, Финн. Но разве у меня есть выбор?

— Может, все не так плохо. Может, тебе нужно сделать что-то простое, – пытается успокоить он, хотя мы оба знаем, ничего простого не будет.

— Ни одно задание Общества не было простым. Иначе ты бы подменил телефон Стоун, когда они тебя об этом попросили, – огрызаюсь я, затягиваясь.

— Это другое. Я уже был влюблен в Стоун. А ты ненавидишь эту девчонку. Разве нет?

Я закусываю губу, чтобы сдержать свой ответ.

Я не ненавижу Скарлетт. Никогда не ненавидел. Я ненавижу то, что она прячет себя из-за чувства вины, с которым живет. Я знаю, каково это.

— Итак, как ты собираешься это разыграть? – спрашивает Кольт, ничуть не обеспокоенный всеми последствиями моего положения.

Сначала мне хочется послать его холодную, высокомерную задницу к чертям и врезать по морде. Но это же просто Кольт. Я не могу наказывать его за то, что он такой, какой есть. Это я в заднице.

— Может, сначала стоит разузнать, во что ты ввязываешься?

— И как мне это сделать? – приподнимаю я вопросительно бровь, глядя на Финна.

— Как мы сделали со Стоун. Попроси своих сомнительных дружков раздобыть информацию об этой девчонке, а потом ненавязчиво войди в ее жизнь.

— Ну да, у тебя-то это сработало просто отлично, – усмехается Кольт.

— Эй, я же заполучил ее, разве нет? По-моему, сработало просто чертовски идеально. – Он широко улыбается, и его взгляд тут же устремляется к его девушку в другом конце комнаты.

— А еще тебя выгнали из дома. Не говоря уже о том, что весь колледж ненавидит тебя за то, что ты бросил футбольную команду, – напоминаю я, но он лишь беспечно пожимает плечами.

— Некоторые вещи стоят того, чтобы ради них потерять другие. Я бы ничего не стал менять.

Меня подташнивает от его сентиментальности, но дурацкая улыбка на его лице и легкий румянец на щеках Стоун не позволяют мне высмеять его чересчур романтичное заявление. Финн всегда был самой чувствительной душой в нашей братской компании. Даже больше, чем Линкольн. Линкольн возводит высокие стены, чтобы защитить себя, а Финн и кирпича в руках не удержал бы. К счастью, Стоун это умеет. Я рад, что они нашли друг друга. Она сумела заглушить шум в его голове, дала ему твердую почву под ногами. Я буду вечно благодарен ей, даже если она тот еще чертенок.

А вот Скарлетт не сможет дать мне такого же успокоения. Особенно когда единственное, что я чувствую, глядя на нее, – это полную беспомощность. Как будто меня затягивает в воронку, стоит ей лишь взглянуть на меня из-под очков. В ней есть сила, которой лучше бы не было. Единственное утешение – то, что все эти годы мне удавалось скрывать от Скарлетт, как она на меня влияет. И я предпочел бы, чтобы так оно и оставалось.

Но, видимо, у Общества на этот счет другие планы.

— Так что ты собираешься делать, Ист? – озвучивает Линкольн вопрос, который вертится у всех в голове.

Я зажимаю окурок между пальцами, пытаясь смириться с ответом. Колесо судьбы уже запущено, и теперь остается только посмотреть, куда оно меня приведет.