– Понял, – просипел он.

– Где Грек? – спросил я.

– Шестьсот двадцатая квартира, – ответил парень и облизнул губы. – Вон там, на мониторе видно. Прямо по коридору, а потом направо.

Чуть кивнул голову в сторону одного из мониторов. Я повернул голову и увидел изображение с одной из камер, которая действительно показывала вход квартиру. На двери был рисунок, и в этот раз это действительно был демон: высокий, мускулистый, со смазливым лицом и чуть красноватой кожей. Ему пририсовали набедренную повязку, но я не удивился бы, если бы гениталии изобразили во всей красе. Странные они, конечно.

Впрочем, пытаться понять других в Новой Москве – это заведомо проигрышное дело. Каждый себе на уме. Мысли разве что у многих повторяются и диктуются извне.

– Внутри камера есть? – спросил я.

В других квартирах были, причем немало. Большинство дорого обставлены, совсем не в масть обычному дому в Боевой Зоне. Подозреваю, что все предметы интерьера ворованные. Ну либо куплены в кредит, а возвращать их никто не собирается. Хотя… Нет, с коллекторами я бы точно связываться не стал бы. Они, бывало, и из Квартала должников вытягивали, чего говорить про этот район, пусть и неблагополучный, но не настолько.

Кое‑где были и люди. Один, я видел, собирался, складывал по карманам какие‑то вещи. Потом взял магазин к пистолету и стал набивать его патронам.

– Нет, нету, – прошептал парень, невольно перенимая мою манеру говорить. – Он такого не любит.

– Понял, – кивнул я. – Спасибо.

И вбил нож ему в основание черепа, глубоко, по самую рукоять.

        Колотая рана основания черепа. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.      

Клинок заклинило, пришлось перехватить его голову, а потом рвануть на себя. Высвободив оружие, я вытер его об одежду парня, спрятал ножны и услышал снаружи, как открывается дверь. Глянул на камеру и увидел, как раз тот парень закончил снаряжать оружие.

Подошел к двери, встал у нее, дождался, пока «инкуб» пройдет мимо меня, высунулся и выстрелил ему в затылок. Глушитель негромко хлопнул, парня толкнуло вперед, и он упал на живот.

        Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.      

Вышел и двинулся дальше. Пока мне никто не встретился, да и о камерах можно было уже не беспокоиться, благо наблюдателя я убил. Прошел по коридору, свернул направо.

Похоже, что мне повезло, все местные бандиты свалили ловить неведомого нападавшего, ну и меня тоже. Но долго это не продлится, кто‑нибудь наверняка наткнется на труп и поднимет тревогу. Впрочем, у меня все равно был шанс допросить Грека в относительно спокойной обстановке.

Дверь квартиры была приметной. Я подошел к ней, осмотрел: обычная сдвижная, ничего выдающегося кроме рисунка. Просунул пальцы левой руки между створкой и косяком, подцепил створку ладонью, рванул в сторону. Несколько секунд запорный механизм сопротивлялся, а потом сдался.

Я просунул пистолет в щель и прицелился в голову парня, который сидел за столом и набирал какой‑то текст на ноутбуке. Он был совсем молодым, едва за двадцать. Волосы у него на голове были уложены назад, виски выбриты, а практически все лицо покрывала татуировка, складывающаяся в череп. Причем, там были не только чернила, но еще и полоски из золота, вживленные под кожу.

– Руки за голову, – приказал я. – Живо.

Он сложил пальцы на затылке, а я вошел и аккуратно прикрыл дверь за собой. Сделал шаг внутрь.

– Встать! – еще один приказ.

– Хантер, – сказал он, наконец разглядев бронежилет под курткой. – Что ж, этого стоило ожидать. Что, парни, которые за тобой пошли, мертвы?

– Встать, – повторил я.

– Присядь за стол, мы спокойно поговорим и выпьем. У меня есть текила, импортная, ты такой наверняка никогда не пробовал.

Он говорил спокойно, будто ему никто не угрожал, никто не целился в него из пистолета. Мне это не понравилось. Сделав несколько шагов в его сторону, я прижал пистолет к самому ему лбу.

– Встать! – повторил я, уже добавив в голос рыка.

– Ты меня все равно не убьешь, – сказал он. – По крайней мере, не сразу. Тебе ведь хочется узнать, кто тебя заказал, верно?

Тогда я схватил его за ворот модной рубашки, рывком сдернул со стула и завалил на пол. Сел сверху, надавив коленом на спину, чуть приложил пистолетом по голове. И вставил в разъем на шее блокирующий чип.

Что ж, теперь он не позовет подмогу, и мне не нужно так торопиться при допросе. Трижды я выстрелил в пол рядом с его головой. У нас в Африке был в ходу и такой метод допроса, только вот вместо глушеного пистолета при этом использовался автомат, да и палили мы очередями.

Прижал пистолет к его затылку. Запахло паленым волосом, это глушитель нагрелся.

– А теперь ты скажешь, кто меня заказал, – проговорил я. – Учти, я смогу это проверить.

– Грач, – ответил он. – Это решала, его зовут Грач. Он разместил заказ. Полтора миллиона, чел. На тебя весь город будет охотиться.

Полтора миллиона это действительно много. Только вот о Граче я ничего не знал, и не слышал. Когда я успел перейти ему дорогу, да и чтобы за меня назначили такую сумму? Черт знает. Хотя, может быть, инициатива исходит не от него, а сам решала – это всего лишь посредник.

Что ж, придется нанести визит еще и ему, и хорошенько поспрашивать. Ладно, не в первый раз. Теперь вопрос только в том, что делать с этим дегенератом.

По‑хорошему надо бы выпустить ему мозги, да только вот что‑то подсказывает мне, что это ничего не изменит. «Инкубов» много, а это – всего лишь одно отделение, так что в итоге на меня просто откроют охоту все. А эти парни выберут себе нового главаря. Уж не знаю, по каким принципам они это делают.

И, кстати, приводов‑то на нем не было особых, так, мелочи. Ясное дело, что он был из тех, кто отдает приказы, и кто не марает руки. Но гибкость мышления – это наше все. Да и на войне мы нередко перевербовывали противника, когда была возможность. Семья в заложниках, взятка, компромат. Возможности разные.

Мы не были тупыми дуболомами, которые могли только убивать и пытать, нет. Вот и я не такой.

– Я не убью тебя, – сказал я. – Но я заберу твой ноутбук. Так что учти, я крепко возьму тебя за жопу. Ты будешь стучать мне обо все, о чем знаешь, мой человек сам выйдет с тобой на контакт. Если ты попытаешься заказать или найти меня, я вернусь и убью всех. Если в той информации, которую ты будешь мне сливать, будет хоть капля лжи, я вернусь и убью тебя. Если мне хоть что‑то не понравится… Ты понял, да?

– Я не буду ничьей сучкой, – ответил он.

– Лучше умереть? – я вдавил ствол в затылок еще сильнее. – Скажи мне сам, лучше умереть?

Несколько секунд он молчал, после чего наконец проговорил:

– Хорошо. Я согласен.

– Сейчас я уйду. Если встречу по дороге кого‑то из твоих, то пущу их в расход. Есть возражения?

– Я могу сказать им, чтобы пропустили тебя.

– Чтобы подумали, что ты ссучился? Ты же понимаешь, они не поверят, что я поддался твоему обаянию и оставил тебя в живых.

Снова молчание. Я услышал, как Грек переглотнул. Похоже, что у него горло перехватило. Впрочем, тут ничего удивительного, я действительно буквально держал его за яйца. И в любой момент мог оторвать их к чертям собачьим.

– Хорошо, – сказал он. – Убивай.

– Наслаждайся своей новой жизнью, – ответил я и хорошенько приложил его рукоятью пистолета по голове, оставив кровавую ссадину.

        Рассечение кожи головы. Сотрясение мозга. Потеря сознания.      

Поднявшись, я снова перезарядил пистолет, на всякий случай, а потом прихватил со стола ноутбук. Закрыл крышку, осмотрелся и увидел сумку. Естественно, из натуральной кожи, да еще и украшенную золотом. Вот ведь придурки, могли бы потратить эти бабки на пушки и машины и выгрызть себе побольше места под солнцем. Но вместо этого предпочитают спускать их на всякую ерунду.

Засунув ноутбук в сумку, я повесил ее на спину и двинулся на выход. Что ж, теперь осталось добраться до машины и свалить. Подозреваю, конечно, что ее там нет, но ничего, при желании я могу угнать любое изделие российского автопрома.