Я стрелял так быстро, что нейросеть в моей голове не успевала обрабатывать результаты попаданий, заглючила на несколько секунд. Потом перед глазами полетели уведомления.
Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.
Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.
Огнестрельное ранение грудной клетки. Повреждение сердца. Мгновенная смерть.
Огнестрельное ранение бедра. Нарушение подвижности конечности.
Поздравляем! Навык меткости повышен до 40.
Трупы попадали на пол, присоединившись к тем, что уже лежали тут. Последний, оставшийся в живых, свалился, громко заорал. Выдернув клинок из черепа убитого первым, я шагнул тому, которого оставил в живых.
Он вскинул пистолет, смарт‑ган с беспроводным линком, раскрашенный в бело‑красный, но я ударом ноги выбил его у него из ладони.
– Нет! – он вскинул вторую руку. – Не убивай, Хантер! Не надо!
– Какого хрена вам тут нужно? – спросил я, надавив ему ботинком на рану на бедре. – Ну! Говори!
– Мы искали того, кто покалечил наших! – ответил он. – Просто подумали, что это ты! Ты ведь ходишь и мочишь таких, как мы!
– Если это был бы я, то они были бы мертвы, – угрожающе прорычал я и надавил ее сильнее. – И вы знаете, что я приехал позже! Какого хрена вам тут нужно?!
Он заорал еще сильнее, из его глаз брызнули слезы. А потом он всхлипнул и уже застонал:
– Ты хоть знаешь, сколько дают за твою голову? Ты – ходячий мешок с деньгами, понимаешь?
– В последний раз давали пятьсот тысяч, – ответил я. – Но того, кто открыл этот контракт я уже убил.
Так и есть, один из решал, Кент, открыл на меня заказ после того, как я увел у него крупную партию оружия. Ну а что, мне оно нужнее, лучше уж у меня побудет, чем разойдется по барыгам, наемникам и бандитам. Он на это сильно обиделся и выкатил заказ на пятьсот тысяч рублей. Я же такого терпеть не стал, подловил его по дороге в ресторан и завалил выстрелом из Лобаева с километра.
Подумали, кстати, не на меня, а на конкурентов, но заказ после этого закрылся сам собой. Просто платить стало некому.
– Полтора миллиона, – простонал он. – За тебя дают полтора миллиона. За мертвого.
– Кто? – спросил я.
– Я не знаю…
– Кто? – проревел я, нажав на его рану еще сильнее.
– Я реально не знаю! С ними дела ведет Грек, наш старший. Он нам не докладывается.
– Он сейчас здесь?
– Д‑да…
– Где именно?
– На шестом… Мы держим весь шестой этаж.
– Спасибо, – решил я проявить вежливость, а потом выстрелил ему в голову.
Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.
Пальнул и в того, которому раньше попал в сердце. Я однажды уже сделал ошибку, не убедился, что враг мертв, и это кончилось плачевно. Жив остался только чудом. Так что больше я такой ошибки не повторю.
Сменил магазин в пистолете, после чего убрал его в кобуру на бедре. Вытер нож, отправил на место. Что ж. Похоже, что приоритеты этих позеров сменились, и вместо мести за своих они решили устроить охоту на меня. Пацаны внизу естественно меня сдали, молчать себе дороже, так что винить их не о чем.
Но полтора миллиона… Три‑четыре контракта на моей прошлой работе, если не вылезать с заданий, успешно уничтожать живую силу и технику врага и работать на крупные премии. И ничего не тратить, естественно, не есть, не пить, и не покупать.
Я мог заработать такую сумму за четыре года, но не скопить. Обычный человек не сможет сделать этого за всю жизнь. Просто не выйдет на такой плюс, чтобы получилось начать откладывать.
А это значит, что за мной будут охотиться, причем многие. Надо узнать, кто разместил контракт, и разобраться с ним.
Получается, нужно идти и узнать у этого самого Грека, кто меня заказал. Да и вообще разобраться с Инкубами, да это не вся банда, а только одно отделение… Но не зря же приехал, верно?
Я двинулся на выход из логова Шайтана, делал тут было уже нечего, отправился к лифту. Никто мне так и не встретился, жители дома, кто был тут, а не отправился на работу, попрятались в своих квартирах. Нажав на кнопку, я стал ждать кабину.
Очень быстро она приехала на мой этаж, открылась, и я увидел внутри еще двоих татуированных и разодетых как павлины, парней. Вскинув пистолет, дважды нажал на спуск, прострелив грудь одному.
Огнестрельные ранения грудной клетки. Повреждения внутренних органов. Мгновенная смерть.
Перевел ствол на второго, и он вместо того чтобы открыть ответный огонь, вскинул руку, будто думал, что она защитит его от пули. А, может быть, он хотел просто попросить у меня пощады. Я нажал на спуск, пуля пробила его ладонь и вышибла мозги на металлическую обшивку.
Огнестрельное ранение головы. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.
На всякий случай я выстрелил еще раз в первого, уже в голову. Вошел в кабину, воздух в которой быстро наполнялся запахом крови и сгоревшего пороха, надавил на кнопку шестого этажа, встал сбоку от дверей, чтобы меня сразу не было видно, да и какое‑никакое, но укрытие.
Идиоты. Нет места для засады хуже, чем в лифте. Там ведь ни спрятаться, ни маневрировать не получится, кабина достаточно тесная. Хотя, возможно, они просто спускались вниз, и не думали, что наткнутся на меня.
Дверь отворилась на нужном этаже, осмотревшись, я не увидел никого, после чего двинулся внутрь. Пошел медленно, поднимать шума раньше времени мне не хотелось. Подумав, убрал «Климова» обратно в кобуру, к нему и патроны раньше времени тратить не хочется, тем более, что у меня имеется пусть и не такой бронебойный, но все равно весомый аргумент.
Вытащил трубку глушителя, накрутил на ствол. Он у меня специальный, с резьбой. Естественно, полностью звук не глушит, лязг затвора все равно будет слышно, но все лучше, чем грохот выстрела. Правда стены тут тонкие совсем, так что спалиться риск есть.
Так, ну и куда мне идти дальше? Нужно найти Грека, постараться перебить всех «Инкубов», и не попасть при этом под пулю. Впрочем, этажи здесь не такие большие, так что я его найду.
Прямо в коридоре была нарисована эмблема этих парней: двое стилизованных портретов мужчин, которые обнимали женщину, что была в центре. Все трое одеты очень богато, по‑павлиньему. Странно, что с таким названием они не использовали образ демона или еще что‑нибудь.
Я двинулся по коридору, продолжая держать в руке пистолет. Услышал за углом шаги, прильнул к стене, выжидая. Шел один человек, причем, судя по тяжести шагов, очень грузный, тяжелый. Нет, конечно и женщины случаются такие, но мне кажется, что это все‑таки мужик.
Тихо вытащив нож из ножен, я продолжил ждать. Из‑за поворота действительно вышел мужчина, одетый в длинную шубу из искусственного меха, распахнутую на груди. На его шее висела тяжеленная золотая цепь, а на лице у него росла густая и длинная борода.
Увидев меня, он открыл рот, но клинок уже пробил его глазницу. Во все стороны брызнули искры от оптического импланта, а я в последний момент умудрился подхватить труп, чтобы он не рухнул. Грохоту от такого шкафа было бы…
Колотая рана глазницы. Повреждение оптического импланта. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.
Аккуратно уложив тело на пол, я выглянул из‑за угла, убедился, что там никого нет, и двинулся дальше. Впереди была открытая дверь. Заглянув внутрь, я увидел, что это кабинет сэкранамивидеонаблюдения. В одном из мониторов в углу я заметил себя, поднял голову и увидел под потолком камеру.
Но наблюдатель смотрел не за мной, его внимание привлекло что‑то другое, в противоположной стороне. Что ж, это мой шанс.
Метнувшись внутрь, я схватил его за волосы, чуть оттянул назад, и прижал пистолет к виску.
– Дернешься – конец тебе. Понял? – шепотом проговорил я.
Шепот иногда звучит гораздо более жутко, чем рык. Так уж получается, что и успокоить им человека просто. А меньше всего на свете мне нужно было, чтобы этот паренек вдруг закричал.
