— Вы вообще кто?

— Артем, помощник Алексея Геннадьевича. Я следил всё это время за Ариной.

Ну да, кто ещё тут мог оказаться? Только Лехины пацаны. Провожу рукой по волосам, весь мокрый.

В груди давит. Что я наделал. А если они погибнут? Там всё так полыхало, вряд ли были шансы на спасение. Блядь, я не смогу с этим жить. Женщина и… И ребёнок.

Я убийца получается?

Поеду лет на пятнадцать. Убийство по неосторожности. Да? Да.

Господи, как это вообще случилось? Почему⁈

Не замечаю, как подъезжаем в какой-то ЖК, где я ни разу не был.

— Зачем мы здесь? — спрашиваю. Не нравится мне это всё. Виски давит.

— Здесь служебная квартира Алексея Геннадьевича, — паркуется вдоль дома.

Не знал, но ладно. Поднимаемся на десятый этаж. Подъезд просторный, чисто, светло. Но мне от этого ещё сильнее хочется сбежать отсюда. Артем открывает дверь, показывает рукой, чтобы проходил.

— Заходи, — в дверях появляется Лёша. Хмурый, загруженный. Снимаю обувь, идём на кухню.

Артем проходит с нами, садится в угол, откидывается на стуле. Леша наливает стакан коньяка, протягивает мне.

— Выпей, отпустит.

Я не хочу пить, я хочу просто удавиться.

— Лёша, что происходит? Зачем ты сюда меня привез?

— Чтобы ты не пошел сдаваться и не наворотил делов, которые я не смогу разгрести, — садится рядом.

— Леша, блядь, твой щенок меня с места преступления вывез, ты в своем уме? — ударяю по столу.

— Заткнись и слушай, — Леша достает пачку сигарет из пиджака, — Ты ни в чем не виноват. Да, ты был там, помог тушить пожар. На этом всё.

— В смысле?

Артем достает из заднего кармана пакет с окурком, кладет на стол. Смотрю и не соображаю. Что происходит?

— В прямом, Ваня. Артем видел, что пожар начался после того, как ты кинул окурок. Да, ты не специально, я знаю. Но последствия этого всего страшные. Учитывая, какие отношения между тобой, Ариной и Тимуром, суд посчитает, что ты мстишь. И впаяют тебе лет пятнадцать или восемнадцать. Ни выслуга, ни горячие точки — нихуя не помогут. Поэтому я и среагировал быстрее, чем ты успел одуматься.

Смотрю на него как дебил.

— Леша, из-за меня могут погибнуть люди. Там был ребенок, — последнее говорю тише. Чувство вины накрывает, слезы льются сами собой. Твою мать, что я наделал. Как с этим теперь жить⁈

— Пока вы ехали, сарай, в котором они были — обвалился и они точно погибли. Ваня, мне, правда, жаль, что так вышло. Но твоя жизнь не заканчивается. И от того, что мы сейчас сделаем, будет зависеть твоё будущее.

— Леша, я не могу так… Это неправильно и я не трус. Моя вина, я знаю. И я готов понести наказание, — вытираю глаза.

— Ваня, тебя Абай грохнет только ты в СИЗО порог переступишь. Сейчас нет никаких доказательств, что ты виноват. Там куча сухой травы вокруг было, пожар мог начаться из-за любой искры.

— У них мангал был разожжен, — вспоминаю.

— Я знаю. В отчётах Артема это тоже указано. Ваня, не тупи, пожалуйста. Я не чудовище, но людей уже не вернуть. Оплати похороны, денег дай им, не знаю. Но не вздумай брать вину на себя, потому что её нет, — смотрит серьезно.

Я сплю или что? Какого хрена происходит?

— Не узнаю тебя, друг. Ты же на другой стороне закона, — хмыкаю, — А за укрывательство тоже статья.

— Как раз потому, что я знаю эту ёбаную систему, ты сидишь здесь, а не у меня в кабинете.

Сжимаю пальцами виски. Голова сейчас разорвется к чертовой матери.

— Что делать дальше? Я не уверен, что смогу… делать вид, что ничего не произошло. Арина спросила у меня, я ли сделал поджог, я ничего не ответил. Да и всё произошло сразу после того, как я уехал.

— И не надо делать вид, что ты не в курсе происходящего. Но пожар мог реально начаться из-за любой искры. Твоего окурка на месте нет, понимаешь?

Молчим. Не могу поверить, что это всё на самом деле. Как я оказался среди тех, кого презирал?

Арина, что она теперь обо мне думает? Ненавидит меня. Но я понимаю её. Сам ненавижу себя.

— Сейчас Артем отвезёт тебя домой, завтра выходи на работу как обычно. Пиши рапорт на пенсию и сваливай, после отработки, — Леша хлопает меня по плечу.

Наверное, я должен благодарить за его помощью? И должен радоваться, что у меня такой надёжный товарищ. Но почему я чувствую себя так мерзко?

Сегодня

Голова в тумане, мысли не могу собрать в кучу. Провел совещание десять минут назад, но вообще не помню, что говорил.

Кристина хотела остаться, спрашивала, почему я не перезваниваю. Я просто вытолкал её за дверь.

Может позвонить Арине? А что сказать? «Извини, я не хотел убивать твою семью»?

Как скоро до меня доберётся Абай? Быстрее бы, пусть грохнет и всё. Я не смогу так, не смогу!

Набираю Лёхе, надо узнать, что там по новостям.

— Только хотел набрать тебя, — слышу вместо «алло».

— Рассказывай, — вздыхаю. Снова тошнит.

— Женщина и ребенок погибли. До утра завалы разбирали. Причина возгорания — искра от мангала. Пожарный это подтвердил.

— Как он мог это подтвердить без экспертизы? — хожу по кабинету туда-сюда. Может сегодня начнется конец света и мы все умрем? Я буду первым.

— Ваня, есть очевидные вещи, которые сложно игнорировать. Могу прислать отчёт пожарной бригады и МЧС, хочешь? — слышу, что курит.

— Нет, я ничего не хочу. Я просто… — голос пропадает.

— Знаю, Вань. Моральная сторона вопроса будет долбить. Но ты ни в чем не виноват. Это была случайность, которая обернулась трагедией.

Сбрасываю звонок, кидаю телефон в стену.

— Сука!

Я не смогу с этим жить. Ребенок, блядь, погиб! Это не случайность, это я!

Сажусь в кресло, ноги дрожат, руки ледяные. Надо что-то делать, иначе я сойду с ума просто.

Прошу зама решить текущие вопросы на работе, а сам еду в место, которое никогда раньше не хотел посещать. Усмехаюсь. До какого дерьма ты дожился, Ваня.

Останавливаюсь у входа. Понимаю, что не переоделся, я в форме. Но и плевать. Захожу внутрь, кожу обжигает холодный воздух от кондиционера. Никто не встречает. Но долго ждать не приходится.

— За смертью своей пришел, начальник? — Абай выходит навстречу и смотрит с презрением.

— Да, — отвечаю без колебаний.

— Я с тобой за стол не сяду. Хочешь поговорить — пойдем на улицу, — придушил бы своими руками урода.

Дрёмов кивает и выходит на улицу. В форме своей приехал в бандитский кабак, совсем с головой не дружит? Здесь мусоров никогда нет, могут словить пулю вместо «здрасьте».

— Нахрен он припёрся? — Миша хрустит шеей.

— Совесть сожрала.

Дрёмов ждёт у своей машины, курит. Совсем нервы сдали? Подхожу ближе, даже курить с ним западло.

— Ну давай, удиви меня, — сплевываю.

Молчит. С мыслями собирается.

— Это из-за меня случился пожар, — проводит рукой по волосам. — Из-за меня бабушка Арины и… ребенок. Они погибли из-за меня, Тимур. Убей меня сам, — разводит руками, — Не смогу с этим жить.

— Не из-за тебя погибли. Но сам пожар начался из-за твоего окурка, да.

Дрёмов дергается, брови сводит.

— Объясни, — голос дрожит.

Как я тебя ненавижу, проклятый чёрт. И какой же ты жалкий. Сейчас. И всегда.

— За дачей наблюдали братки, которые крысами оказались. Когда начался пожар, один из них пролез через соседний участок, облил бензином часть сарая и кинул зажигалку. Всё, к ёбаной матери, начало полыхать. И только потом мне позвонили и сказали, что ты приехал. Через время ещё раз позвонили и сказали, что пожар.

— Откуда ты знаешь про зажигалку? И про окурок?

— Ваня, ты правда такой лох наивный или прикидываешься? Ты думаешь, я не в курсе, что ты и твой следак пасли Арину круглосуточно, и что ты хоть что-то пытался мне пришить?

Передёргивает плечами. Бесит.

— Я думал, что когда тебя закроют, то Арина наконец-то посмотрит на меня. Но после пожара… вряд ли, — тянет волосы.