— Тимур, нужно тебя осмотреть, — оставляю легкий поцелуй на его губах и отхожу.

Он кивает, возвращается на кушетку. Осматриваю, придется зашивать бровь и лоб. Кровь почти вся высохла, нужно оттереть. Иду к раковине, смачиваю бинты водой, отжимаю. Вытираю кровь с его лица, мужчина внимательно наблюдает. Чувствую, обнимает меня за икры, гладит. Ухмыляюсь про себя, вспоминая первую нашу встречу. Невозможный человек.

— Поцелуешь еще раз? — спрашивает с придыханием.

Наклоняюсь, целую его в нос. Хмурится. Почему-то хочется засмеяться. Но всё же наклоняюсь и осторожно провожу языком по его нижней губе. Абай сжимает мои ноги, предупреждая, что дразнилки могут плохо закончиться. Это веселит еще больше. Кладу руку на его затылок и целую. Только наши языки сплетаются, как в кабинет заходит Дрёмов.

Я смотрю, как она трогает его волосы. Проводит тонкими пальцами по затылку. Наклоняется и…

Кажется, что я горю заживо.

Боль от ревности оглушает. Почему он? Почему?

Это не может быть правдой. Она не может выбрать его. Отброса этого, ублюдка. Он даже волоска ее не достоин.

Она просто испугалась. Да, точно. Она просто в состоянии шока и поэтому приняла его.

Не меня.

Я посмотрел записи с камер в коридоре. Во время потасовки Арина действовала против всех инструкций, наплевала на свою безопасность и пошла спасать такого же урода, как Абаев.

Действовала профессионально. Ни грамма сомнений, никаких эмоций. Смотрел и любовался.

Прекрасная.

За этот бунт меня выебут на всех совещаниях и проверках. Возможно даже уволят, понизят в звании. Или вообще оставят без пенсии. Полжизни потратил на карьеру, и вот сейчас могу всё потерять.

Но это не так страшно. Пугает то, что я теряю рассудок, когда думаю о ней. А когда вижу, то перестаю быть собой.

Телефон разрывается от звонков. Генерал, начальник управления, начальник местного УВД. Все звонят, спрашивают детали. Игнорирую. Это всё подождёт.

Арина замечает меня и резко отрывается от Абая. Глаза испуганные, щеки порозовели. Ее губы припухли, будто он кусал ее. Ну, конечно, а что он ещё может? Только грубость. А ей нужна ласка. Я всё дам.

— Арина Александровна, как закончите с больным, зайдите ко мне, — говорю спокойно, но внутри буря. Нельзя показать ему слабость.

Она кивает и продолжает прикасаться к нему. Что-то вытирает с его лица. Кровь? Интересно, меня бы она тоже вытирала так? А поцеловала бы? Хотя бы из жалости.

Отправлю Абая в карцер. Он и так наворотил дел с этим бунтом. У меня есть обоснованная причина закрыть его. Да, так и сделаю. Пока будет отсиживаться в карцере, я смогу расположить Арину. И она не вспомнит о нем.

Выхожу из медблока, Халилов стоит на посту.

— Где Ханжин? — спрашиваю.

— Увезли в ПНД минут десять назад, товарищ полковник. Он вообще в сопли. Пока не отойдет, в СИЗО не отправят.

— С ранеными что?

— Тоже всех забрала скорая, — отчитывается.

Да, Женя нахуевертил дел. Непонятно как это разгребать. Кому он и что обещал. Сошёлся с Моржом, так сам его и грохнул под кайфом. Идиот. Теперь молодняк будут нового отморозка выбирать. И потом начнут мстить. За своих, за идею, за просранные деньги.

Как у них это работает? Собирают с родственников своих, ждуль заводят. Жалуются, что администрацию кормить надо, чтобы у них более или менее условия были. И те отправляют им сотни тысяч в месяц. Только администрация ничего не просит. Я это сразу пресек, никакой коррупции, иначе руки сам отрежу. И по статье отправлю. Но зэкам пофиг, они эти бабки переводят тем, кто обещает силу и авторитет.

Ханжин постоянно предлагал наркотики занести на зону. Про крышу рассказывал, что возможностей будет больше. А я отмахивался. Пытался пацану правильные вещи в голову заложить. Спускал всё на тормоза, а в итоге Женя и принес огромные проблемы. Служили с его отцом в горячей точке, и я из уважения к памяти погибшего друга, заботился о сыне его. Мать с Женей не справлялась, поэтому я в армию его определил, потом к себе забрал. Так и работал здесь, жизни учился. Доучился, блядь. Как теперь Лене в глаза смотреть? Не знал, что Женя сам балуется дурью. Думал, рассматривает это только как деньги. Но и здесь просчитался. Теперь Женя пойдет по 105. И, наверное, поедет до конца своих дней, учитывая обстоятельства.

Захожу в кабинет, окна открыты, прохладно. Но сам обливаюсь потом. Руки дрожат. Перед глазами их поцелуй, ее руки на его затылке. Бью кулаком в стену. Костяшки кровят, насрать. Не чувствую физической боли. Но разрывает совсем другое, сердце.

Дверь открывается, поворачиваюсь.

— Ванечка, — Кристина семенит ко мне на высоких каблуках. Взгляд заспанный, встревоженный, — Как ты? Я так испугалась, когда ты позвонил, — кладет голову мне на плечо.

Ну чего тебе, Ваня, не хватает? Вот же есть женщина рядом, которая любит и на всё готова. Думает, что если будет трахаться со всеми подряд, то у меня ревность взыграет. Но нет ничего. Плевать. Я знаю, что она раздвигает ноги и перед зэками, и перед надзирателями. Скидывает мне фото, когда кто-то ей отлизывает. Я не чувствую ничего. Хочет так развлекаться? Пожалуйста. Потом приходит ко мне, просит прощения. Говорит, что любит и только меня одного хочет. И мне тоже плевать. Кристина иногда спит в моей постели, отдает мне свое тело и я это принимаю. Потому что не хочу быть один. Одиночество — морально убивает. А я хочу семью, приходить домой и чтобы встречала любимая женщина. Дети, горячий ужин, объятия.

— Заступишь раньше, надо Арину сменить. Она попала под замес, — отталкиваю ее от себя.

Кристина махом вскидывается. В глазах пылает зловещий огонь. Сейчас начнется сцена.

— Опять ты со своей Ариной, сколько можно⁈

— Столько, сколько я скажу, Кристина. Она напугана и только что потеряла пациента. Тебе не впервой такое, но она не так равнодушна к людям, — сажусь в свое кресло.

— Это я равнодушна к людям⁈ — практически визжит. Блядь, как я это ненавижу. — Я всё для тебя делаю, а тебе вечно плевать.

Тру глаза, стараюсь не сорваться. Телефон опять звонит, не отвечаю. В висках пульсирует. Интересно, Арина снова будет его целовать?

— Ваня, я вообще-то здесь, — Кристина встаёт между моих ног.

— Тебя сложно не заметить. Иди в кабинет и займись работой.

— Любимый, пожалуйста, давай не будем ругаться, — присаживается ко мне на колени, гладит по щеке, тянется поцеловать. Хватаю ее за волосы, оттягиваю назад. Она снова в откровенном наряде, грудь практически вываливается из декольте. Юбка короткая, видно кружево чулков. Трогаю Кристину между ног, белья нет. Примерно миллион раз я просил ее не одеваться как шлюха.

— Так спешила на работу, что забыла трусы надеть? — тяну волосы сильнее. Она любит грубости и поэтому сейчас в её глазах пелена похоти. Сколько раз я трахал ее в этом кресле, не сосчитать.

— К тебе спешила. И чтобы не терять время, сразу подготовилась, — хихикает.

Мобильный трезвонит, следом рабочий. Надо разгребать дерьмо, а я сижу. Жду Арину. Смешно, да? Жду одну, а вторую держу на своих коленях.

— Вставай, и за работу. Давай, — подталкиваю, чтобы слезла. Кристина хмурится, но встаёт. Демонстративно наклоняется над столом, показывает голый зад. Член потихоньку привстает, поправляю брюки. Кристина — красивая девушка с красивым телом. И, да, в сексе умеет многое, если не всё. Но ее приятно только трахать. После оргазма я не хочу к ней притрагиваться.

— Ванечка, может по-быстрому? — смотрит через плечо, закусывает алые губы.

Ее тупость меня бесит и я с силой шлепаю её по ягодице. Она вскрикивает и в этот момент стучат в дверь. Это точно Арина.

— Оденься, — прошу Кристину и стаскиваю ее со стола, — и на выход.

— Ты потом придёшь? — поправляет юбку.

— Нет.

— Ваня…

— Заткнись, умоляю тебя, — хватаю Кристину за плечи и встряхиваю.